Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

• Название: Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая
• Автор: Нелли Шульман
• Жанр: Прочая старинная литература

---

те рвы, на кладбище Мадлен, куда трупы казненных сбрасывают. Пусть Господь его призрит. Мы

же крестили его, пусть и мертвый был».

-Маленький, какой он был маленький, - вспомнила Элиза. «Мадам Ришар сказала - он давно умер,

несколько дней назад, поэтому мама сейчас тоже умирает. Мама, мамочка….- она потянулась и

сняла тусклый, маленький крестик с ледяной шеи матери.

-Вот, - сказала девочка, поднимаясь. «Возьмите, мадам Ришар, за труды. У меня больше нет

ничего. Он золотой, - добавила Элиза.

-Еще чего придумала, - проворчала старуха. Забрав крестик, акушерка застегнула цепочку на шее

Элизы.

-Туда, на кладбище Мадлен, по ночам кюре приходят, е, кто не боится - помолятся за души твоего

отца и брата. И мать твою туда же отнесем, как…, - мадам Ришар не закончила. Элиза, вытерев

слезы, всхлипнула: «Я с ней буду, пока…, - он присела обратно и ласково погладила короткие,

бронзовые волосы, все в холодном поту.

-Вандея, - вспомнилал Элиза, нащупав пистолет в кармане своей блузы. «Так будет правильно.

Вандея». Она прилегла рядом с матерью, - та даже не застонала, только прерывисто, слабо дыша.

Закрыв глаза, девочка попросила: «Господи, пусть мамочка не страдает. И упокой души папы и

братика, дай им приют в сени присутствия твоего».

Элиза приникла щекой к худому плечу матери. Девочка застыла, так и держа ее за руку.

Марта плыла. Там, наверху, была буря, хлестал ливень, огромные валы разбивались о камни,

ветер разметал обломки корабля. Под водой, было тихо. Она, набрав воздуха, погружалась все

дальше. «Холодно, как холодно, - подумала женщина, стуча зубами, глядя на темную пропасть

перед ней.

-С ума сошла, - раздался в ее голове чей-то бесцеремонный голос. Она была похожа на русалку, -

подумала Марта, - с мокрыми, распущенными по спине волосами. «Вон отсюда, - женщина

сильными руками толкнула ее наверх.

-Так зачем? – вздохнула Марта. «Джона нет больше…, Зачем все это?»

-А дети? - изумилась женщина. У нее были чистые, большие, цвета травы глаза. «У тебя двое,

дорогая моя, тебе их вырастить надо. Так что поднимайся наверх, не придумывай».

Марта увидела у себя над головой неверный, слабый свет солнца. «А вы? - она протянула руку.

Женщина чуть улыбнулась. «Там мой муж, - сказала она, показывая вниз. «На него мачта

сломанная упала, он ранен, плыть не может. Он в каюте, там воздух есть, попытаюсь его вытащить.

Чтобы я тебя тут больше не видела, - женщина, нырнув, пропала в толще воды.

Марта посмотрела ей вслед. Выдохнув, она стала подниматься наверх.

Булочник поднял глаза и расплылся в улыбке: «Чем могу служить, мадемуазель?». Высокая, тонкая

девушка в простом платье и чепце тщательно отсчитала медь. Она тихо попросила: «Булочку,

пожалуйста».

-Как я хочу, есть, - подумала Констанца, пошатываясь от запаха свежей выпечки. Она приняла

булочку. Пробормотав: «Благодарю», девушка вышла.

-Красавица, только бледная очень, - одобрительно подумал булочник. «Глаза, какие, будто

каштаны».

Оказавшись на улице, Констанца вцепилась зубами в мягкую булку. Девушка, урча, проглотила ее.

– Еще хочу, - поняла девушка. «Может, не стоило сюда приезжать, опасно же. Но у меня совсем

ничего не осталось в кладовой, и денег, - она грустно покачала бархатный мешочек, что висел на

запястье, - совсем мало. К себе идти нельзя, там соседи, могут донести…, - Констанца поправила

холщовую суму на плече, - там лежали тетради с черновиком книги. Оглянувшись, достав

маленький блокнот, она быстро написала:

-Над осенним Парижем кружатся вороны. Ветер гоняет по мостовой обрывки плакатов, на стены

наклеены листовки с призывами о поиске шпионов. Город пуст, он затаился, ожидая очередного

приговора Революционного Трибунала. Чьи головы покатятся с эшафота на этот раз?

Констанца вспомнила вкус булочки и строго велела себе: «Нельзя! Это просто усталость, волнение.

Антуана третью неделю нет, и он даже записки не прислал. Наверняка, ему дали какое-то задание

в Комитете, он все время в Арсенале проводит. Так уже было. Ты его увидишь, и все начнется, - она

посмотрела на вывеску мясника и почувствовала, как рот наполняется слюной.

