Вениамин Вахман - В четыре утра

• Название: В четыре утра
• Автор: Вениамин Вахман
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Ай-яй-яй, как вас отделали! Ну чего вам надо было лезть в эту кашу! проговорил он участливо.

- Я случайно... - попытался оправдаться Глинский. Распухшие губы произнесли что-то не то: - Я уач...

- Пойдемте ко мне, голубчик, - предложил Ведерников. - У меня еще сохранился флакон одеколона и пластырь. Надо продезинфицировать ссадины.

В уютной каюте командира, умывшись и приведя себя в порядок, обложив распухшее лицо примочками, Глинский вдруг ощутил всю полноту обиды и несправедливости того, что случилось, и пустился в рассуждения.

- Конечно, я понимаю, они, - Глинский подразумевал матросов, - могут быть в обиде на нас, бывших офицеров, дворян. - Он по привычке прихвастнул, причислив и себя к бывщим дворянам. - Конечно, всем ясно, без нас, без нашей помощи, между фортами не пройти. Но почему вымещать на мне, на таких молодых, как я? Небось этот ваш князь Шемаханский выйдет сухим из воды, целым и невредимым. А вот именно его, его-то и следует в Чека!

- Что это за шемаханская царица? - шутливо спросил Ведерников. - Какой такой Шемаханский? Я что-то никогда и не слышал такого опереточного титула.

- Не слышали? - Глинский был возмущен до глубины души. Этакое вероломство и лицемерие! - Как же так, Николай Николаевич? Ведь он же у вас бывал! Я сам видел. Помните, он приходил в тот день, когда был большой пожар, когда горела дровяная баржа?

- Так это вы его называете Шемаханским? - переспросил Ведерников.

- А кого же еще? Вы, оказывается, не знаете, как зовут вашего приятеля! - Глинского начало заносить. - Вы сейчас еще скажете, что вообще ничего о нем не знаете? Что он не ведет никаких разговоров, не организует никаких заговоров?

- Что? - Ведерникова словно подменили, он сразу стал официальным, чужим.

- Да, да, да! - истерически закричал Глинский. - Если все это не похоже на заговор, все то, что я слышал своими ушами в доме моей невесты, в доме моей будущей тещи, тогда, значит, я не я, и вообще...

Ведерников встал.

- Военмор Глинский, я вас арестовываю! Вы арестованы в своей каюте с приставлением часового. Прошу проследовать к себе.

Полчаса спустя Пашка, посланный разыскивать Федяшина, встретил его выходящим из Политотдела.

- Дядя Вась! - Пашка от волнения не только забыл всяческую субординацию, но сгоряча даже схватил комиссара за рукав. - Дядя Вась! Бежи скорей на "Гориславу"! Без тебя там такое творится! Командир арестовал ревизора, приставил к нему часового, послал меня за тобой. Он от злости весь бледный стал...

Когда Федяшин прибежал на корабль, выяснилось, что командира нет. Командир ушел неизвестно куда, приказав замещать себя штурману Свиридову.

Пленных англичан допрашивали в присутствии представителей Чека и штаба фронта.

Председателем следственной комиссии "по делу о нападении быстроходных английских лодок в ночь на 18 августа 1919 года на Кронштадт" был назначен флагманский штурман флота, владевший английским языком, пожалуй, не хуже, чем некоторые профессора филологии из Оксфорда.

Следственная комиссия была в затруднении, как назвать эти маленькие быстроходные катера, вооруженные торпедами. Торпедные катера были новым секретным оружием английского адмиралтейства. Возможность создать крохотный кораблик, обладающий вооружением, способным уничтожить громадный линкор, давно привлекала военных специалистов. Над этим тайно работало несколько судостроительных фирм, и наконец флотилия СМВ была создана. СМВ был секретный шифр, условное название новых судов. Похоже было, что шифр составлен из трех английских слов, значивших в переводе на русский: "мореходная моторная лодка".

Покров строжайшей тайны облегал самое существование этой флотилии. О ней не знали большинство английских адмиралов и высших морских офицеров, и даже были посвящены не все лорды адмиралтейства. Экипажи для СМВ отбирались из самых проверенных людей, и базировались катера на пустынных островах северной части английского побережья.

- Будь проклят этот Кронштадт! - откровенно признался на первом же допросе старший лейтенант королевского флота Лоренс Нэпир. - До сих пор мы не знали потерь, когда действовали против немцев у голландского побережья. А в эту злосчастную ночь мы потеряли целых три катера.

- Куда же делись остальные четыре? - спросил председатель комиссии. Сигнальщики с эсминца "Гавриил" насчитали семь катеров.

- Ох этот "Гавриил"! - вырвалось у королевского лейтенанта. - Кто бы мог предположить, что русские так стреляют! Ведь с ваших кораблей дезертировало шестьдесят процентов матросов.

