Каролин Терри - Короли алмазов

• Название: Короли алмазов
• Автор: Каролин Терри
• Издательство: Издательство «Покровка»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-89259-006-2

Мэтью Брайт был неотразимо привлекателен. В 16 лет его любовницей стала графиня, а в 19 он хотел жениться на дочери герцога. Но разразился скандал и, поскольку он был беден, двери богатых домов для него закрылись.

Горя желанием разбогатеть и отомстить, Мэтью уехал в Южную Африку, где, после тяжких испытаний, нашел свое богатство на алмазных копях. Женщины по-прежнему не обделяли его своим вниманием. Одних он любил, других использовал в своих целях, пока не встретил ту, единственную…

---

— За городом, — с сомнением в голосе ответил тот. — Вы никогда не найдете это место в темноте.

— Может кто-нибудь проводить меня туда? Я хорошо заплачу. Это очень срочно!

— Идите в конюшню за углом, спросите там Яна Бота и скажите ему, что я прислал вас, Он знает дорогу к ферме Стейна. Но можете не беспокоиться, мистер Корт. Если девочка с Дани, с ней ничего не случится. Он, конечно, горячий парень, но он не причинит зла ребенку.

Корт глубоко вздохнул, стараясь не думать о ранах на теле Энн и крови Сэма на траве. Десять минут спустя он уже мчался в ночь следом за проводником.

Тиффани была очень довольна собой, хотя ей было немного холодно. Ей нравилось ездить верхом, а Дани держал ее крепко, совсем как папа, когда брал ее с собой на прогулки. Ей хотелось, чтобы сейчас было светло, и она могла бы получше рассмотреть окрестности. Выглянула луна, но она было неполной и светила слабо, лишь придавая очертаниям деревьев и холмов зловещий вид. Тиффани поежилась и не только от холода.

— Почти приехали, — сказал Дани.

— Я не думала, что это так далеко.

— Жалеешь, что поехала? Твой папа рассердится?

— Очень! Но он сам виноват, ему не надо было так часто оставлять меня одну. Мне было очень скучно.

— Какое безобразие, — язвительно сказал Дани. Он улыбнулся про себя. Джон Корт не просто рассердится — он будет вне себя от беспокойства. Дани стал от удовольствия насвистывать какое-то простенький мотив, и так всю дорогу, пока они не добрались до фермы.

Даже снаружи дом выглядел очень примитивно, и Тиффани, привыкшая к особнякам на Пятой авеню, оглядывалась вокруг, широко открыв глаза. К ним вышел чернокожий человек и принял лошадь, а Дани повел Тиффани в дом.

— Не совсем то, к чему ты привыкла, я полагаю?

— Да.

— Расскажи мне о своем доме.

Тиффани, как могла, стала описывать свой дом, упомянув слуг и экипажи и красивые драгоценные камни, которые, как сказал ей папа, в один прекрасный день будут ее.

— Значит, вот что делают иностранцы с богатством, которое они извлекают из нашей земли. — Дани обвел взглядом простую гостиную со скромной деревянной мебелью и лишенным всяких ковров полом и резко рассмеялся. — Если Джон Корт живет в таких условиях, могу себе представить какой роскошью окружен Мэтью Брайт!

— Могу я сейчас увидеть портрет? — спросила Тиффани. — Пожалуйста, — вежливо добавила она. Она могла быть очень вежливой, если хотела чего-то добиться.

Дани ушел в спальню и вернулся с миниатюрным портретом Алиды. На нем она была в расцвете красоты своих шестнадцати лет, в новом платье, с подаренным Мэтью медальоном на груди.

— Это не мама. — Тиффани охватило такое разочарование, что ее глаза неожиданно наполнились слезами. Она сердитым жестом смахнула их с ресниц. — Но она все же очень красивая. Почти такая же красивая, как моя мама. — Она чуть не расплакалась. — Я думаю, теперь мне пора домой, — тихо сказала она.

— О, нет, — Дани с сожалением покачал головой. — Боюсь, ты не можешь вернуться домой.

— Почему?

— Потому что я еще не готов отвезти тебя.

Тиффани недовольно поджала губы.

— Но я хочу вернуться домой.

Дани лишь молча смотрел на нее.

— И я всегда получаю то, что хочу! — Тиффани топнула ногой и принялась плакать, но этот невозмутимый человек не обращал на нее внимания. Наблюдая за его реакцией, Тиффани заметила, как его рука потянулась к какому-то предмету, висевшему у него на поясе.

— Что это? — спросила она.

— Охотничий нож.

Он держал его в руке — простой нож без всяких украшений на рукоятке, несущий смерть на своем лезвии. Этим ножом было убито много животных на охоте; этим ножом была ранена Энн и убит Сэм. В руке Дани он лежал как живое существо — спокойное сейчас, но готовое действовать.

Дани пристально посмотрел на девочку. Нож стал как бы магическим кристаллом, и он увидел сад у дома Мэтью и леди Энн, гуляющую с Сэмом. Вот он приблизился, занес руку для удара, вот он борется с ней, и она смотрит на него огромными испуганными фиалковыми глазами. Глазами этой девочки!

И когда Тиффани закричала, Дани улыбнулся.

Крик далеко разнесся в тишине ночи, когда Корт и его спутник ворвались во двор, топот копыт их лошадей громом прозвучал на твердой земле. В одно мгновение Корт соскочил с лошади и, перепрыгивая через две ступеньки, ворвался в комнату. Крик тут же прекратился. Он увидел улыбающегося Дани с ножом в руке и Тиффани с покрасневшим лицом, стоящую несколько в стороне от него.

