Юрий Воробьевский - Черный снег на белом поле

• Название: Черный снег на белом поле
• Автор: Юрий Воробьевский
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008

Кажется, стоит только написать - «тайна», и она исчезает. Стоит упомянуть о заговоре - и нет его. Что-то неуловимое метнулось и тут же ушло в другое, невидимое место. Опять не рассмотришь, что это было. Только смех звучит как эхо. Заговор? Жидо-масонский? Ха-ха-ха! Смеются едва ли не все. И уже не помнят, какой смехотворец начал первым.

Друзья! Главный, фундаментальный заговор против человечества - Открытый. Он назван и описан самими создателями. Его суть положена на видное место. Поэтому почти никто не видит его... Результат этого заговора - массовый идиотизм.

Когда-то античный философ Анаксагор утверждал, что снег - черный. Никто не верил ему. Прошли века, и некто сказал: мы промоем мозги так, что поверят и этому. Не улыбайтесь: зачастую наведенная глупость - высокохудожественный и наукоемкий продукт...

---

После шхиты тело животного вешали на крюк...» Впрочем, достаточно подробностей.

Итак, в Красноярске прошел хасидский семинар... Почему-то вспомнился фрагмент из материалов дела Бейлиса: «...Василий Чеберяк показал, что однажды, за неделю приблизительно до того дня, когда был найден труп Ющинского, Женя, придя домой из усадьбы Зайцева, рассказывал ему, что к Бейлису приехали два каких-то еврея в необычных костюмах. Этих евреев Женя видел молящимися. Сейчас же после того, как стало известно об обнаружении трупа Ющинского, евреи те, как сообщил Женя, оставили квартиру Бейлиса». (Цит. по: [29]). Одним из приезжих был некто по фамилии Шнеерсон. Знаменитая в хасидском мире фамилия!

Сведения об этой киевской «конференции» были опасными для защиты не менее, чем показания о Бейлисе, тащившем Андрюшу куда-то на завод. Вскоре Женя умер, отравленный пирожными (по официальной версии — от дизентерии), а Люда выжила.

Десятилетняя Людмила Чеберяк была среди детей, которые играли с Андрюшей Ющинским перед тем моментом, когда Мендель Бейлис поволок Андрюшу за руку. В течение последующего часа, как потом установили судмедэксперты (по состоянию пищи в желудке), мальчик был убит.

На суде Люду спрашивали как раз о тех полицейских чинах, которые приходили к детям, угощали пирожными и предупреждали. Вот фрагмент стенографического отчета.

«Зарудный: Они не спрашивали вас про Андрюшу?

Свид.: Нет. Не спрашивали, только грозили, что если буду показывать [на Бейлиса], то не буду долго жить, “тебе будет так как и Жене”.

Зарудный уточняет: Что вас убьют?

Свид.: Да.

Зарудный: А кто грозил?

Свид.: Полищук грозил...» [66].

В обвинительном заключении по делу Бейлиса были зафиксированы показания Люды: «По ее словам, она и Женя, отправившись за молоком к Бейлису, увидели в квартире его двух евреев, которых очень испугались. Она заметила, что на одном из них была черная накидка и высокая шляпа из черной материи на голове».

Люда, Люда... Азохн — вей![109] Не вняла предупреждениям — сама виновата. Она тоже долго не прожила.

«Неудивительно, что после смерти сестры Людмилы, Вали Чеберяк, будто бы подтвердившей показания брата и сестры, реальных свидетелей этих «событий» уже не осталось». [29]. «Дизентерия» действовала очень прицельно...

Ошибка Грузенберга

«Кровавый навет» — тема ныне табуированная. Но вдруг лондонский «Observer... возвел недавно кровавый навет, и ничего не случилось, — пишет христианский публицист из Израиля Исраэль Шамир. — Вот, пожалуйста, выдержка из прессы:

...Мальчик, чье искалеченное туловище было обнаружено в Темзе, в Лондоне, был привезен в Англию как раб и принесен в жертву в рамках африканского «религиозного» ритуала, цель которого — принести удачу убийцам».

Ах, это про негров! Про них такое написать можно. Вообще «никто из историков не подвергает сомнению достоверность случаев ритуальных жертвоприношений,[110] однако если мы для равновесия добавим прилагательное «еврейский», то в действие сразу же придут реакционные и подавляющие силы». [9-2]. Этот вывод принадлежит Филиппу де Веру, приводящему в своей книге впечатляющую библиографию малоизвестных работ по проблеме ритуальных убийств. Среди них — «Кровавые тайны: правдивая история о поклонении демонам и ритуальном убийстве» Исайи Ока. Она посвящена африканским культам, но содержит важный вывод и для нас. «Ритуальные убийства совершаются в атмосфере «культа в рамках другого культа». Постулаты основной религии не позволяют практиковать человеческих жертвоприношений, однако ужасающие обряды все-таки проводятся, но тайно... Страх, угроза смерти и принудительное соучастие в преступлениях практически всегда гарантируют полную секретность. В результате на внешнем уровне более космополитичные африканцы отрицают существование подобных практик или возлагают вину на невежественных и необразованных деревенских жителей».

