Михаил Харитонов - Путь Базилио

• Название: Путь Базилио
• Автор: Михаил Харитонов
• Жанр: Научная Фантастика

Первый том романа. Соответствует 1–7 главам сказки Толстого. Черновой вариант, начат 9 мая 2013 года, закончен 14 января 2016 года. Правдиво, жизненно, покровосрывно и крышесносно.

---

— Оооооууу, — зевнул раввин во весь рот. — Что обещал-то?

— А чего ты спрашиваешь? Ты же меня насквозь видишь, — Ева приобиделась.

— Это до-о-олго, давай потом, — попытался отнекаться Карабас, которому очень хотелось вздремнуть.

— Нет, шеф, давай сейчас, — бодренькая кобылка вскочила и принялась обнюхивать тело хомосапого. — Ты весь потный и мной пахнешь, — констатировала она. — Дай-ка я тебя почищу… — розовый язык прошёлся по плечу раввина, скольнул по груди, потом по рёбрам.

Карабас внезапно почувствовал, что у него ещё осталось немного сил. Правда, совсем на донышке.

— Гммм… Ты не могла бы… — осторожно начал он, но Ева поняла сразу и сменила дислокацию.

— Давай так, шеф, — сказала она, устраиваясь между ног раввина. — Я тебе делаю, а ты мне рассказываешь.

— Это долго, — повторил раввин.

— А мы торопимся? — спросила Ева, слегка поёрзывая на подстилке, располагаясь поудобнее.

— Ну, — начал Карабас, немного всё-таки смущаясь, — Видишь ли, Ева… В общем, до того, как ты ко мне пришла… у меня был разговор с Верховной. Нежнее… не копытом! Ну так вот… Она меня попросила. Ещё раз язычком! Насчёт тебя… Зубы осторожно! Так что я знал… И вот что… ооох, вот так ещё раз… она меня не няшила, иначе я бы ей… вот так, да, ещё раз… Но в какой-то момент я почувствовал… осторожнее… нежнее… Ладно, — сдался он, — залезай. Я же чувствую, ты хочешь.

Повторять не пришлось. Ева победно заржала и оседлала Карабаса сверху, гордо встряхивая гривой.

После этого раввину всё-таки удалось заснуть. Ненадолго. Проснулся он от того, что язык поняшки прошёлся по голой ступне. Раввин невольно поджал ногу и открыл глаза.

Спать больше не хотелось. Заниматься любовью — пожалуй, тоже. Хотелось жрать. Увы, только ему одному. Осторожное прикосновение к понячьему мозгу показало, что Ева успела попастись на лужайке за хлевом — заодно выгуляв услужающую крысу.

— Где мои творожки? — спросил Карабас.

— Шеф, так нечестно, — сказала поняшка, снова устроившаяся на сене. — Потом похаваешь. Расскажи всё толком. Значит, ты встречался с Верховной?

— Ну да, — Карабас с трудом почесал голую спину, к которой прилипла веточка. — Она сама попросила. О личном контакте.

— Странно. Ты же телепат? — сказала Ева. — А у Верховной голова набита секретами.

— Вот этого-то я и не понимаю, — признался раввин. — Я сначала даже подумал, что это не она.

— Почему? — спросила поняшка.

— Потому что голова у неё была набита. Но не секретами. А каким-то поролоном. Как бы тебе это объяснить… — Карабас щёлкнул пальцами. — Она знала, что она — Верховная, что её зовут Мимими Вторая, ещё какие-то общие вещи. И знала, что собирается мне сказать. Воти это она понимала совершенно ясно. Но и всё. Я даже не смог понять, зачем ей всё это нужно. Такое впечатление, что она сама не знала… или исполняла чью-то волю. Но ведь это невозможно, да?

— А, ну да, конечно. Она зазеркалилась, — поняла Ева.

— Это как? — спросил бар Раббас после неудачной попытки прочесть мысль в евиной голове. Мысль была сырая и неоформленная.

— Как бы это сказать-то… — Ева потёрла бабкой лоб. — Давай всё-таки буду словами. Мне так проще думается. М-м-м… в общем так. У нас есть иммунитет к няшу. У пинки-паек слабый, у твайлайтов сильный. У остальных по-разному. Но у него есть предел. Против очень высокой грациозности он не работает. Это как в Пуси-Рауте. Там все высокограциозные, но заняшить их всё-таки можно. Новая претендентка это и должна. Но она может их няшить по одиночке. А Верховная сразу. Понимаешь?

— Не очень, — сказал раввин. — Давай по порядку. Чтобы поняшу пригласили в Пуси-Раут, она должна заняшить всех пусей. Так?

— Ну не то чтобы всех, — сказала Ева. — Большинство. И можно по отдельности. Провести персональную разъяснительную работу. Кажется, это так называется. А вот чтобы тебя избрали Верховной, надо някнуть всех одновременно. Прямо на Пуси-Рауте. Хотя на самом деле без персональной разъяснительной работы всё равно не обходится. И дело не только в няше. Говорят, Аняня Вторая была не особо-то и грациозна. Зато богата и влиятельна… ну ты понимаешь.