Члены военного совета незаметно переглянулись. Эти данные промелькнули в иностранных газетах после одного из заседаний английского парламента. Но они не соответствовали действительности. Дезертиров не было. Балтийский флот, правда, откомандировал половину моряков в береговые части на фронт против Юденича. Но на кораблях остались лучшие специалисты.

- Вы мне не ответили на заданный вопрос, - настойчиво повторил председатель. - Повторяю: кто же командовал операцией, и куда делись остальные четыре катера?

Рыжеватый рослый англичанин усмехнулся.

- Командование операцией было возложено на комендера Добсона (чин комендера в английском флоте соответствовал чину капитана второго ранга у нас). Кроме Добсона присутствовал еще комендер Эгар. Он разрабатывал всю операцию, и вообще у него наибольший опыт командования соединениями СМВ.

- Так куда же делись оба комендера? И четыре катера? - настаивал председатель.

- О-о, они не захотели рисковать! Они отвернули назад, предоставив нам, лейтенантам, добывать славу и для нас и для них.

- А вы что скажете? - обратился председатель ко второму офицеру, совсем молоденькому сублейтенанту, почти мальчику. Сублейтенант вскочил, представился: - Осман Хотин-Гидди, сэр! Я не вправе обсуждать действия высших начальников, - пробормотал девятнадцатилетний вояка. - Лично я, сэр, участвовал в этом походе ради славы и чинов.

Он поклонился и сел.

Председательствующий, большой знаток военно-морской истории, силился вспомнить: почему ему знакома эта фамилия? Да и имя у сублейтенанта какое-то странное, не английское. Осман! Осман-паша! Ну да, в этом-то все и дело! Фамилия Хотин-Гидди встречалась в материалах о Севастопольской кампании. Предок этого мальчишки служил в турецком флоте, вернее, перевелся туда с английского фрегата.

Лейтенант Нэпир улыбался, улыбался явно демонстративно.

- А вы, Нэпир, вы тоже пошли в этот рискованный поход ради славы и чинов? Или, может быть, вам была обещана денежная награда?

- И то, и другое, и третье! - кивнул Нэпир. - Я желаю иметь орденский крест, следующий чин и обещанное нам денежное вознаграждение, на которое, впрочем, я и так буду иметь право. А кроме того, сэр, - он еще шире осклабился, - мне посчастливилось, так сказать, выполнить то, что не сумел сделать мой прадед, адмирал Чарлз Нэпир в 1854 году.

Один из членов совета поднялся, снял с полки том Британской Энциклопедии, полистал, начал переводить основные сведения о знаменитом предке веселого лейтенанта.

Сэр Чарлз Нэпир отличался, главным образом, своим буйным нравом и неуживчивым характером. В свое время его четыре раза исключили из списков британского военного флота. Безработный адмирал перешел служить в Португальский флот, где ему дали чин вице-адмирала, а португальский король, найдя в его лице отличного собутыльника, пожаловал ему громкий титул "Карлоса де Понза, графа Сен-Винцента". В начале Севастопольской кампании Нэпир вернулся в английский флот, командовал блокадной эскадрой на Балтике. В 1855 году он хвастливо обещал своему правительству позавтракать в Кронштадте и пообедать в тот же день в Петербурге. Не вина бравого адмирала, что ему не удалось не только позавтракать, но даже издали взглянуть на Кронштадт. Флагманский корабль подорвался на мине. Мины заграждения были только что изобретены русским академиком Якоби. Неожиданный подводный взрыв произвел на англичан и на самого Нэпира такое сильное впечатление, что он поспешил увести свою эскадру подальше от коварных русских берегов. За неудачу и чрезвычайную самонадеянность его подвергли резкой критике в парламенте и отрешили от должности.

По мере того как член военного совета читал, тут же переводя на русский, потомок достойного адмирала все больше и больше наливался краской, достал из кармана платок, вытер вспотевший лоб. Потом, отвернувшись к окну, стал рассматривать кронштадтские крыши.

- Надеюсь, вас удовлетворил завтрак в Кронштадте? - ехидно спросил председательствующий. - К сожалению, сервировать его пришлось в военной тюрьме. Но это уже зависело не от нас. Может быть, вы когда-нибудь пообедаете в Петрограде. Но не могу поручиться, что там обед будет подан в ином помещении.

В дальнейшем из допроса выяснилось, что третий из попавших в плен офицеров, старший лейтенант Бремнер, находящийся в тюремной больнице из-за полученных ран и ожогов, тоже принадлежит к одной из аристократических фамилий и со временем, после смерти старших родственников, может претендовать на титул лорда Гамильтона. Теперь предстояло уточнить, зачем эти три английских аристократа пожаловали в Кронштадт, какие задачи были поставлены перед ночными разбойниками.