А теперь представим себе: что если бы «лондонских» колдунов задержали? Судили бы их, конечно, просто за зверское убийство. Ритуалистика есть в человеческом обществе, но ее нет в законах. Неужели никогда и не было? Неужели законы (до такой степени!) никогда не отражали реальность? Что касается зарубежного судопроизводства — трудно сказать. А в отечественных делах можно и разобраться.

6 мая 1892 года в селе Старый Мултан был найден убитым православный крестьянин Матюнин. При этом труп был обезглавлен, обескровлен, с вырезанными внутренностями. По обвинению в совершении настоящего преступления была задержана группа крестьян-удмуртов, которых называли тогда «вотяками». В ходе следствия были добыты неопровержимые доказательства того, что эта группа 4 мая 1892 года, напоив Матюнина допьяна, подвесила его, нанесла ему множественные колото-резаные раны, вскрыла брюшную полость, извлекла оттуда внутренности и кровь «для употребления их вовнутрь». [37]. Дело однако, стараниями Короленко и Карабчевского, будущих защитников Бейлиса, было замято. И замято во многом благодаря тому, что в законодательстве того времени случаи преступления, совершенного по религиозным мотивам, оговаривались отдельно и выступали в качестве смягчающих обстоятельств. Было это в законах. Куда же делось?

В воспоминаниях известного дореволюционного адвоката О.Грузенберга есть описание любопытного эпизода, который произошел за несколько лет до дела Бейлиса. «Шел доклад профессора С.К. Гогеля о религиозных преступлениях по проекту нового уголовного Уложения. Во время прений по этому докладу я указал, что некоторые постановления проекта нового Уложения излишне суровы и что даже в действовавшем тогда устарелом Уложении о наказании уделено особое внимание суеверию как смягчающему вину обстоятельству. Я сослался на то, что в применении к одной из статей в разделе о религиозных преступлениях суеверию придается значение даже исключающего ответственность обстоятельства...

Как сейчас помню, в примечании к ней значилось, что сибирские инородцы, допустившие при совершении своих суеверных обрядов убийство, освобождаются от наказания.

Я тут же написал Щегловитову (в то время обер-прокурору уголовного кассационного департамента Сената — Ю.В), привел номер статьи и текст примечания. Кстати, после нашего спора указанное примечание было в следующем издании уложения о наказании исключено...

Таким образом русское законодательство лишилось одной из самых удивительных своих статей, которая могла бы послужить организаторам дела Бейлиса. Ведь предоставлялась возможность обвинить Бейлиса в убийстве, но освободить его от наказания. Таким образом, евреи оказывались бы обвиненными в целом в совершении ритуальных убийств, однако освобождались бы от конкретного наказания конкретного преступника». [29].

Щегловитов, впоследствии один из «организаторов» дела Бейлиса, видимо и не думал о таких перспективах. А Грузенберг думал. И умело спровоцировал отмену опасного примечания.

Уже входе киевского процесса Грузенберг упомянул убийство в 1899 году в Богемии евреем Гюльзнером христианской девушки. Оно было совершено, кстати, вблизи от места закладки синагоги, в этом случае в показаниях также фигурировали неизвестные местным жителям приезжие (опять на «конференцию» прибыли?) евреи. Кассационный суд тогда отменил приговор именно потому, что душегуба судили за ритуальное убийство, а такового законами Австро-Венгрии не предполагалось.[111] Нет юридической нормы — нет и факта. Государство видит окружающий мир только через букву сочиненного кем-то закона.[112]

Профессор Сикорский указывал, что в учебниках судебной и другой медицины понятия ритуального убийства не существует, но только по условиям цензуры. В этой связи адвокат Грузенберг попросил занести в протокол, что профессор не смог назвать научных источников по ритуальным убийствам. Да, можно согласиться: «Уже не в первый раз защита Бейлиса прибегает к явной передержке: отсутствие термина «ритуальное убийство» в официальных документах и литературе, в решениях судов, как и отсутствие такой статьи в уголовном кодексе (не только России, но и многих других стран) — обусловленное желанием избежать национальной розни, погромов — еврейская сторона, которую на Киевском процессе представляли светила русской либеральной адвокатуры, изображает в качестве «доказательства» того, что будто бы ритуальных убийств существовать не может» [66].

Ловко, ничего не скажешь! Впрочем, в этой изворотливости ничего удивительного нет. Опыт! Многовековой опыт! Ссылаясь на источник, известный исследователь иудаизма И. Лютостанский писал: «Талмуд хвалится тем, что раввины могут сделать 300 возражений против такого пункта учения, ясность которого очевидна...»