Питер Уоттс - Рифтеры

• Название: Рифтеры
• Автор: Питер Уоттс
• Жанр: Научная Фантастика

В одном томе представлен научно-фантастический цикл Питера Уоттса «Рифтеры / Rifters», один из самых увлекательных, непредсказуемых и провокационных научно-фантастических циклов начала XXI века.

«Морские звезды / Starfish (1999)»:

На дне Тихого океана проходит странный эксперимент — геотермальная подводная станция вместила в себя необычный персонал. Каждый из этих людей модифицирован для работы под водой и... психически нездоров. Жертва детского насилия и маньяк, педофил и суицидальная личность... Случайный набор сумасшедших, неожиданно проявивших невероятную способность адаптироваться к жизни в непроглядной тьме океанских глубин, совсем скоро встретится лицом к лицу с Угрозой, медленно поднимающейся из гигантского разлома в тектонической плите Хуан де Фука.

«Водоворот / Maelstrom (2001)»

Западное побережье Северной Америки лежит в руинах. Огромное цунами уничтожило миллионы человек, а те, кто уцелел, пострадали от землетрясения. В общем хаосе поначалу мало кто обращает внимание на странную эпидемию, поразившую растительность вдоль берега, и на неожиданно возникший среди беженцев культ Мадонны Разрушения, восставшей после катастрофы из морских глубин. А в диких цифровых джунглях, которые некогда называли Интернетом, что-то огромное и чуждое всему человеческому строит планы на нее, женщину с пустыми белыми глазами и имплантатами в теле. Женщину, которой движет только ярость; женщину, которая несет с собой конец света.

Ее зовут Лени Кларк. Она не умерла, несмотря на старания ее работодателей.

Теперь пришло время мстить, и по счетам заплатят все…

«Бетагемот / Behemoth (2004)»

Спустя пять лет после событий «Водоворота» корпоративная элита Северной Америки скрывается от хаоса и эпидемий на глубоководной станции «Атлантида», где прежним хозяевам жизни приходится обитать бок о бок с рифтерами, людьми, адаптированными для жизни на больших глубинах.

Бывшие враги объединились в страхе перед внешним миром, но тот не забыл о них и жаждет призвать всех к ответу. Жители станции еще не знают, что их перемирие друг с другом может обернуться полномасштабной войной, что микроб, уничтожающий все живое на поверхности Земли, изменился и стал еще смертоноснее, а на суше власть теперь принадлежит настоящим монстрам, как реальным, так и виртуальным, и один из них, кажется, нашел «Атлантиду». Но посреди ужаса и анархии появляется надежда — лекарство, способное излечить не только людей, но и всю биосферу Земли.

Вот только не окажется ли оно страшнее любой болезни?

---

И все равно. Одно дело – плясать на чьей‑то могиле, другое – эту могилу копать. Тут поверх ненависти всплыва­ет элемент расчета. Отличие тонкое, Кларк не уверена, что она или Лабин сумеют уловить его при таких обстоятель­ствах. Оно может и не проявиться до того мгновения, как человек найдет искомое: увидит мину, торчащую на корпусе апокалиптическим моллюском, включит вокодер, честно собираясь подать сигнал тревоги, и тут... «Может, мерзав­цы этого заслуживают – после всего, что они сотворили с нами и с целым миром, а мне и делать ничего не надо, мог ведь я просто не заметить ее под опорой, в такой мути и...»

Мысли могут быть совершенно невинными – даже перед собой – вплоть до того момента, когда включится в работу финальный стимул, запускающий простую це­почку рассуждений, итог которой – отведенный в сто­рону взгляд. И кто знает, возможно ли уловить его даже с помощью тонкой настройки?

Только не Лени Кларк. Но все‑таки она ищет, скользит между корпусами и цистернами, парит над своими това­рищами и подобно им вглядывается в свет и в темноту, отличаясь от них лишь целью охоты.

Эта цель – чувство вины.

Конечно, не простой вины. Вины, скатывающейся к страху разоблачения, кренящейся к праведному гневу. За­ново пробудившись, Кларк плавает в котле подержанных эмоций. Вода в нем загрязнена дюжиной разных страхов, гневом, отвращением к себе и другим. Есть и своеобразное возбуждение, азарт погони, постепенно выцветающий до привычной скуки. И сексуальные порывы. И еще менее выраженные чувства, которых она не различает.

