Анастасия Галатенко - Нф-100: Адам в Аду

• Название: Нф-100: Адам в Аду
• Автор: Анастасия Галатенко
• Жанр: Научная Фантастика

Золотой век бессмертия остался в прошлом. Заветная мечта человечества обернулась кошмаром. Бессмертие, консервирующее личность, оказалось клеткой для человеческой души. На него наложен строжайший запрет. Бессмертие превратилось в лейбл, в произведение искусства, в ценник. А также в предмет пристального интереса ученых. Они ищут выход из клетки. Как и те, кому пришлось воскреснуть обреченными на бессмертие в механическом теле торговой марки Adam.

---

-- Ну, и как все прошло? -- приветствовал Кривцова Андрей.

-- Нормально, -- Кривцов бросил ему на руки куртку и прошел на кухню. -- Нужно выпить кофе.

-- Намек понял, -- проговорил Андрей с усмешкой и, расправив на вешалке куртку Кривцова, достал кофемолку. -- Так что эта Жанна? Тоже хотела вытащить из тебя бесценные сведения о том, как стать совершенством?

-- Ты знаешь, -- задумчиво протянул Кривцов, -- ей это, пожалуй, ни к чему...

-- Даже так? -- Андрей поднял бровь. -- Когда следующее свидание? Ольга теперь отправится в отставку или останется, как резервный вариант?

Кривцов уловил иронию в его голосе и рассвирепел.

-- Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь?

-- А тебе не кажется, что ты слишком расслабился?

-- На что ты намекаешь?

-- На те условия, на которые я согласился, оставаясь в этом доме!

Кривцов поморщился:

-- А у тебя есть варианты?

-- Как будто ты не знаешь меня, Веня.

Андрей снял с плиты турку и налил кофе в чашку. С шутливым поклоном поставил ее перед Кривцовым:

-- Ваш кофе, хозяин!

-- Благодарю, -- буркнул Кривцов.

Положил сахар, размешал, позвякивая ложкой о старый фарфор.

-- Послушай, -- решил он пойти на мировую. -- Ну что я могу сделать? У меня связаны руки, ты же знаешь.

-- Когда ты трахаешь баб, у тебя руки не особо связаны.

Кривцов поднял руки, защищаясь:

-- Ольга самим своим присутствием в моей жизни служит моим -- нашим, Андрей! -- целям. Я не могу отказаться от нее. Я, я слишком много вложил в нее. И потом, она -- доказательство моей теории. А Жанна... Она сама появилась. Но знаешь, если б я верил в бога, я бы...

Андрей внимательно смотрел на него и молчал. От этого молчания, липкого и мутного, Кривцову становилось не по себе. Он закурил.

-- Ну скажи уже что-нибудь, что ли.

-- Сказать? -- Андрей наклонился к нему. -- Я скажу, Веня!

Вместо тишины Кривцова оглушил голос Андрея. Захотелось исчезнуть. Но пришлось слушать.

-- Сколько мне еще сидеть в этой дыре? Это я был тебе нужен! Я тебе, а не ты -- мне. Зачем? Чтобы изображать чертову прислугу? А это была твоя задумка! Я ненавижу себя не меньше, чем этот сраный мир! Тебя я тоже ненавижу! И я жду, Веня! Я жду действий!

Кривцов затянулся сигаретой. Действий. Всем нужны действия. Миру и впрямь надоело играть в прятки. Ну что же, он уже знает, как именно следует воспользоваться новыми условиями игры.

Он поднял глаза и вздрогнул -- черные зрачки Андрея буравили его. На какое-то мгновение Кривцову показалось, что зрачки эти расширились и стали темным болотом, затопившим весь мир.

-- Я...

Он опустил голову и посмотрел в чашку. Болото превратилось в черную гущу на дне. Это вернуло Кривцова к действительности.

-- Будут тебе действия, -- мрачно сказал он. -- Готовься умереть сегодня.

-- А если я откажусь?

-- Я знаю, Андрей. Я, я знаю, что делаю.

Не дождавшись ответа, Кривцов поставил чашку на стол. Ушел к себе, включил терминал. Быстро просмотрел новые письма. Спам. Привычным движением он смахнул их в корзину. Жанна. Золотистый нейрокристалл, уникальный, совершенный... Кривцов потратил на письмо ей больше часа. Затем откинулся на спинку кресла, потянулся, закрыл глаза. Внутренним взором осмотрел все тело, прислушался. Вдохнул и выдохнул несколько раз. Все в порядке.

Резким движением Кривцов поднялся, открыл ящик стола, достал оттуда небольшую коробочку. Откинул крышку, пробежал пальцами по стикерам, наклеенным на крошечные пакетики с порошками. Поколебался, затем выбрал два.

Сегодня умереть предстояло не только Андрею.

6. Ро

Бунтарь постучался к Ро ближе к вечеру.

Ро сидел, положив планшет на колени, и пытался рисовать товарищей по несчастью. Но почему-то все, что бросалось в глаза при одном только взгляде, на бумаге отображаться не спешило. Ро извел несколько листов и изгрыз карандаш без толку. "Хреновый ты художник, -- сказал себе Ро. -- И, признайся самому себе честно, ты всегда таким был, и застрявшие в развитии мозги тут ни при чем."

Ро отшвырнул карандаш в угол и чуть не попал в вошедшего Бунтаря.

-- Опять ты? -- с досадой спросил он.

