Андре Кастело - Жозефина. Книга первая. Виконтесса, гражданка, генеральша

• Название: Жозефина. Книга первая. Виконтесса, гражданка, генеральша
• Автор: Андре Кастело
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8352-0369-1

В ряду многих страниц, посвященных эпохе Наполеона, «Жозефина» Андре Кастело, бесспорно, явление примечательное. Прилежно изучив труды ученых, мемуары и письма современников и не отступая от исторических фактов, Андре Кастело увлекательно и во многом по-новому рассказывает о судьбе «несравненной Жозефины», «первой дамы Империи». Повествование первой части «Жозефины» (1964) — «Виконтесса, гражданка, генеральша» — начинается временем, «когда Жозефину звали Роза»: о том, что она станет императрицей, история еще не догадывалась. Мы узнаем о «санкюлотке и монтаньярке», «веселой вдове», которая станет госпожой Бонапарт, о Жозефине-консульше, перед которой открывается дорога к трону.

Удивительная, неповторимая судьба блистательной и несравненной Жозефины! Грациозная, полная невыразимой прелести креолка, гибкая и обворожительная, с матовым цветом лица, дивными глазами, вкрадчивым мелодичным голосом… Очаровательная Жозефина, кружившая головы мужчинам и легко увлекающаяся сама, кроткая и легкомысленная, преданная и кокетливая, задумчивая и страстная. Жозефина, склонная к «зигзагам любви», сотканная «из кружев и газа».

В начале книги она — безвестная креолка с Антильских островов, Золушка, которой еще только предстоит стать царицей бала. Впереди — несчастливый брак с Александром де Богарне, рождение детей — Евгении и Гортензии, встреча с Наполеоном Бонапартом, который страстно полюбит ее и принесет ей в дар Империю, а потом расстанется с ней, и — кто знает? — не утратит ли он тогда счастливую звезду, приносившую ему удачу.

---

Мальмезон, этот «Трианон[242] консульства» стал подлинным домом Жозефины. С октиди до примиди[243], в уик-энды, если можно так выразиться, республиканского календаря консульская чета пребывала там со своим окружением. С весны 1801 до начавшихся в конце 1802 поездок в Сен-Клу Бонапарт гораздо больше времени, чем в Тюильри, проводит у Жозефины в Мальмезоне, потому что там она у себя.

Инвентарная ведомость, которой мы располагаем, дает нам детальное описание мебели, приобретенной Жозефиной и Бонапартом вместе со строениями Мальмезона. Ансамбль в целом отнюдь не роскошен. Среди наиболее ценных предметов обстановки фигурируют две «большие печи с подогревом из подвала, облицованные мрамором и украшенные двумя фигурами», которые были установлены в большой прихожей, выходящей одновременно во двор и сад. Меблировка Большого салона — канапе, глубокие и малые кресла красного дерева, обитые зеленой лионской тафтой, консоль, кенкеты, занавеси из зеленого шелка, зеркала — оценивалась в 207 2 франка. Главная спальня — в 2 638 франков, из которых 1000 стоили «кровать в польском стиле», два канапе, два глубоких кресла и два низких стула. Занавеси здесь из муслина в полоску. Это была, без сомнения, первая настоящая спальня консульской четы.

С 21 апреля 1799, даты приобретения Мальмезона у семейства Лекульте де Моле, замок был постепенно обставлен заново, а прилегающее к нему поместье значительно увеличено за счет покупок 153 гектаров, Тростникового павильона, хуторов Тутен и — чуть позднее — Бютар. Само жилье тоже было сильно улучшено. За 600 000 франков Жозефина поручила правительственным зодчим Персье и Фонтену воздвигнуть два дорических павильона по сторонам воротной решетки, затем два крыла, выдвинутые на главный двор, и, наконец, перистиль, плафон которого, имеющий форму шатра, опирается на копья. Стены украшены ликторскими фасциями и задрапированы занавесями, сквозь которые видны решетки, представляющие собой сплетение копий из оцинкованного железа.

— Это напоминает клетку для хищников, которых показывают на ярмарке, — воскликнул Бонапарт.

Может быть, и клетка, но какая красивая! Устраивается также галерея, где разместятся произведения искусства, устраивается большой вестибюль, сообщающийся с парком с помощью мостика между двух обелисков, приводятся наконец в порядок частные апартаменты на втором и третьем этажах, предназначенные для офицеров и гостей. Столовая расписана Лаффитом, гостиные декорированы Жироде, Жираром, Тоне и Менком.

Зал Совета тоже имитирует свод шатра. Здесь снова ликторские фасции, доспехи, картонные шлемы и, конечно, копья. Из круглого кабинета попадаешь в замечательную библиотеку, разделенную на три части, поскольку известная непрочность здания неизбежно требовала опорных дорических колонн. Здесь еще чувствуется присутствие Бонапарта — так и кажется, что он минуту назад вышел из своего кабинета на маленький мостик, где любит работать под тиковым тентом.

— Когда я на воздухе, — говорил он, — я чувствую, что мои мысли взлетают выше и парят свободней. Не понимаю людей, способных работать рядом с печью и лишающих себя общения с небом.

