Эптон Синклер - Зубы Дракона

• Название: Зубы Дракона
• Автор: Эптон Синклер
• Издательство: Издательский дом ВАРЯГИ СОКОЛЬНИКОВ
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2016

Первый полный перевод на русский язык третьего тома Саги о Ланни Бэдде, охватывающий период 1929–1934 мировой истории, который был написан в 1941 году, опубликован в январе 1942 и получил Пулитцеровскую премию за 1943 г. Аннотация, написанная Синклером в 1941 году, когда нацистская верхушка чувствовала себя достаточно комфортно, и никто не знал, когда и как всё это закончится. «Войдите за кулисы нацистской Германии и посмотрите, как работает эта машина. Встретьтесь с Гитлером, Герингом, Геббельсом дома. Попытайтесь спасти еврея из концлагеря Дахау. Очутитесь в застенке во время Ночи длинных ножей!»

---

«Более того», — сказал Йоханнес: «когда человек провел всю свою жизнь в освоении определенного вида деятельности, его трудно убедить бросить всё в расцвете сил. Трудности, да. Но он ожидал их и принимал их, как вызов. Он может справиться с ними. Бросить все и убежать от них это акт трусости, который может подорвать его моральные устои. Он потеряет к себе уважение после этого, и всё время будет корить себя, как адмирал, который отвернул и покинул свой флот».

«Мои дети имеют свой собственный моральный кодекс», — продолжил финансист: «они хотят убедить меня, что он применим и к моему делу. Они хотят построить новый, лучший мир, и я был бы рад, если бы они могли добиться успеха. И если бы я увидел какую-то надежду на успех, я бы присоединился к ним. Я просил рассказать о своих планах, а они в ответ предлагают мне только смутные мечты, в которых, как человек дела, я не вижу осуществимости. Это похоже на финал Das Rheingold[107]: есть Валгалла, чудесное место, но туда можно попасть только по радужному мосту, но по нему могут ходить только боги, а мои инвесторы и рабочие по радуге ходить не могут. Мои дети уверяют меня, что будет построен более прочный мост. Но когда я спрашиваю об именах инженеров, они называют мне партийных лидеров, пропагандистов и составителей речей, которые не могут даже договориться между собой. И если не будет того, что они называют капиталистической полицией, то когда они начнут борьбу между собой, у нас будет гражданская война вместо утопии. Как мои два мальчика могут ожидать, что я соглашусь с ними, когда им не удается договориться между собой?»

Ланни было грустно не получить ответа на этот вопрос. Он уже задавал его своей сестре, но та могла только ответить, что она и ее муж были правы, а Фредди и Рахель нет. Не было никакого смысла задавать тот же вопрос другой паре, их ответ будет таким же. Никакая пара не собиралась уступать. И Ланни сам не собирался изменить свое мнение в том, что программа коммунистов вызвала развитие фашизма и нацизма, во всяком случае, сделала возможным его распространение в Италии и Германии. Только в скандинавских и англо-саксонских странах, где твердо укоренились демократические институты, красные, анти-красные не смогли занять ключевые позиции.

II

Не было никаких шансов убедить Йоханнеса Робина удалиться в монастырь или даже прямо сейчас на свою яхту. Он не претендует на знание того, что должно случиться в Германии, но он знал, что сейчас бурные времена, и что он, адмирал, и будет управлять своим флотом. Он будет защищать свою собственность и поддерживать работу своих предприятий; и если для получения контрактов и концессий необходимо было сделать подарок влиятельному политику, Йоханнес будет долго торговаться и заплатит не больше, чем следует. Так был устроен мир с тех пор, как впервые были изобретены правительства, а еврейскому торговцу, изгнаннику, которого едва терпели в чужой земле, приходилось быть настороже. Его сыновья чувствовали себя в Германии, как дома, и мечтали изменить её. Но для дитя гетто было достаточно того, что он подчинялся закону. «Не очень знатный», — признавался он, к сожалению, — «Но когда знатные приходят ко мне за помощью, они получают её».

Мир катился в бездну. Банки лопались по всей территории Соединенных Штатов, а безработица неуклонно росла. Президентские выборы должны состояться в ноябре. Политические партии провели свои съезды и выдвинули своих кандидатов. Республиканцы одобрили великого инженера и все, что он сделал, в то время как демократы выдвинули губернатора Нью-Йорка, по имени Франклин Рузвельт. Йоханнес спросил Ланни, что тот знает об этом человеке. Ланни ничего не ответил. Но когда на яхту доставили почту, там было еженедельное письмо Робби, нечто среднее между отчетом бизнесмена и плачем Иеремии[108]. Робби писал, что кандидатом от Демократической партии был человек совсем без опыта в бизнесе, и, кроме того инвалид с парализованными ногами. Несомненно, теперешние времена требуют человека хотя бы физически здорового. Президентство является убийственной работой, а этот Рузвельт, в случае избрания, не сможет выжить даже год. Но его и не собираются избирать, Робби и его друзья снимут штаны, не говоря уже о своих кошельках.