Корт подбежал к дочери и поднял на руки.

— Слава Богу, ты жива! — Он повернулся к Дани. — Если посмотреть на этот нож, то я как раз успел вовремя.

У Дани был удивленный вид.

— О чем вы говорите? А, Ян, — обратился он к вошедшему проводнику, — Ян, друг мой, входи, входи. — Потом он вновь обратился к Корту. — Единственное, к чему вы действительно успели вовремя, Корт, так это помешать вашей дочери сорвать голос. У нее очень скверный характер.

— Он сделал тебе больно, дорогая? — озабоченно спросил Корт.

— Мне? Конечно, нет. Но я хотела вернуться домой, а он отказывался меня везти.

— Как я уже пытался объяснить этой милой маленькой девочке, моей лошади нужен был отдых.

— А что ты здесь делала, Тиффани? Как ты могла уйти, никому ничего не сказав?

— Он показывал мне портрет Алиды, — о, папа, это не наша Алида.

Корт медленно опустил Тиффани на пол и взглянул на портрет. Сложная гамма чувств отразилась у него на лице, когда он вспомнил Алиду и вновь посмотрел на когда-то дорогие ему черты.

— Скажи, Даниэль, ты когда-нибудь находил сборник пьес Шекспира среди вещей Алиды?

— Да. — Дани был удивлен. — Он и сейчас у меня. А что?

— Ничего. Это не имеет значения.

Корта била дрожь. Он старался взять себя в руки, но его взгляд постоянно возвращался к охотничьему ножу, который Дани опять повесил на пояс. Собирался ли Дани применить его? Он хотел расправиться с Тиффани, как с Энн и Сэмом? Или он просто хотел напугать его, Корта, чтобы свести старые счеты и избавиться от разочарования, постигшего его после освобождения Комитета реформ? Или Корт должен поверить Дани, что он хотел лишь показать Тиффани портрет?

До конца жизни Корт так и не нашел ответы на эти вопросы.

Он обнял дочь за плечи и повел ее к двери. Дани о чем-то весело заговорил с Яном, проводником, но когда Корт поравнялся с ними, он замолчал.

— В «Даймонд Филдс Эдвертайзер» я видел сообщение, что леди Энн умерла, — сказал он Корту. — Мои соболезнования, — и он посмотрел прямо в глаза Тиффани.

Корт вздрогнул и поспешил к двери.

— Я понимаю, — крикнул ему вслед Дани, — что вы с Мэтью уже не такие хорошие друзья, как были раньше, но не забудьте передать ему послание от меня. Я буду ждать его.

Глава третья

В Лондоне, в один из ясных дней июля Мэтью сидел у себя в клубе и размышлял о событиях дня. Он только что вернулся из суда, где Джеймсона приговорили к пятнадцати месяцам тюремного заключения за неудавшийся поход в Трансвааль. Мэтью не испытывал сочувствия к бывшему приятелю. Он рассматривал южноафриканские события и роль Джеймсона в них со скептицизмом и презрением. Во всяком случае его личные отношения с Джеймсоном уже несколько лет были довольно натянутыми. Мэтью не мог забыть, какую роль сыграл доктор Джеймсон в эпидемии оспы в Кимберли.

Что заинтересовало Мэтью и привело его в волнение, так это то, как повлиял на Родса поход Джеймсона. Впервые Мэтью понял, что Родс не является неуязвимой личностью, и что он, Мэтью, может занять ведущее положение в «Даймонд Компани».

Это было похоже на приоткрытую дверь, через которую во тьму проникал узкий луч света. Мэтью задумчиво смотрел вдаль сквозь облако сигарного дыма и чувствовал, как его кровь начинает быстрее бежать по жилам. Он слишком долго бездействовал. После объединения шахт Кимберли добыча алмазов стала скучной рутиной, которая наводила на него тоску. У него даже пропал интерес к жизни общества. Когда закончился период траура, Мэтью оказался самой завидной партией в Лондоне — двадцать пять лет назад это обстоятельство вскружило бы голову молодому Мэтью, но даже сейчас зрелому мужчине было приятно сознавать свои достоинства и престиж своего положения. Расставшись с Эммой Лонгден, он стал делить свое внимание между самыми очаровательными куртизанками Лондона и замужними дамами: Мэтью решительно и не всегда вежливо отвергал всякие попытки чересчур прытких мамаш навязать ему своих дочек голубых кровей. У Мэтью Брайта не было ни малейшего желания жениться вновь. Миранда оставалась центром его мироздания и единственной женщиной, которой принадлежало его сердце.

Теперь, когда лондонское общество потеряло для него интерес, Мэтью снова захотелось действовать. Его грубоватые и эксцентричные выходки стали более частыми по мере того, как он приобретал большую уверенность и прочность положения. Когда в 1889 году он только вернулся в Лондон, он был очень разборчив и осторожен в своих поступках, старался приспособиться, чтобы завоевать признание, которого у него не было до его бегства на алмазные копи. Теперь он достаточно твердо стоял на ногах, чтобы позволить неумолимой силе своей личности отражаться в его словах и действиях. Постепенно за 1895 и 1896 год он вновь стал таким, каким был в Кимберли: шагающим по жизни с колоссальной уверенностью в себе, часто граничащей с презрением к остальным; безжалостным и резким в отношениях с людьми. Мэтью снова стал самим собой.