Она не забыла, почему отказывалась от тонкой на­стройки на Чэннере, даже когда на нее согласились дру­гие. А теперь вспоминает, почему соблазн был так велик, что она в конце концов поддалась. В этой бесконечной сумятице чувств вечно теряешь свои собственные.

К сожалению, здесь, на Хребте, все немного иначе. Не то чтобы изменилась физика или неврология. Или кто‑то из людей. Другой стала сама Лени Кларк. Жерт­ва и месть вылиняли с годами, черное и белое слились в миллионы неразличимых оттенков серого. Ее психика отклонилась от нормальной для рифтера, и ей теперь сложнее встроиться в этот фон. Чувство вины до того сильное, что наверняка может исходить только от нее.

И все же она не сворачивает с курса. Продолжает охо­ту, хотя чувства притупились. Где‑то невдалеке скрытый дифракцией Кен Лабин делает то же самое. Он, вероят­но, лучше нее справляется с делом. Его этому обучали. За ним многолетний опыт.

Что‑то зудит на периферии сознания. Далекий голос пробивается сквозь туман в голове. Она осознает, что чувствует его довольно давно, но громкость нарастала так постепенно, что он зафиксировался в мозгу толь­ко сейчас. Ошибки нет: угроза, вскрик, возбуждение на самой границе восприятия. Двое рифтеров движутся ей наперерез, уходят к югу, работая ногами. Челюсть Кларк гудит от вокодированных голосов – задумавшись, она и их не замечала.

– Чуть не пропустил, – говорит кто‑то. – Запихну­ли под...

– Еще одна, – прорывается второй голос. – Отсек А.

Кларк с первого взгляда понимает, что она бы навер­няка пропустила. Стандартный взрывной заряд установ­лен в тени нависающего уступа. Лени всплывает лицом вверх и прижимается головой к обшивке, чтобы смотреть вдоль корпуса. И видит полукруглый силуэт в тени, под­свеченный мутным мерцанием воды.

– Господи, – жужжит она, – как ты высмотрел эту чертовщину?

– Сонаром поймал.

Рифтеры, с типичным для них уровнем дисциплины, побросали свои сектора и слетелись на находку. Лабин их не гонит: есть очевидная причина собрать их сюда, к ору­дию убийства. Кларк настраивается и концентрируется. Волнение. Воспрянувший интерес после часа монотонных хождений кругами. Озабоченность и ниточки нарастаю­щего страха: что ни говори, это бомба, а не пасхальное яичко. Кое‑кто из робких уже подается назад, осторож­ность пересиливает любопытство. Кларк лениво прики­дывает радиус поражения. Метров сорок или пятьдесят считается безопасной дистанцией при обычных взрывных работах, но в правилах безопасности всегда закладывает­ся запас.

Она сосредотачивается. Подозреваются все. Но хотя вездесущие паутинки ярости как всегда поблескивают на общем фоне, на поверхность они не выходят ни у кого. Не ощущается явного гнева из‑за сорванных планов, нет страха неизбежного разоблачения. Обнаруженная взрыв­чатка для этих людей скорее головоломка, чем прово­кация – под маской охоты скрывалась игра в русскую рулетку.

– И что будем делать? – спрашивает Чун.

Лабин парит над ними Люцифером.

– Всем отметить сонарный профиль. По нему будете опознавать другие: они тоже наверняка недоступны ви­зуальному осмотру.

Дюжина пистолетов щелкает, обстреливая опасную находку.

– А мы ее здесь оставим или нет?

– А если она с ловушкой?

– А если взорвется?

– Меньше корпов – меньше головной боли, – жуж­жит Гомес с расстояния, которое счел безопасным. – Я за них шкуру рвать не стану.

Лабин не мучится с догадками и заглядывает под уступ.

Ын шарахается от него.

– Эй, стоит ли...

Лабин хватает и срывает устройство. Никаких взры­вов. Обернувшись, он оглядывает собравшихся рифтеров.

