Роман Белоусов - Хитроумные обманщики

• Название: Хитроумные обманщики
• Автор: Роман Белоусов
• Издательство: Олимп
• Жанр: История
• Год: 1996
• ISBN: 5-7117-0205-Х

Перед вами не просто детективы, а увлекательные приключения мысли!

В ходе скрупулезных расследований проливается свет на загадки, долгие годы казавшиеся неразрешимыми. Герои книги — известные писатели, ставшие жертвами изобретательных обманщиков, и дотошные детективы, раскрывающие искусные мистификации.

---

В Будапеште, куда я приехал по делам, литературовед и писатель Дёрдь Бакчи, зная о моем интересе ко всякого рода литературным находкам, посоветовал приобрести книгу стихов доселе неизвестной поэтессы. Из послесловия можно было узнать краткую историю находки.

Десять стихотворений неизвестной поэтессы, подписанные псевдонимом Психея (так называлась и вся книга), были обнаружены в пачке старых рукописей в 1964 году. Дальнейшие поиски оказались еще более плодотворными — в 1970 году разыскали остальную, значительную часть ее творческого наследия. Стали известны имя и необычная биография автора стихотворений, вошедших в книгу «Психея».

Настоящее ее имя было Эржебет Лоньаи, родилась она 27 января 1795 года в Надьлоньаи. Отец ее был знатного происхождения, одним из самых богатых вельмож бывшей венгерской области Парциум. В его роду значились кастеляны и гетманы, однако Габсбурги, после присоединения Трансильвании, признали за семьей Лоньаи лишь право на графский титул.

Мать, Борча Нири — дочь цыганки, происходила, по-видимому, от цыганского короля Синдела и называлась королевной. После того, как ее удочерил один из графов Маилат, ее стали звать Борбалой Маилат.

В 1789 году венгерский вельможа женился на цыганской королевне. Жили они не только на доходы воображаемых владений: Янош Лоньаи был астрономом и астрологом, а Ворча музыкантшей, игравшей на цим- бале, рояле и органе. Неудивительно, что старшую дочь они назвали. Анна Урания Эрато, а вторую — Эржебет Мария Психея. «Причудливая мать нарекла меня Психеей в качестве третьего имени», — скажет позже поэтесса.

Супруги Лоньаи какое-то время были счастливы с двумя смуглыми дочками, увлекались искусством и науками, и дни текли незаметно и беззаботно.

Случилось, что знаменитый скрипач цыган Янош Бихари остановился как-то погостить на пару дней у православного священника в Надьлоньаи. С тех пор стал сюда наведываться. Вместе с Борчой они часто музицировали. В семье начались ссоры, радость ушла из дома. Наконец в 1798 году произошел разрыв — скрипач увез Борчу с младшей трехлетней дочкой в Мишкольц, где у него был дом. Жить, однако, было не на что. Бихари приходилось непрерывно разъезжать, выступать в Пеште, в провинции и за границей. Домой он наведывался все реже, а потом и вовсе перестал приезжать. Лишь изредка и весьма неаккуратно присылал деньги. В 1801 году мать Психеи внезапно умерла в возрасте 32 лет. Шестилетнюю осиротевшую девочку взял к себе старый цыган Тодор Мишкоци, родственник Бихари. Между тем ее отец женился на графине Шарлотте Некипперг-Монтенцово, родившей ему двух сыновей Пала и Габора. Психея называла их Палчо и Габо.

Неизвестно, что бы с ней стало, если бы не родственник граф Йожеф Дешефу, поэт и политический деятель из Кошице, знавший Психею с раннего детства и считавший себя в некотором роде ответственным за ее судьбу. Он решил поместить девочку в баварский монастырь Св. Екатерины в Регенсбурге, существовавший главным образом на средства венгерских аристократов и одним из основателей которого являлась семья Лоньаи.

Но до того как попасть туда, Психее пришлось жить в семье сапожника Дёрдя Надя. В это время она встретилась с Ласло Тоотом, будущим поэтом, впоследствии незаслуженно забытым. Он учил Психею читать и писать, стал другом ее детства и первой любовью. Каждый из них позже опишет то время в стихах и прозе.

После жизни в монастыре, где она провела три года (с 1804 по 1807), познав все строгости затворничества, Психея вновь оказалась у отца в родовом имении. Но пробыла она здесь всего несколько месяцев. Отец, разбитый параличом, превратился в жестокого домашнего тирана. Тогда Психея бежала к старшей сестре, ставшей к тому времени женой графа Агаштона Халлера. В имении, где они жили, Психея написала свое первое стихотворение — колыбельную песню, посвященную братику Габо. Ей было тогда тринадцать лет.

Из стихов и воспоминаний, написанных впоследствии, известно, что Психея училась в частной школе и была влюблена в студента. Признается она и в том, что стала любовницей мужа сестры.

