Сергей Есин - Дневник 1984-96 годов

• Название: Дневник 1984-96 годов
• Автор: Сергей Есин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Очень надеюсь, что удастся немножко еще пожить и кое-что написать. Я ведь только-только начал понимать, как надо, доверяя себе, писать. Я ведь только-только научился думать. Что заставляет меня писать: честолюбие? Но почему же так много думаю я, человек без детей, о будущем страны, о родине, о следующей жизни.

В понедельник часа три-четыре занимался разбором повести Валеры Терехина "Детские игры". У парня безнадежное положение. А вдруг, дай бог, выпишется?

24 января. Состоялась приемная комиссия в СП на Комсомольском. Я пробил какого-то литературоведа из Кемерова, Казаркина. Додолев и Кожухова были против, и тем не менее счет 18х6 — принят. Чувство выигранной схватки. Додолев, который действует в соответствии с конъюнктурой, сообщил вслух: если русский, дескать, мы принимаем. Я напомнил ему, как совершенно несправедливо он завалил еврея Тоболяка с Сахалина.

25 января. Состоялось собрание писателей с повесткой "Каким быть нашему Союзу?". Много говорили о безобразной истории неделю назад во время заседания "Апреля". Была перепалка с представителями "Памяти". Даже крики: "Убирайтесь в Израиль!". Как всегда, шли разговоры: "Хорошо это евреям или плохо?" Выступавший Байгушев — человек со стилем русскоязычного писателя, пишет плохо — сказал: США лишили советских евреев права политических беженцев, а это деньги. Значит? Значит, сообщил Байгушев, необходимо, чтобы этот статус был возвращен.

В своем докладе А.А.Михайлов назвал нескольких писателей, которые в наше время, когда все выскочили на трибуны, занимаются делом, пишут: Маканина, Кима, Афанасьева, Киреева, меня.

29 января. Понедельник. Вчера вечером ездил в ДК "Красная Пресня" на вечер "Литература русского зарубежья — "Посев".

Вот так всегда и бывает, ожидаешь чего-то, тратишь время в надежде: а вдруг! Чудовищно низкий уровень выступающих. Подтасовка фактов заведомая, правдоподобная неправда, а главное — ничтожное, мелкое слово. Все можно простить за убеждения, но бездарность не простишь. Выступали московские авторы "Посева" — Васюков (поэт), Марина В., (училась у Трифонова, "чернуха" без чувства слова), Сергей Ларионов (слабые стихи и претенциозное выступление о 18 января в ЦДЛ, с намеками на КГБ), Юрий Аднунг — "бард и будущий автор" (лишь с одной интересной песней о "свободе"), Анатолий Щукин (50 лет, "поэт с площади Маяковского", однообразные стихи), Борис Губин читал стихи Сергея Морозова, покойного молодого поэта — это хорошо, Александра Казарловина, интересная, но, к сожалению, злобно-политизированная молодая поэтесса и т.д.

В вестибюле по бешеным ценам торговали книгами издательства и принимали подписку на журнал. В зале продавали листовки: "Господа, купите — "Ленин — преступник N 1". Я купился, и за два рубля приобрел список ленинских, уже давно опубликованных статей и телеграмм.

Сегодня в "Правде" статья Ю.Жукова. Впервые я с ним согласился.

1 февраля. Ленюсь записывать в тот же день. Боюсь бумаги, не люблю писать. Писатель — это всегда графоман, мне это не дано. Позавчера, в среду, был в Министерстве культуры РСФСР на совещании по выработке концепции Булгаковского центра. Выступал вторым, резко, памятуя, что уже 20 лет мы говорим об этом. Впервые увидел М.О. Чудакову.

Ни одной литературе, как русской, так не повезло: великий роман. Миф и живая реальность, лежащая над этим мифом. Было две точки зрения: за Центр — люди, которые поняли величие Романа и его предстоящее будущее, за музейчик — это присосавшиеся.

Горжусь своим выступлением: здесь я рву со своим бытовым конформизмом.

В романе решил сюжетом сделать "казус". Идет мучительно. Идет и нелепый квартирный размен.

9 февраля, пятница. Вчера вернулся из Калининграда, куда вместе с бригадой из "Октября": Будников, Осеев, Назарова, Мих.Павл.Капустин и Галя Нерпина — ей 25 лет и она хорошая поэтесса. Интересный вечер в Кукольном театре (бывшая церковь Королевы Луизы). Я был честен и выступил неплохо. В поезде — забегая вперед — Назарова, изрядно хватив, сказала: С.Н., надо определяться. Выдал ей — с кем следует определяться и во имя чего? Меня пока кормит самостоятельность.

Самое любопытное в этой поездке — материалы к моей книжке "Власть культуры": встреча с Ольгой Феодосиевной и ее рассказ о Канте. Я все записал на магнитофон и обязательно об этом напишу. Интересна сама проблема: город в России и его история. Имеет ли право народ во имя своего будущего ломать историю?

