Евгений Салиас - Владимирские Мономахи

• Название: Владимирские Мономахи
• Автор: Евгений Салиас
• Издательство: Нижегородская ярмарка
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87893-007-2

Роман «Владимирские Мономахи» знаменитого во второй половине XIX века писателя Евгения Андреевича Салиаса — один из лучших в его творчестве. Основой романа стала обросшая легендами история основателей Выксунских заводов братьев Баташевых и их потомков, прозванных — за их практически абсолютную власть и огромные богатства — «Владимирскими Мономахами». На этом историческом фоне и разворачивается захватывающая любовно-авантюрная интрига повествования.

---

То были последние годы царствования «дщери Петровой» и шестимесячная «неразбериха» Петра Федоровича. Теперь кончался уже третий десяток лет славного и громкого «во всем свете» царствования «Великой» монархини. За эти тридцать лет было так много пережитого россиянами, что молодой Басман-Басанов при иных воспоминаниях, иных вопросах старого Басман-Басанова раскрывал широко глаза и говорил:

— Возможно ли… Вот удивительно… Не вы мне это скажи — не поверил бы.

Аникита Ильич смеялся:

— У нас в казармах своя скотина была: коровы, овцы, свиньи… Жены-солдатки доили, а ребятишки свиньями и поросятами занимались… А пойдем летом в лагерь, а то в поход, скотину гоним: каждая рота свою.

— Да, ведь это же не полк, а цыганский табор! — заметил Дмитрий.

— Истинно так, — отозвался Аникита Ильич, смеясь. — Так вот поди… привычка. Никому на ум не приходило, пока Петр Федорович не ахнул на нас и не завел немецких порядков…

Среди обеда, говора и общего оживления со стариком вдруг приключилось что-то. Он слегка изменился в лице, оглянул весь стол страшными глазами и остановил их на госте. Молодой человек, не привыкший к дисциплине Высоксы, спросил наивно:

— Вам нездоровится, дядюшка?

Но он не получил ответа. Все смолкло и замерло за столом. Даже Сусанна тревожно глянула на дядю, изумляясь необычному явлению. А Аникиту Ильича будто ножом в сердце ударила нежданно явившаяся мысль.

«Что же это я? — думалось ему. — Ума решился?!»

Да, случилось нечто, что доказывало, что он совсем потерял голову. Переменившись в лице — настолько смутила его мысль, вдруг явившаяся в голову, — старик вдруг зашептал против воли, как бы теряя самообладание. Удар был слишком силен.

— Как же это я?.. — шептал он. — Невероятно… поверить нельзя… никто не поверит!

Он поглядел на Дмитрия и будто вдруг собрался что-то сказать, но колебался.

«Нельзя! Нельзя! — проговорил он мысленно. — Сейчас? За столом? При всех? Нельзя!»

Однако, продолжать сидеть за столом, ждать еще полчаса было невозможно. Аникита Ильич чувствовал, что за эти полчаса он измучится, истерзается.

«У чертей на сковороде легче!» — подумал он и вдруг обратился ко всем…

— У меня до моего дорогого племянника важнеющее дело… Сидите… а мы с ним выйдем в китайскую, перемолвимся и вернемся… Пойдем, Дмитрий Андреевич.

И оба встали и двинулись в гостиную, где после обеда всегда подавался десерт и сладкие напитки. Сусанна изумленно проводила обоих широко открытыми глазами. Она ломала себе голову и ничего понять не могла.

Между тем Аникита Ильич взял Дмитрия Басанова под руку, вышел с ним, столь же взволнованный и тревожный, каким был при известии, что перед ним стоит «Басман», а не просто Басанов.

Очутившись за дверями, старик выговорил:

— Я не скрываюсь… я начистоту… А там что Бог даст. И как вы… или ты посудишь… но я еще не спросил и не знаю… Будто разум у меня сегодня отшибло… Поверишь, мудрено… Скажи… мне не терпится знать… Женат ты?..

— Холост, дядюшка, — рассмеялся Дмитрий.

Аникита Ильич порывисто обхватил молодого человека рукой, поцеловался с ним и быстрым шагом вернулся к столу, таща его за собой. Лицо старика сияло вновь, но казалось уже восторженным.

— На всякого мудреца много на свете простоты, — заявил он садясь. — Всякий может обмахнуться, а я, Аникита Басман-Басанов, сегодня с Дмитрием Басман-Басановым удивительного маху дал… И вот сейчас спохватился… Гей… Подавайте венгерского нам… Выпьем за здоровье дорогого гостя.

И весь этот день в доме, по выражению коллежского правителя Барабанова, любившего острить, прошел чистым «турманом».

Барин сам свертелся и других всех завертел.