— Понимаю, — вздохнул раввин. — Везде одно и то же.

— Но я вообще-то не про то, — спохватилась поняша. — Я про иммунитет. При грациях выше двухста он уже не растёт. Две двухсотки могут друг друга няшить, например. А если обаяние ещё выше, то можно няшить саму себя. Например, приказать себе что-нибудь. У Верховной граций за четыреста. Она может из кого угодно верёвки вить. Из себя тоже может.

— А как это технически? — заинтересовался бар Раббас.

— Ну… Надо закрыть глаза, перевести теплоту на себя и петь себе майсу. Я пробовала, но у меня не получалось. На хи-хи пробивает, — Ева смущённо улыбнулась, порадовав раввина ямочками на пушистых щёчках.

— Вот оно, значит, как, — задумчиво сказал Карабас. — А можно внушить себе, что ты чего-то не помнишь?

— Внушить себе можно всё что угодно, — уверенно сказала Ева.

— И то верно, — согласился раввин. — То есть я видел что-то вроде манекена. Но договорённости-то были настоящие?

— Ну да, — лошадка склонила голову, ткнув мордочкой себе в плечо, на которое села мошка. — Верховная слово держит. Если обещала. А она обещала?

— Да. За то, что я тебя взял с собой. Свои дипломатические способности, так сказать.

— То есть, — догадалась Ева, — накернить кого-нибудь?

— Ну как бы да. Только не Тарзана и не Морру. И в Директорию она соваться не будет. Но кого-нибудь местного — да, готова. Я подумал, что это может понадобиться. Стоп. Не так всё было… Я подумал, вдруг это может понадобиться. И эта мысль мне понравилась. Похоже, Мимими всё-таки на меня повлияла. Исподтишка зашла. Я её недооценил. Да и с нашей внезапной страстью… тоже не всё так просто, — задумчиво сказал он.

— Да я уже поняла, — легко призналась Ева. — Подняшила она нас с тобой. Для верности. Чтобы ты меня не бросил, а я бы не куксилась. Это у неё обычный способ решения кадровых вопросов.

— Вот же старая сводница! — не удержался Карабас.

— Ну а чё? Тебе не понравилось? — Ева слегка встревожилась.

— Понравилось даже слишком, — буркнул раввин. — Как я без тебя буду?

— Это как я без тебя буду. А с тобой в чём проблема? Ты ж любую самочку поставишь на четыре кости. Даже без психократии, ты сам по себе мужчина видный… — поняша ласково провела языком по плечу раввина.

— Есть одна закавыка, — признал Карабас. — Видишь ли, я еврей. И более того, раввин.

— Ты мне что-то вчера такое говорил, — припомнила Ева. — Когда купаться в пруду заставил. А что это за основа — еврей?

— Гм… Я как-нибудь потом объясню, — туманно пообещал раввин. — В общем, евреи должны жить особым образом и соблюдать некоторые правила.

— А кто не должен? — поинтересовалась наивная поняша, продолжая ласкаться.

— Я же говорю, это трудно объяснить, — сказал бар Раббас несколько нервно. — Но вообще-то большинство правил можно обойти. Правда, есть два закона… на самом деле три, но третье тоже обходится. Насчёт них действует правило яарэг вело яавор, то есть «умри, но не преступи». Только ничего не спрашивай! — прервал он сам себя. — Короче, эти три правила таковы. Еврей не может убивать другого еврея. Ну если только на войне, по приговору раввинского суда и ещё в целом ряде случаев… не спрашивай ничего, говорю же — запутаешься. Далее, еврей не может поклоняться идолам… не спрашивай, что такое идолы! В общем, я не могу возносить святое караоке Дочке-Матери. Хотя я могу петь эти песни именно как песни, не вкладывая в них религиозного смысла… не спрашивай, в чём разница, очень тебя прошу! — он погладил поняшу по спинке. — И есть ещё одно условие. Мне нельзя заниматься сексом с нееврейками.

— Бедненький, — пожалела его поняша. — Хочешь, в попу дам? У меня сейчас как раз такое настроение.

— Хочу… да подожди ты, дай закончить. Так вот, это третье условие я никак не мог обойти. У меня в голове установлен специальный чип, который следит за выполнением этих условий. И если я пытаюсь заняться чем-то подобным, он активизируется и начинает портить мне удовольствие. Не спрашивай, зачем мне его установили эти скобейды сраные! — взвился он.

— Да я не спрашиваю, — поняша осторожно положила голову на грудь раввина. — Просто ничего не понимаю. А как он портит удовольствие?

— Во-первых, снижает. Во-вторых, вызывает сожаление о совершаемом грехе. Что выражается, в частности, в спонтанном слёзоотделении. И насморке. От которого я ещё и чихаю.

— Ебу и плачу, ебу и плачу, что это значит, я сам не бачу, — пропела Ева.

— Это ещё что такое? — спросил раввин для порядка, без интереса.

— Это Кузя Сироткин поёт, последняя пластинка, — пояснила поняша. — Модный дроздила. У нас в бюро плакатик с ним висит. Симпатичный такой мальчишка.