– Когда найдете остальные, не прикасайтесь к ним. Я сам сниму.

– Чего париться? – тихо жужжит Гомес.

Это риторическое ворчание, в нем нет серьезного вы­зова, и все же Лабин отвечает.

– Расположена неудачно, – говорит он. – Место вы­брано из соображений маскировки, а не эффективности. Мы могли бы лучше.

Со всех сторон вспыхивают яркие импульсы. А у Кларк слова Лабина словно прорвали дырочку в гидрокостюме, и ледяная вода Атлантики ползет по спине.

«Ты что творишь, Кен. Какого хрена?»

Она уверяет себя, что он просто подыгрывает, дает им стимул для работы. Лабин теперь смотрит на нее, чуть за­метно склоняет голову, словно отвечая на невысказанный вопрос. И Кларк с запозданием понимает, что сделала: попыталась заглянуть к нему в голову. Прощупать его тонкой настройкой.

Конечно, это тщетная попытка. И даже опасная. Ла­бин мало того, что обучен блокировать вторжения чу­жого разума: он натренирован до рефлекса, перестроен, снабжен подсознательной защитой, которую нельзя снять усилием воли. Никому не удавалось пробраться в голову Лабина, кроме Карла Актона, а то, что увидел там Карл, он унес с собой в могилу.

Сейчас Лабин наблюдает за ней, непроницаемый для ее бессознательного прощупывания и внутри, и снаружи.

Она вспоминает про Актона и останавливает себя.

СТРИПТИЗ

Конечный итог – девять мин и ни одного подозрева­емого. Оба результата еще могут измениться.

Сама по себе «Атлантида» – упражнение в масштаб­ной инвариантности, система дополнений к модификаци­ям усовершенствований, надстроенных поверх основного массива, распростершегося на несколько гектаров. Нечего и думать, что заглянули во все уголки. Опять же, много ли шансов, что заговорщики – ограниченные временем, наблюдением и, будем надеяться, малой численностью – имели больше возможностей для закладки мин, чем по­исковая партия – для их обнаружения? Ни одна сторона не всесильна. Этого, пожалуй, достаточно для равновесия.

Что до поиска заговорщиков, Кларк пока проверила три дюжины. Она запустила пальцы в вязкую темноту голов и ничего не нашарила. Даже у Гомеса и Йегера. Даже у Кри­зи! Плясать на могиле, конечно, готовы все. Но не копать.

Хотя с Грейс Нолан она в последнее время не сталки­валась. Нолан сейчас – Большая Красная Кнопка. Она держится на заднем плане: в свете последних событий предполагаемое предательство корпов выглядит не столь уж ассиметричным ответом. Но учитывая, как идут дела, Нолан ничего не теряет, разыгрывая свою партию. Уже сейчас более чем достаточно народа сочувствует Чокнуто­му Подрывнику, и если им окажется Нолан, разоблачение скорее повысит ее статус, чем повредит ему.

Поводок натянут до отказа. Если он лопнет, в венти­лятор полетит сразу десять сортов дерьма.

И это еще при милосердном допущении, что виновни­ков можно отыскать. Чего ты ищешь в темных подвалах стольких умов? Там даже невинных гложет вина, и даже виновные упиваются своей праведностью. Каждый разум подсвечен черным сиянием психического насилия – где следы старых ран, где недавнее преступление? Иногда удается вычислить, если хватает духу совать голову в чу­жую смоляную яму, но контекст определяет все. Надежда на удачу – лотерея. Чтобы сделать все правильно, нужно время, и приходится сильно пачкаться.

Если этого не делать, будущее останется в руках Грейс Нолан.

«Нет времени. Я не могу быть сразу везде. И Кен тоже».

Конечно, есть альтернатива. Лабин предложил ее сразу после окончания поисков. И был так любезен, что сделал вид, будто у нее есть выбор. Как будто, откажись она, он бы не сделал этого сам.

Кларк знает, почему он предоставляет выбор ей. Тот, кто поделится этим секретом, повысит свой вес среди местных. Лабину кредит доверия не нужен – ни один риф‑ тер не сошел с ума настолько, чтобы ему противоречить.