Михаил Харитонов - Путь Базилио

• Название: Путь Базилио
• Автор: Михаил Харитонов
• Жанр: Научная Фантастика

Первый том романа. Соответствует 1–7 главам сказки Толстого. Черновой вариант, начат 9 мая 2013 года, закончен 14 января 2016 года. Правдиво, жизненно, покровосрывно и крышесносно.

---

— Резерв? — поинтересовался кот. — Я не заказывал. Хотя… — он прищурился, просматривая обстановочку. Столик во всех диапазонах выглядел невинно и вроде бы не обещал никаких сюрпризов. Тем не менее, садиться за него почему-то не хотелось. Своим ощущениям кот привык доверять, поэтому он подошёл к соседнему, где восседал над миской, медленно пережёвывая брикет прессованного сена, высокий седой козёл.

Кот слыхал, что к козлиной основе в Стране Дураков вообще и на Зоне в особенности относились не очень. Но позорной основой козлятина всё-таки не считалась. Этот же козёл был и вовсе при делах — импозантный, в дорогой сталкерской снаряге и стильным колокольчиком в носу. Кроме того, из-за левого плеча козла торчала рукоять какого-то серьёзного холодного оружия с узорными костяными накладками. Даже седая бородёнка была завязана лихим узлом, что как бы намекало.

Базилио, однако, решил не чиниться — а просто подошёл, отодвинул стул и сел.

— Я тебя звал? — осведомился козёл, жуя сено.

— И я тебя не звал, — напомнил ему кот. — А ты сидишь. Вот и я присел. Здесь чем кормят, кроме сена?

Козёл посмотрел на кота очень внимательно — так что Баз даже подумал, не паранорм ли серенький, не копается ли он у него в голове. Однако козёл, даже если что и увидал, ничем себя не выдал — просто прикрыл глаза и замолк.

— Боба! — позвал кот. — Пришли кого-нибудь, заказать хочу!

Козёл тем временем открыл глаза, в которых читалось какое-то решение.

— Бери злопипундрия, — посоветовал он вполне дружелюбным тоном, — его тут нормально делают, и капусту кладут хорошую. Правда, дорого. Хотя — не тебе же платить? Кстати, ты решил, кто тебя кормит? За счёт заведения — даже не думай.

— А вот заведение и решит, кто платит, убеждение с меня, — пожал плечами кот.

— Даже так? То есть ты настолько крут? А почему ты, такой крутой, туда не сел? — козёл показал рогом на столик с перевёрнутой кружкой.

— Место не понравилось, — сказал Базилио.

— М-м-мэ… — протянул козёл, принимаясь за новую порцию сена. — В чём-то ты прав. Под кружкой — «гасилка», артефакт такой, — снизошёл он до объяснения. — Ничего особенного не делает, просто разряжает любые батарейки в нуль. Ты как, на батарейках?

Базилио собрался было ответить какой-нибудь колкостью, но тут к столику подошла подавальщица, довольно симпатичная рыжая сучка. Увы, в глазах её плавала муть — IIQ девушки был где-то на грани. На шее болтался потрёпанный ошейник с бляхой. Судя по надписи бляхе, она была записана на Бобу как его личный электорат.

— Бобе скажи — пусть злопипундрия сделает, одна порция, — медленно и чётко произнёс кот.

Девушка вдруг впала в ступор. На гладком рыжем лобике нарисовалось что-то вроде складки, знака напряжённой работы ума.

— А нету, — наконец, сказала сучка. — Съели, — она развела лапами.

— И щупалец кровососа не осталось? — строго спросил козёл.

Девица всем своим видом показала растерянность и непонимание.

— А что есть, скобейда рваная? — проворчал козёл.

Сучка нервно зевнула, показав клычки. Видно было, что мыслительный процесс давался ей нелегко.

— Меню есть, — наконец, сообразила она. — Может, меню?

— М-м-мэээ… А может и тебю, — козёл ухмыльнулся по-козлиному и подмигнул Базилио. — Не хочешь эту сучку?

Кот поморщился.

— Я вообще-то собирался поесть, — напомнил он.

— Ну так я о чём? Ты же плотоядный? Как насчёт свежатинки? Эй, Боба! — крикнул он. — Тебе эта скобейда блохастая ещё нужна или её можно на кухню?

— Не надо, — резко перебил Базилио. — Не люблю собачатины.

— У тебя предрассудки какие-то? — козёл повёл янтарным глазом. — Или религия не позволяет?

— Я всё-таки кот по основе, мне собачий запах отбивает аппетит, — объяснил Базилио. — Если бы мышку или крыску — другое дело.

— Крыску? Это идея. Боба! — закричал козёл. — Ты крысу замочил?

— Сутки отмокает! В маринаде! — крикнул в ответ Боба. — Обычную порцию?

— Двойную, — попросил кот.

Глупая сука-подавальщица так и стояла, хлопая глазками. Базилио шлёпнул её по попке — та благодарно завиляла хвостиком — и отправил восвояси.