-- Я, -- гость быстрым шагом подошел к Ро и сел рядом на диван. -- Я весь вечер общался с нашими друзьями и понял, что все это -- путь в никуда. Так они ничего не добьются. Знаешь, почему?

Ро помотал головой.

-- Потому, Ро, что они не хотят добиться. В этой петиции они сейчас видят смысл своего существования. Напишут они ее -- и все. Смысла не станет. Куда они пойдут? Что будут делать? А сейчас они заняты -- играют в жизнь.

В голосе Бунтаря слышалась досада. Ро посмотрел на него. Потом опустил взгляд, наклонился, поднял карандаш и чересчур внимательно изучил его, сдувая незаметные глазу пылинки. Бунтарь был прав, но Ро не хотел этого признавать.

-- Что притих? -- спросил Бунтарь. -- Не согласен?

-- Я... Мне кажется, я и до смерти занимался тем же самым, -- сказал Ро.

-- Как ты умер, Ро?

-- Самоубийство.

-- Отчего так?

-- Да сразу от всего. Решил выйти из игры, -- Ро усмехнулся. -- К сожалению, мой папочка обладал достаточными средствами, чтобы не дать мне совершить ошибку. Подозреваю, что сделал он это в угоду маме. Я был единственным сыном, сам понимаешь. Отец-то надеялся, что после смерти я образумлюсь, начну вести нормальную жизнь, продолжу его бизнес. Он всегда об этом мечтал и всю мою жизнь сетовал на то, что я оказался рохлей. И очень удивился, когда вместо благодарности я плюнул ему в лицо и ушел.

-- И оказался здесь?

-- Ну да. Я помотался сперва, но денег не было, жилья тоже, а здесь дали крышу над головой и возможность заниматься живописью.

-- А опыты?

-- Их я не помню, -- пожал плечами Ро. -- Несколько раз перезагружался уже... Но я оказался здесь очень вовремя. Когда приняли закон, по всему миру стали отделять личности от тел и продавать за большие деньги, а про нас как будто забыли. Меня устраивало.

-- Страшно было умереть во второй раз?

Ро поколебался, прежде чем ответить.

-- Да. Я думаю, они ведь наверняка делали это -- в смысле, вытаскивали кристалл, смотрели, как там и что, изучали... Да мы и сами... Это как просто заснуть и проснуться. Но всегда есть страх -- а вдруг я не вернусь? А вдруг вернусь -- не я?

-- Значит, Ро, лучше так, чем уйти совсем?

-- Я не знаю. Я думаю, даже нам -- однажды пережившим смерть, -- трудно представить, что когда-то нас не станет. Наверное, нам даже сложнее это представить. Ведь один-то раз мы уже вернулись.

Ночной гость задумался, подперев ладонями лицо.

-- Ты знаешь, почему был принят закон о запрете на экстракцию личности? -- спросил он.

-- Знаю. Какой-то большой ученый доказал, что бессмертие противоречит человеческой природе.

-- Да, -- протянул Бунтарь. -- Левченко. Был такой. Но знаешь, Ро, что я думаю? Левченко, конечно, мужик был головастый, но он ведь сам-то не удосужился сдохнуть, чтобы проверить свою теорию. Так, может, нам не стоит отчаиваться?

Ро принялся безо всякой цели водить карандашом по желтой бумаге.

-- Знаешь что? -- наконец сказал он. -- Твои разглагольствования -- такая же игра, как их петиция. Они пять лет пишут прошение в правительство, и будут писать его еще много раз по столько же, если кто-нибудь не положит этому конец. Ты -- разглагольствуешь о настоящей жизни и ругаешь остальных. Их игра поспокойнее и позануднее, но в остальном я не вижу разницы.

Бунтарь задумался, потом улыбнулся.

-- Я выйду отсюда, -- сказал он упрямо.

-- Как?

-- Через дверь. Выломаю ее, или подожду, когда кто-нибудь сюда придет...

Ро схватил Бунтаря за ворот рубашки:

-- Только попробуй сделать хоть что-нибудь Жанне!

-- Да не собираюсь я никому ничего делать!

Ро отпустил его, но долго еще сверлил взглядом.

-- Я просто поговорю с ней! -- Бунтарь говорил спокойно и убедительно. -- Как я понял, эта Жанна -- единственный нормальный человек, который сюда заходит?

-- Да, -- сквозь зубы процедил Ро.

-- Как часто она заходит?

-- Как получается. Иногда каждый день, иногда раз в неделю зайдет -- и все.

-- Как она относится к этой задумке? -- Бунтарь кивнул в сторону каморки Профессора.

-- Надеется, что все получится.

-- Молодая совсем?

-- Двадцать один.

Бунтарь обдумал информацию. Кивнул. Встал.

-- Ладно. Когда придет в следующий раз, позови. Познакомимся.

Жанна пришла утром. Ро услышал металлический стук закрываемой решетки, и бросился навстречу.

-- Привет! -- он принял из ее рук тяжелую сумку и повел Жанну в свою каморку.

Он любил думать, что Жанна приходит к нему одному. Точнее, ко всем -- из жалости, а к нему одному -- из-за чего-то еще. Ро даже в мечтах не решался назвать это что-то еще любовью. Иногда ему казалось, что при виде Жанны его сердце начинало биться сильнее, но тут же он напоминал себе, что сердца у него нет. Касаясь ее руки и чувствуя ее тепло, он живо представлял себе металлические сочленения вместо суставов, и отдергивал руку. Словно боялся осквернить ее человечность своим прикосновением.