Сергей Минцлов - Царь царей...

• Название: Царь царей...
• Автор: Сергей Минцлов
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

Загадочная надпись, найденная на скале, заставляет трех эксцентричных ученых отправиться в далекую Сибирь на поиски следов «царя царей» и, возможно, древнейшей цивилизации Земли.

Данный выпуск серии «Polaris» представляет читателю фантастическую повесть одаренного прозаика и журналиста, путешественника и коллекционера С. Р. Минцлова (1870–1933).

---

Михаил Степанович, успевший уже взъехать на пригорок впереди, вдруг рванул назад повода и осадил лошадь почти на задние ноги. То же проделал и подъехавший к нему рысью Свирид Онуфриевич.

Крутой обрыв, на котором очутились они, вставал саженей на десять над узкой горной котловиной, сдавленной рамой, как бы выкованной титанами из черных базальтовых скал. Среди нее зыбилась какая-то темная поверхность.

— Что это, никак вода? — с изумлением проговорил Сви-рид Онуфриевич.

— Божье озеро, — ответил Михаил Степанович, не сводя глаз с него. — В Сибири так зовут горные озера!

Долго любоваться видом путешественникам не пришлось: быстро темнело, и проводник и Свирид Онуфриевич заторопили спуститься скорей на ночлег с горы.

Отыскался сравнительно отлогий спуск, и через несколько минут на берегу озера закипела деятельная разгрузка лошадей и устройство бивака.

Антон, между прочим занимавший при экспедиции должность старшего повара, подошел к Михаилу Степановичу и заявил ему, что кроме сухого хлеба есть ничего не придется.

— Почему? — удивился молодой этнолог. — Ведь мясо есть у нас. Неужто ты выкинул медвежатину?

— У татарина она, и не притрагивался я к ней! — с брезгливым видом ответил старик. — А только на чем жарить-то ее?

Михаил Степанович невольно оглянулся: кругом не было ни травинки.

— Вот так штука! — протянул он. — Ну что ж, ограничимся сегодня консервами.

— И татарина консервами кормить? Ему ведь пуд их стравить надо!

Недовольный тон старика вызвал улыбку на лице Михаила Степановича.

— Что ж поделать: пуд, так пуд дай!

— Дозвольте медвежатину ему отдать: он ведь Махмуд, все съест?

— Да ведь она сырая!

— Для него-то и лучше. Он на ней верхом всю дорогу ехал. «Теперь, говорит, вкусный говядина будет. На говядине, говорить, всегда сперва посидеть надо». Пущай и жрет!

Михаил Степанович согласился.

Но отсутствие жаркого к ужину было не так важно, как отсутствие костров. Путешественники скоро почувствовали всю ценность последних.

— Однако, холодновато! — заметил после ужина Иван Яковлевич, кутаясь в бурку.

Палеонтолог надел шубу и сталь приискивать место, где бы улечься поудобнее. Ступив несколько шагов, он охнул и остановился.

— Я теперь вполне представляю себе, что такое была пытка на кобыле в средние века! — недовольным тоном заявил он. — Эта окаянная верховая езда решительно то же самое: чуть не разорвало от нее пополам!

Смеха сердитое заявление это ни в ком не вызвало. Все чувствовали себя сильно утомленными.

Павел Андреевич принялся за поиски приюта. Почва была неровная; земли или песка не было ни пылинки; лагерь путешественников располагался на голом граните. Павел Андреевич примостился наконец в ложбине, но, полежав минут пять на камнях, начал ворочаться, наконец встал и, бормоча про себя что-то сердитое, перешел дальше, чтоб вскоре проделать все сызнова.

— Медведь-то наш берлогу себе ищет! — заметил вполголоса Свирид Онуфриевич, следивший за движением палеонтолога с равнодушием истого охотника, привыкшего к разным неудобствам. Неизменная трубка дымилась в зубах его, и от особенно сильных затяжек табак разгорался вспышками и то и дело освещал густые усы и нос Свирида Ону-фриевича.

По бокам охотника обозначались в темноте силуэты Михаила Степановича и Ивана Яковлевича.

Немного поодаль чуть маячили фигуры слуг.

— Ведь не хотел ничего теплого с собой брать, — сказал Михаил Степанович, кивая на палеонтолога. — Насилу уговорил его! А вы, Иван Яковлевич, как себя чувствуете?

Старый ученый сидел, глубоко задумавшись.

— Ничего, ничего… — встрепенувшись, ответил он. — Устал немного, но это вздор! Что за удивительная ночь, господа: как необычайно ярки звезды здесь! Что за воздух! Я прямо опьянел от него!

— Высоко очень забрались, — проговорил Свирид Онуф-риевич, — под облаками, я думаю, сидим!

— Нет, выше их, — возразил Михаил Степанович, которому от утомления было не до поэзии. — Я очень жалею, что мы так задержались на том привале: уснуть здесь, очевидно, не будет никакой возможности!