«Я полагаю, что Робби будет просить у вас содействие!» — усмехнулся непочтительный сын, а собеседник ответил: «У меня много интересов в Америке». Ланни вспомнил замечания Захарова: «Я гражданин каждой страны, где у меня есть собственность».

III

Они обсудили условия в Германии, жившей в кредит и скатывавшейся все глубже и глубже в яму. У существующего правительства не было народной поддержки, им руководил Херрен клуб, организация крупных промышленников, аристократов и «паркетных генералов», имеющая около двадцати филиалов по всей Германии. В клубе были два самых активных политика, канцлер фон Папен и генерал фон Шлейхер. По идее они должны были быть коллегами, но ни один из них не мог доверять другому вне поля своего зрения. Теперь Папен был в кабинете, а Шлейхер тайно торговался с нацистами за их поддержку выгнать фон Папена. Никто не мог доверять никому, кроме как восьмидесятипятилетнему памятнику юнкерству, генералу фон Гинденбургу. Бедный alte Herr, когда на него пало бремя государственных забот, он мог только сказать: «Ich will meine Ruhe haben!» — Я должен отдохнуть.

Йоханнес был уверен, что нацисты получат хорошие результаты на предстоящих выборах, но не стал беспокоиться об этом. Некоторых из них он финансировал, но больше всего он рассчитывал на поездку Гитлера в Дюссельдорф и на его долгие переговоры с Тис-сеном и другими магнатами Рура. Те хотели убрать красные профсоюзы, и Гитлер обещал сделать эту работу. Можно обмануть одного или двух этих несговорчивых деятелей стальной промышленности, но не больше. Те знали политиков и имели дело со многими.

Это была часть игры руководства промышленностью в мире, полном парламентов и партий. Это было неудобно, но промышленники научились оценивать людей и следить, чтобы во власть не попали те, которым они не могли доверять. То же самое относилось к крупным землевладельцам Пруссии. Они хотели в первую очередь защиту против большевизма, и были готовы заплатить высокую цену за эту услугу. Эти две силы, промышленники на западе и поместное дворянство на востоке, управляли Германией со времен Бисмарка и будет продолжать делать это.

«А вы не боитесь антисемитизма Гитлера?» — спросил Ланни.

«Herrgott!122» — воскликнул владелец Бесси Бэдд. — «Я рос в разгар погромов, и что я мог тогда сделать? Говорят, что там когда-то жил еврей, по имени Иисус, и другие евреи казнили его с помощью римлян. Такие вещи без сомнения происходили десять тысяч раз. Но из-за этого один раз мои бедные соотечественники должны будут поплатиться и попасть под дубинки и ножи. Что может сделать любой из нас, только молиться, чтобы это не случилось на улице, где мы живем?»

— Но они угрожают всем, Йоханнес!

— Это средство получения власти в мире, где нужно отвлечь людей и нужно найти виновного. Я могу только надеяться, что если когда-нибудь нацисты придут к власти, у них возникнут реальные проблемы, и им не будет дела до моих несчастных соотечественников.

IV

Ирма решила держаться подальше от немецких политических дел, но не смогла добиться этого полностью. Была школа рабочих, в которой был глубоко заинтересован Фредди, и которая была организована по образцу собственного проекта Ланни. Когда они вернулись в Берлин, жена Ланни села играть в бридж, а сам Ланни отправился с Фредди и Рахель на прием, на котором он встретил учителей и друзей из школы, услышал, какие школьные проблемы там обсуждались, и рассказал им, как обстоят дела на юге Франции.

По своим взглядам Ланни был ближе к этим молодым социалистам, чем к любой другой группе. Но среди них было такое разнообразие мнений, что трудно собрать их вместе для каких-либо действий! За несколько дней до выборов правительство фон Папена осуществило государственный переворот в земле Пруссия, которая включала в себя Берлин. Премьер-министра и основных должностных лиц, все социал-демократы, изгнали из офиса, и им угрожали арестом в случае сопротивления. Они сопротивлялись так слабо, что их сопротивление сочли за капитуляцию. В результате, социалисты гудели, как рой пчел, чей улей был разорён. Но, увы, они оказались пчелами, потерявшими свои жала! Коммунисты предложили общую стачку рабочих и призвали социалистов сотрудничать с ними. Но как можно сотрудничать с коммунистами? Они воспользуются результатами восстания и захватят себе бразды правления. А потом они набросятся на своих союзников, как они сделали с Керенским в России. Социалисты боялись коммунистов больше, чем реакционеров. Они боялись вести себя как коммунисты, выглядеть, как коммунисты, и называться коммунистами.