Вчера позвонили: "Литгазета" набрала в полосу тот же кусок "Эфира", что и "Неделя".

За время моего отсутствия дурацкая история с Сашей. Его остановили с 20 долларами, которые я ему дал на кассеты. Так защищены мы в правовом государстве или нет?

10 февраля, суббота. Вчера вечером был в Большом театре на вечере, посвященном столетию со дня рождения Б.Л.Пастернака. В.И. меня пригласил. Сидел рядом с В.Смирновым, с другой стороны — Михалков-Кончаловский. Валя называет это, раздражаясь, бриллиантовой комнатой, полагая, что я люблю эту светскую суматоху. Культура — повод для сбора. В десятом ряду сидела Раиса Максимовна, в первом — Лигачев и Лукьянов. Хохолок Лигачева торчал над стулом. За мною — Бакатин. Тут же остальные партийные товарищи. Что им Гекуба?! Пообщались, отсветились. Это первый неформальный, врезающийся в память юбилейный вечер. Плох был А.Вознесенский, совершенно переделавшийся из поэта в актера. С Е. Евтушенко они разделили, как всегда, амплуа: один актерствует на политической сцене, другой — на культурной. Но я подумал, что этим вечером, в принципе, Б.Л.Пастернак обязан тому, что в свое время приголубил мальчика Андрюшу. Еще были декорации Левенталя: лампа, светящаяся в окне дачи, и "звезда Пастернака", крупно мерцающая на звездном небе.

Вечером долго сидел у В.И.Юдина, ели рыбные консервы, говорили о его поездке в Армению.

15 февраля. Вечером позвонили из телепрограммы "Добрый вечер, Москва". После моей реплики в "Литературной России" о "Взгляде" — и я это предполагал — я оказался вытесненным с телевидения. Своя национальная рубашка им ближе. И вот звонок: не выступлю ли я в передаче, посвященной И.С.Глазунову. Глазунов мне не друг, человек суетный, но ведет дело нужное. Бог с ним, с его личными амбициями и пристрастиями. Я отказался. Но какие заразы — наверняка хотели еще раз подставить, хотели от меня ругани.

16 февраля. Выступал на приемной комиссии. Рекомендовал Г.Цуканова из Волгограда и Г.Соловьева из Сибири. Оба прошли. Как много в России по-настоящему интересных людей. Вот и эти двое. А ведь не укрупнят свой талант — не пробьются к постоянному письму, к потоку.

Звонил Г.Будников, предлагает мне интервью о "Бородино". Надо начинать готовить материалы. Роман стоит.

21 февраля, среда. Вчера в Доме кино смотрели с В.С. "Империю чувств" японского режиссера. Фильм 1976 года. Фильм с совершенно новой эстетикой отношений мужчины и женщины. Киношники, как всегда, невежественно на все это прореагировали. Не могут ни понять, ни перешагнуть через свою художественную практику. На меня фильм произвел впечатление. Как виновата наша идеология перед творческими людьми! Несколько книг, не прочтенных в юности, несколько фильмов, увиденных с опозданием, — и художническая судьба оказалась не до конца реализованной.

Днем был в бане, писал, потом ходил в "Литгазету" — заслали новый кусок из "Эфира". Обещают дать в среду.

26 февраля, понедельник. Вечером ходил на почту — прислали очередной перевод: "Имитатор" вышел на польском языке отдельным изданием. На обратной стороне книги "компания" писателей, вышедших в издательстве в этом году: Симона де Боувар, Петер Боул ("Мост через реку Квай"), Александр Бек, Кен Кизи ("Кто-то пролетел над гнездом кукушки"), Богомил Райнов, Эрих Мария Ремарк, Курт Воннегут.

На почте же слышал разговор. Мужчина, стоящий в очереди передо мной в отдел доставки, отказывался от "Знамени". Я подошел и спросил: читал ли он журнал или "по слухам"? Читал.Внимательно. Мужчина прямо сказал, что не хочет иметь дело с еврейским журналом. "Мне надоели космополиты!" Здесь определенная, давно ощущаемая мною тенденция: журналы существуют за счет читателя. Резкий скачок с тиражом "Литгазеты" — пример этого ряда. К сожалению, газета заняла не интеллигентскую, а просемитскую позицию. Явления жизни оценивает по одному критерию: будет евреям хорошо или нет. Но ведь читатель-то в основном русский. Раньше этот простой русский читатель с этой позицией соглашался: всем было одинаково плохо, и оппозиция еврейской интеллигенции несла в себе некую всеобщность, однако перестройка ощутимые плоды принесла в первую очередь еврейской интеллигенции. У нее по сравнению с русской появились преимущества: есть свое лобби на Ближнем Востоке. Ее агрессивность в переустройстве России тоже понятна: в случае непредвиденных событий есть куда уехать. У русских же запасной родины нет. А "Литгазета" талдычит все о том же. Аминь.