— Это кому как! — сплюнув, сказал охотник. — Мне на медвежьей шкуре будет отлично.

— Утром непременно исследуем все окрестные скалы, заявил Иван Яковлевич, — здесь, несомненно, должны оказаться надписи!

К разговаривавшим приближалась какая-то фигура, оказавшаяся татарином.

— Что тебе, Едигей? — спросил Михаил Степанович.

— Спать ходи: так сидишь, замерзнешь совсем; моя постель делал, большой постель: на всех хватит!

— Что ты говоришь?

Михаил Степанович обрадовался.

— Где, из чего ты ее устроил?

— Из коней строил, — ходи спать!

Недоумевающие путешественники поднялись и отправились за татарином посмотреть на его изобретение. Шагах в сорока в стороне он отыскал ровную площадку, связал на ней лошадям ноги и, повалив их в два ряда, оставил между спинами их узкий проход.

— Ай да Едигей! Умница! — радостно воскликнул Михаил Степанович. — Вот уж никогда в голову не пришло бы так устроиться!

Довольный общим одобрением татарин слегка проржал от избытка удовольствия.

— А как это озеро называется? — спросил его Иван Яковлевич, устраиваясь с помощью Антона между теплыми лошадиными спинами. — Ты знаешь его?

— Не знай… совсем не знай… Тигир-гол это… — с явным почтением к произносимому слову ответил татарин.

— «Небесное озеро», — перевел слова его старый ученый.

— Однако, довольно сносно здесь!.. Спокойной ночи, господа!

— Спокойной ночи! — послышалось выше и ниже его, и все попрятались с головами под всякого рода покрывала, наваленные сверху на бока лошадей.

XIII

Путешественники выспались отлично.

Восход солнца застал лагерь в движении: освобождали и вели поить фыркавших и отряхивавшихся коней, убирали постели, готовили вместо чая закуску.

Палеонтолог, отправившийся к озеру умываться, увидал, что Иван Яковлевич тщательно осматривает громадные глыбы, хаотически наваленные на берегу озера. Воды в нем, казалось, не было; в черной оправе сияла великолепная бирюза, перед которой бледнело небо. Площадь озера была не велика, — всего каких-то одна или полторы десятины. Несмотря на полнейшее безветрие, на нем стояла странная зыбь: голубые волны его не катились прямо на берег, как в обыкновенных озерах, а будто бы в легкой тревоге толкались друг о друга.

— Доброго утра! — крикнул палеонтолог, к которому вернулось после хорошего сна хорошее расположение духа. — Что вы там ищете?

— Надписи, надписи! — ответил, не оборачиваясь, старый ученый.

— Что же, есть они?

— Нет пока!

Палеонтолог, забыв об умыванье, в свою очередь углубился в рассматривание горных пород.

Михаил Степанович опустился у берега на колени и принялся мыться. Вдруг он увидел, что старый ученый сделал больше чем рискованное движение и почти повис над водой.

— Осторожнее, Иван Яковлевич! — крикнул он, — не сорвитесь, — у этих озер страшная глубина!

Окончив туалет, Михаил Степанович не утерпел и, вместо обзора скал, взялся за лот и стал вымерять глубину воды с береговых камней; дна коснуться нигде не удалось ему: стосаженной бечевки не хватило.

На одном из отвесных утесов Михаил Степанович, заинтересованный цветом воды, нагнулся особенно низко; из бокового кармана его выскользнула какая-то вещь, блеснувшая как серебряный рубль. Михаил Степанович слышал легкий всплеск, но не обратил на него внимания.

— Иван Яковлевич! Павел Андреевич! Михаил Степанович! Господа! — начал наконец взывать наподобие иерихонской трубы потерявший терпение Свирид Онуфриевич, стоя над скатертью с разложенными на ней закусками. — Завтракать идите!

Долго пришлось надседаться охотнику, пока наконец все собрались и уселись подкрепляться. Иван Яковлевич заткнул себе, как всегда, за шею конец салфетки и только что протянул руку к чему-то из съестного, как около него выросла длинная фигура Антона.

Несмотря на все неудобства и трудности пути, бессменный и длинный сюртук его был вычищен до педантизма; под сухим, гладко выбритым подбородком виднелся старый, но чрезвычайно чистый галстух.

На руке Антона висело длинное полотенце; в другой он держал мыльницу и щетку для ногтей.

— Что тебе? — спросил Иван Яковлевич.

— Мыться-с пожалуйте, — произнес Антон.

— Как мыться? — с удивлением сказал Иван Яковлевич.

— Да ведь я мылся уже?

— Никак нет-с; у воды были, это верно, а мыться — не мылись.

— Так что же ты раньше мне не сказал! — с неудовольствием воскликнул старый ученый. — Извините, господа, я покину вас, — добавил он, вставая, — я ведь, действительно, кажется, позабыл умыться!