В стихотворении «Неразумный» она расскажет, что сошлась с Агаштоном в тот момент, когда тот думал, что жена его умрет при родах. Горько сожалеет она о своем собственном ребенке, «который никогда не родится». «Плачет бутон розы…» В дневнике она прямо обвиняет в этом мужа сестры, заставившего ее избавиться от ребенка.

Любопытно стихотворение «Акростих», где она напоминает, что Иаков после Лии взял себе Рахиль и была она красивее и добрее. Первые буквы каждой строки этого стихотворения, если читать их сверху вниз, дают имя Агаштон, после чего следуют две буквы «п» и «с» — возможно, намек на тайну или первые буквы ее имени.

Любила ли она Агаштона, завидовала ли судьбе сестры, получившей все, чего у нее самой никогда не было?

Тем временем девушка превратилась в красивую женщину, стала поэтессой. Первые похвалы она получила от своего благодетеля Йожефа Дешафи и даже от самого Ференца Казинци, выдающегося писателя и реформатора языка, который для современников был вроде «духовного идеала». Он посвятил ей два стихотворения. Вряд ли ее покровители и наставники подозревали, с какой насмешкой воспринимала молодая кокетка их комплименты и ухаживания. Впрочем, так же ловко она водила за нос и молодых кавалеров. Когда Агаштон узнал, что «был не единственным», то постарался избавиться от нее, да и жена его не прочь была отослать подальше сестру, вносившую столько беспокойства в семейную жизнь.

Психее предстояло отправиться в тот же самый монастырь. По дороге туда, в венском доме у родителей мачехи, восемнадцатилетняя красавица-смуглянка покорила сердце своего будущего мужа, силезского помещика барона фон Зедлица, ставшего на всю жизнь ее рабом. Ему было сорок два года, он слегка хромал, слыл оригиналом, ученым-дилетантом и напоминал ей чем-то отца.

В монастыре она вновь погрузилась в атмосферу тишины и молитв. А за стенами святой обители совершалась история: катилась к закату звезда Наполеона, унижали трон Габсбургов, исчезали в водовороте событий идеалы и царства.

Пылкую смуглянку тяготила роль затворницы. Она мечтает о вольной цыганской жизни, выступает за женскую эмансипацию, отказывается от религии, в чем признается в стихотворении «Тарантелла»:

Монастырке весен нет:
Душно в келье,
Скорбь, моленье,
Благости обет.
Меркнет Божий свет.
Плат мой — низко,
И епископ:
Руку целовать.
Молодца — не ждать!
Прочь семья, свеча, стихи!
Солнце ярко,
Жить цыганкой,
Юбки разметав По дурману трав.
Сердце любит,
Мучит, губит.
Хмель свободы пью.
Ночью слезы лью.

Наконец, Психея решается и пишет письмо Зедлицу с просьбой освободить ее из каменного плена, где она живет, «как кошка в мешке».

Влюбленный барон добивается ее освобождения. Шумно отпраздновав избавление прекрасной послушницы в кругу молодых повес — друзей барона, вместе с ним она пускается в путь. Посетив Гёте и Гёльдерлина (встречи, приведшие ее в трепет и восхищение), в конце лета они прибыли в Вену. Барон отправился в деревню просить разрешения на брак у главы семьи, а свою суженую поместил в Терезиану, где воспитывались девицы из знатных семей. Здесь не было таких строгостей, как в монастыре, и воспитанница ежедневно могла посещать родственницу — герцогиню Розу Лихтенштейн-Неипперг, мать второй жены ее отца, бабушку Палчо и Габо. Старой барыне, сохранившей, однако, жизнерадостность, пришлись по душе веселый нрав и остроумие Психеи. И когда вокруг Психеи поднялся шум из-за ее побед, родственники барона не пожелали больше заниматься ее судьбой, и она переехала к «бабушке». Но и тут ей не удалось задержаться. После того, как молодой эрцгерцог пожелал на ней жениться, ее выслали из Вены как женщину легкого поведения.

На время она укрылась у графа Бруншвик, который, не посчитавшись с мнением света, приютил гонимую.

Из стихотворения «Письмо к моему кузену в Уйхей» известно, что Психея в это время стала возлюбленной своего двоюродного брата и, видимо, ждала от него ребенка. По этой причине ее поспешили отправить в глухое местечко, затерянное в лесах. Она даже не узнала, кого родила — девочку или мальчика… Воспоминание об этом ужасе сохранилось в ее стихотворении «Послание к себе самой».

Пережив потрясение, Психея, казалось, утратила былое жизнелюбие, стихи ее мрачнеют. Но уже вскоре она признается: «Боюсь, что снова затанцую». Так и случилось. Последовали новые любовные интриги, развлечения, скандалы. И тут она снова встретилась с бывшим женихом бароном Зедлицем. В июле 1816 года они обвенчались и поселились в резиденции мужа в Крамове, в чешской Силезии, благо родители мужа уже отошли в мир иной.