Во всех помещениях букеты цветов, собранных в теплицах или на клумбах Мальмезона. Долгие годы, прожитые на Мартинике, привили Жозефине страстную любовь к цветам. Нужно немало побродить по морнам Антил, чтобы полностью отдать себе отчет в исключительной цветовой палитре, которую являет глазам растительность острова «тех, кто возвращается», названного так потому, что, ступив один раз на эту землю, человек, покинувший ее, думает лишь о том, как бы туда вернуться. Благодаря своим благоустроенным теплым оранжереям, Жозефина, «ученица» ботаника Вантена и Суланж-Бодена, племянника Кельмеле, ввела во Франции множество, точнее, 184 ранее совершенно не известных вида, которые, трудами ее самой, Бриссо де Мирбеля, «директора ее ботанических учреждений», а позднее ее «личного» ботаника Бонплана выращиваются сегодня в большом числе садов.

Едва были подписаны прелиминарии мирного договора между Францией и Англией, как 1 1 октября 1801 Жозефина адресуется в Лондон к послу Отто: «Как вы полагаете, не согласится ли король Английский дать мне кое-какие растения из своего прекрасного сада в Кью?»

После подписания Амьенского мира в марте 1802 во Францию толпами хлынули англичане, и Жозефина принимает в Мальмезоне одного из друзей Фокса[244].

«Г-жа Бонапарт, — рассказывает он, — приняла нас с той чарующей приветливостью, которая легко оправдывает привязанность к ней первого консула. Парк спланирован в нашем вкусе: никаких прямых линий, навязываемых зелени и цветам. Прослышав об интересе Фокса к сельскому хозяйству и цветоводству, она провела нас по своим великолепным теплицам, где показала и назвала редкие растения, которым искусство и терпение человека позволяют существовать, то есть жить и расти, в нашем климате».

— Здесь, — сказала она им, — я чувствую себя счастливей, любуясь пурпурным нарядом кактусов, чем когда созерцаю окружающее меня великолепие; здесь, в этом мире растений, я и хотела бы царить. Вот гортензия, совсем недавно заимствовавшая себе имя у моей дочери, альпийская сольданелла, пармская фиалка, нильская лилия, дамьетская роза — эти итальянские и египетские пленницы никогда не были противниками Бонапарта. А вот мой собственный трофей, — прибавила она, с гордостью указывая на прекрасный мартиникский жасмин. — Все это выращено из посаженных мною семян и напоминает мне родину, детство и мои девичьи венки.

«При этих словах ее креольский говорок показался мне поистине музыкой, исполненной выразительности и нежности», — добавляет англичанин.

Мы обязаны Жозефине и другими растениями, например магнолией с пурпурными цветами, эвкалиптом, розеллой, флоксом, катальпой, камелией, луизианским кипарисом, японским лаковым сумахом, виргинским тюльпанным деревом и разновидностями мирта, рододендрона, мимозы, георгина, тюльпана, герани, гиацинта.

Ее ничто не останавливает: утверждают, что однажды она заплатила 4000 франков за луковицу тюльпана, цветка, больше которого она обожает только розу. За один год она тратит 8000 франков, 40 000 на наши деньги, на тюльпаны, заказанные фирме Ари Кормейл в Гарлеме. Она платит Розенкранцу, также из Гарлема, 2086 франков за один экземпляр амариллиса! Для нее выводят новые сорта цветов — «бонапартею» и «пажерию», привезенные из Перу, а позднее «наполеоне империаль» из Бенина и «императрицу Иозефинию», цветок жемчужной белизны с пурпурными пятнышками. Некий льстец-современник даже писал в стихах:

Неполны были б цезаревы лавры,
Коль не добавился б цветок бессмертный к ним.

Опять-таки Жозефине мы обязаны необычайным подъемом культуры розы во Франции. Она выписывает саженцы из Новой Голландии[245], ей удается собрать в Мальмезоне двести пятьдесят — почти все известные тогда — разновидностей этого цветка, которые ее личный художник Пьер Жозеф Редуте, бывший учитель рисования Марии Антуанетты, обессмертил в своих радующих глаз произведениях. Для Жозефины вывели мальмезонскую розу бело-розового цвета и розу «Жозефина» лазоревых тонов. Созданы были также «память Мальмезона», «неподдельная красавица» и «приятная красная». Благодаря ей Франция обогнала в разведении роз Голландию и Англию, и мне приятно констатировать, что Жозефине следует многое простить за такую любовь к розам и служение им.

Она сама скажет в письме к Тибодо[246] от 19 марта 1804: «Для меня счастье видеть, как множатся в моих садах иноземные растения. Мне хочется, чтобы Мальмезон поскорее стал образцом культуры цветоводства, которое сделается источником богатства для наших департаментов, С этой целью я выращиваю там бесчисленное множество деревьев и кустов из южных стран и Северной Америки, Я желаю, чтобы через десять лет каждый департамент располагал коллекцией бесценных растений, полученных из моего питомника».

Ради обогащения своей коллекции она обращается куда только можно. «Будьте добры собрать для меня побольше семян и растений, — пишет она консулу в Чарлстоне г-ну Сульту. — Это будет знаком внимания, к которому я очень чувствительна: вы ведь знаете, что разведение чужеземных растений — источник радости для меня».

Жозефина лично руководит своим цветоводством. Министром цветоводства при ней Бриссо де Мирбель назначается ею в таких выражениях:

«Г-жа Бонапарт поручает г-ну де Мирбелю руководить в ее отсутствие принадлежащими ей ботаническими и сельскохозяйственными учреждениями. Он должен составить каталог всех растений, разводимых в теплицах или высаженных в землю, на клумбы и т. д. Точно так же он обязан привести в порядок бумаги и документы, относящиеся к вышеназванным учреждениям, и поддерживать необходимую переписку.