IV

Дмитрий Басман-Басанов, двадцатипятилетний человек, был бесспорно красивый и статный молодец и вдобавок с явными признаками родовитости. Мундир, и притом еще блестящий, конечно, красил его, но и в простом одеянии, хотя бы в рубахе и кафтане крестьянина, он бы все-таки сохранил в своей фигуре нечто особенное, не приобретаемое ни воспитаньем, ни средой, а родовитое, наследственное, породистое. Его голос и выговор, кисти его рук и ступни ног чуть не маленькие по росту помешали бы ему, если бы ради шутки он захотел прослыть за мужицкого парня. Ряженье не укрыло бы расового изящества.

Нравом это был крайне беспечный, мягкий и добродушный человек. Не очень далекий, пожалуй, строго судя, даже простоватый, но воспитание и лоск среды, в которой он жил и вращался с юношества, скрали недостаток ума. Благовоспитанность заменила собой многое, чего в нем не было.

Вместе с тем Дмитрий был крайне чувствительный и сердечный малый, ласковый и приветливый с низшими, не намеренно, а невольно, по кротости души.

В его характере была одна яркая особенность, даже главная основная черта, которую прозорливая Сусанна увидела или угадала тотчас. Это было безволие, полное, безграничное, более чем ребяческая податливость; необходимость, даже потребность быть под властью, быть руководимым. В этой господствующей черте характера молодого человека был отчасти виноват его покойный отец, крутой деспот, с первых его ребяческих лет сломивший ту волю, которая могла быть в сыне. Андрей Иванович Басанов носил даже прозвище «грозный».

Когда отец умер, то молодой человек почувствовал себя совершенно потерянным среди людей, будто оробевшим. Он был уже офицером, а действовал как малый ребенок, ибо некому было приказывать ему. Маленькое состояние оставшееся после отца и при котором он мог бы существовать в столице и в гвардии, быстро растаяло и исчезло… И Дмитрий сам не знал, как это случилось. В то же время он встретился с пожилой женщиной, дворянкой, вдовой, богатой, молодящейся… Она влюбилась в него и предложила средства к жизни. Дмитрий, по примеру некоторых товарищей если не по полку, то по гвардии, согласился на то, что было в правах и низостью для молодого офицера вовсе не считалось.

Разумеется, сорокалетняя вдова заменила отца и вполне овладела бесхарактерным добряком. Попав под влияние этой женщины, которая как бы закабалила его, Дмитрий этого не заметил. После крутого отца всякая зависимость показалась бы свободой. Женщина была только ревнива, но не деспотична. Отец всячески держал его в «ежовых рукавицах», и молодой малый, которому было уже, наконец, двадцать два года, не смел шагу ступить без объяснения, куда он отправляется, зачем, к кому и когда вернется. Вместе с тем мечта отца постоянная и неотступная была одна — женить сына на богатой девушке-приданнице. И он старался всячески отдалять сына от женщин, чтобы тот не увлекся.

Часто заходил между отцом и сыном разговор о том, что у них есть дальние родственники, страшные богачи, но ехать знакомиться с ними Андрей Иванович не хотел. Он знал отлично все, касающееся до Высоксы, знал, что его троюродный брат Савва Ильич холост, затем он узнал, что этот родственник умер и его часть досталась его родному брату Аниките Ильичу. Он знал также, что у этого родственника только двое детей, сын и дочь. Эта дочь лет на десять моложе Дмитрия и могла бы со временем стать его женой. Но отправляться с поклоном к богачу-родственнику он пересилить себя не мог. Состояние — вотчина в Тульской губернии — было маленькое, и оба Басман-Басановы, и отец, имевший место при генерал-прокуроре, и сын-гусар, перебивались, сводя концы с концами. Дмитрий сам не собирался жениться, был доволен и счастлив под крылышком отца, как когда-то был доволен, сидя «под юбками» своей няньки. Матери он не помнил, так как потерял ее четырех лет от роду.

Неожиданная и внезапная смерть Андрея Ивановича, конечно, подействовала на молодого человека потрясающим образом. Он готов был руки на себя наложить. Он не мог даже представить себе как будет он жить один-одинехонек, без кого-либо, над ним власть имеющего.

Но, на счастье, не прошло и полугода со смерти отца как умная и независимая женщина утешила его, спасла. Видя, с кем она имеет дело, она не стала ждать, чтобы он решился на что-либо. Она сама стала упорно ухаживать за ним и быстро, без особого труда, добилась своей цели.

Дмитрий вообразил себе, что он увлечен, что он полюбил эту женщину, пожилую, не красивую, но зато действительно очень умную и очень энергичную.

Она не помыкала им, как отец, но зато также отдаляла его всячески от женского общества. И там, где могла оказаться соперница, он шагу не смел ступить без нее. И он был опять доволен, не чувствовал себя потерянным среди чужих людей.

Если бы не катастрофа и неожиданная смерть этой женщины, то нет сомнения, что она и кончила бы тем, что женила бы его на себе.

Оставшись снова один на свете, но и снова без средств, Дмитрий пришел в мрачное отчаяние. Он был убит и настолько, насколько мог быть убит по беспечности и добродушию своего нрава. Он стал собираться в монахи, к великому удивлению товарищей и знакомых. Однако, нежданно чужой человек, старик умный, добрый, вмешался в его судьбу.