-Просто волнение, - твердо повторила Констанца. «Мы же были осторожны, как всегда…, Вторую

неделю ничего нет. И есть хочется, все время, даже ночью от голода просыпаюсь».

Она подошла к выпуску «Друга Народа», наклеенному на стену и стала читать репортаж о казни

королевы. «Жаль, что меня там не было, - хмыкнула Констанца . Она стала рассеянно

просматривать подвал, озаглавленный: «Смерть шпионам!».

Девушка почувствовала, как кружится у нее голова и схватилась рукой за стену. «Благодаря

бдительности Комитета Общественного Спасения и лично месье Робеспьера, была раскрыта сеть

заговорщиков, имевшая своей целью восстановление ненавистной монархии. Гнусные изменники,

без рода и племени, возглавлялись герцогом и герцогиней Экзетер, которые были обезглавлены

по приговору Трибунала на площади Революции.

Это они организовали похищение великой актрисы, символа Франции, мадемуазель Бенджаман,

погибшей в их грязных лапах вместе с сыном месье Робеспьера. Однако возмездие нашло этих

предателей - грязный поповский наймит, английский шпион, так называемый месье Корнель -

тоже нашел свою смерть. Как стало известно Комитету Общественного Спасения, именно он

получал сведения о вооружении нашей армии от недавно арестованного Антуана Лавуазье, и

передавал их Экзетерам.

Как сказал месье Робеспьер, выступая в Якобинском клубе: «Память о мадемуазель Бенджаман и

невинном ребенке навсегда останется в наших сердцах. Мы скорбим об утрате, которую понесла

вся Франция. Поэтому, граждане, надо быть особенно бдительными, и сообщать о любом

подозрительном соседе, о любом услышанном вами разговоре, ибо враги не дремлют. Гидра

монархии бряцает своим ржавым оружием у границ нашей Франции. Это они снабжают деньгами

и оружием дикарские орды в Вандее, разбитые и отброшенные в леса, это они сеют страх, панику

и сомнения в наших рядах. Не позволим!»

Констанца перевела взгляд на старую, выцветшую листовку, что висела рядом с «Другом Народа».

«По делу о подлом убийстве народного трибуна, Жан-Поля Марата, разыскивается опасная

преступница, английская шпионка, Констанца ди Амальфи. Роста высокого, телосложение

стройное, глаза карие, волосы рыжие, носит мужское платье…, - девушка пошатнулась и услышала

сзади добродушный, с простонародным акцентом голос: «Дай руку!».

Женщина с корзиной усадила ее на мостовую и покачала головой:

-У меня так же было, как первого носила. Бывало, иду с рынка, и в обморок хлопнусь. Вот, - она

протянула Констанце горбушку от багета, - пожуй. И носи с собой что-нибудь съестное. Потом

пройдет, - женщина коротко улыбнулась. Потрепав Констанцу по плечу, она ушла.

Девушка проглотила хлеб и уронила голову в ладони:

-А Элиза? Луи-Шарль опять в тюрьме, в газете написано было. Элизу, наверное, тоже в Тампле

держат. Или просто застрелили при аресте. Бедная тетя Тео, дядя Теодор, Мишель…Никого, никого

нет. И Антуан в тюрьме…, - Констанца вздрогнула и положила руку на живот.

-Дитя, - нежно подумала она. «Наше дитя. Он должен знать, надо добиться с ним свидания, под

чужим именем, достать документы…Я никуда, никуда отсюда не уеду, пока Антуан жив».

Констанца поднялась. Помявшись, решительным движением поправив чепец, девушка пошла к

Пантеону.

Она поднялась на крыльцо красивого особняка, что стоял на узкой, тихой улочке, и вздохнула: «Я

знаю, она человек чести. Антуан бы не женился на другой женщине. Она не будет на меня

доносить».

Девушка постучала в дверь с простой, медной табличкой: «Антуан Лавуазье, ученый». Женщина,

что открыла, была много ниже Констанцы - худенькая, с просто причесанными, белокурыми

волосами, в темном, шерстяном платье.

-Это она, - поняла Мари-Анн. «Какая красивая. И она молодая, совсем, не больше двадцати.

Бедная девочка, ни кровинки в лице. Наверное, знает уже. Я бы поехала, разыскала ее, но ведь

мне даже свидания пока не давали, я не видела Антуана…»

-Здравствуйте, мадам Лавуазье, - собрав все силы, сказала Констанца и не выдержала -

расплакалась.

Она сидела за кухонным столом, грея руки о фаянсовую кружку с теплым молоком. Мари-Анн

сняла с очага горшок и разлила суп:

-Третьего дня пришли, обстановку описали. Правда, я кое-что продать успела, кое-что в

провинцию отправить. Сказали, чтобы меня к воскресенью уже тут не было. Антуан в тюрьме Порт-