— Может, по маленькой? — предложил козёл. — За знакомство?

Базилио прикинул перспективы. Козёл мог быть полезен как источник информации. Душа просила оттягона. К тому же делать некоторые вещи на трезвую голову было как-то некомильфо — а в том, что делать их придётся, кот уже нисколечко не сомневался.

— Можно и по большой, — решился он. — Какую рекомендуешь?

— Кристалловскую, — посоветовал козёл. — Её на пердимоноклях настаивают.

— И что это даёт? — решил узнать кот. — Очищает?

— Нет, создаёт эффект очистки, — солидно пояснил козёл. — То есть кажется, что это можно пить.

— Ну давай кристалловскую, — согласился кот. — Кстати, меня зовут Базилио. Перс. Специалист по проблемам.

— По созданию или по решению? — прищурился козёл. -

— Это взаимосвязано, — кот пожал плечами.

— И то верно. Септимий Попандопулос, — представился рогатик. — У меня узкая специализация. Козёл опущения.

Inspiratio. Видение Пьеро

В октябре 312 года о. Х. Место и время неясны, да и не столь существенны

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Возьмите экстаз и растворите его в абсолюте.

Виктор Пелевин. Чапаев и пустота. — В: Виктор Пелевин. Малое собрание сочинений. — Том VII. Под ред. Чжан Ли. — Сибирское университетское издательство, Чуанчан, 2049

А делов-то и было, что в недобрый час Пьеро, пользуясь равнодушием Арлекина и снисходительностью Карабаса, раздобыл водки, закинулся айсом и наебенился в сраку. Не исключено, что даже и в дупу.

Но лучше не будем спорить, а, в соответствии с упомянутым, положим правильное: видимо, так склалось, что Пьеро наебенился. И мало что видимо, но и более того — видимо-невидимо. Но вот по какому случаю? Этого он ни сказать не мог, и даже в душе не ёб. Ибо, наебенившись, поэт потерял не только покой и волю (это бы ладно), но также и память о предшествовавших сему обстоятельствах. Она куда-то улепетнула, его нежная память, она покинула его без спросу. А может, волки срать уехали на ней? Что ж: и так бывает.

Но, во всяком случае, одно было ему дано в ощущениях clarus et distinctus[8]: он страдал.

Как он страдал? Не так уж и трудно догадаться, любезнейший мой читатель! Ибо не в первый раз — по секрету шепну: и не в последний — застаёшь ты нашего героя в таком состоянии. Да, да, именно: Пьеро отчаянно мутило.

Впрочем, то было бы ещё полбеды. Ибо самое тяжкое в этом некстатнем и пакостном испытании было то, что сгустившиеся тучи никак не прорывало очистительной грозой. Говоря без экивоков, тошнота как бы охватывала всё существо поэта, — казалось, тошнило даже локти и колени — но при всём при том он никак не мог проблеваться.

— Буэээ, — поэт попытался решить проблему волевым усилием. Тщетно. Блевотина ножом подступила под горло, обжигая его крепчайшей кислотой, но бессильно сползла обратно, в страдающий мягкий желудок.

Вдруг некая тоненькая иголочка пронзила позвоночник поэта. Оно было не больно, а сладко: то вещий Дар пробуждался, открывались потаённейшие родники и очи души. Подняло, понесло, развиднелось, накрыло, сошлось — сarmen, metus, merum, mustum, reditus[9]. Явственно обнаружились какие-то маяки, резеда, мистраль. Впрочем, через секунду всё это умерло и растлилось, образовав по ходу барьер, или экран, или завесу жёлтого тумана.

Пьеро попытался повернуть голову. Туманный барьер повернулся вместе с головой. Дальнейшие попытки приводили к тому же результату. Маленький шахид даже взрыднул: он стремился к резеде и мистралю, он всю жизнь стремился к резеде и мистралю, и тут такой афронт. Кто б не взрыднул на его месте?

И в этот самый миг откуда-то отовсюду грянул громовой неслышимый — да, вот так и бывает в тех местах, куда по нечаянности вознёсся дух поэта — голос. Он был настолько оглушающе тих, что поэт сначала не разобрал, что ему говорят — вернее, о чём спрашивают.

Голос повторил то же самое, и на этот раз Пьеро что-то услышал:

— …шки или…ешки? — вопрошали его, и от его ответа зависело всё — и в то же время совершенно ничего не зависело.

— А разница? — нашёлся маленький шахид.

— Никакой, — признали свыше.

— Ну тогда первое, — наугад сказал Пьеро.

— То есть ты желаешь созерцать причины и начала последующих событий? — в нездешнем голосе прорезалось нечто вроде интереса. — Что ж, изволь.

Завеса тумана разорвалась снизу доверху, и Пьеро увидел небольшую комнатку с фикусом, торшером и роялем. За роялем сидела небольшая музыкальная обезьянка, а рядом возлежала старая, поседевшая поняша в круглых очках.

— Ещё раз, — скомандовала она обезьянке и запела: