Майкл Муркок - Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик

• Название: Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: АРТААЛ ПРЕСС
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 985-6230-04-7

Таллиннское издательство «Мелор» продолжает публикацию сериала «Сокровищница боевой фантастики и приключений». В настоящем сборнике, выходящем очень малым тиражом, мы предлагаем читателям три остросюжетных приключенческих романа впервые издающимися на русском языке.

В первом из них «Ледовая шхуна», принадлежащем перу знаменитого Майкла Муркока, события переносят нас на странный загадочный материк покрытый слоем вечного льда с застывшими навсегда морями. Давным-давно ледовые корабли, представляющие собой парусники закрепленные на гигантских лыжах, стали основным средством существования для жителей восьми городов, расположенных в расселинах находящихся ниже уровня льда. Каждый город обладал своим собственным ледовым флотом и его могущество напрямую зависело от размеров… и оснащения кораблей.

Конрад Арфлейд, оставшись без своей шхуны, отправляется на лыжах через огромное ледовое плато, на котором он находит замерзающего старика, оказавшегося могущественным корабельным лордом Фризгальта. С этого момента начинаются его полные смертельных опасностей приключения…

Второй фантастический роман Грэхема Мастертона «Маниту» полон тайн, загадок и крови — характерных признаков остросюжетного мистического романа.

И завершает книгу фантастический боевик Дж. Черри «Врата Азерота».

---

Внезапно вновь начались трястись ветви. Послышался треск: в опасной близости от них упал здоровенный сук, сломав молодое деревце. Ванай поднялся, цепляясь за ветви. Рох поднялся с большим трудом. Их подгонял трепет ветвей. Они пошли, и он прекратился.

— Как далеко они будут нас гнать? — спросил Рох. Голос его дрожал от изнеможения. — Есть место, которое у них на уме?

— До утра… и прочь из их лесов. — Он держался за больную ногу и тяжело припадал на нее. Боль слепила глаза. Он думал: хариляне сделали достаточно много, не убив их, как остальных… Наверное, двое-трое из них вспомнили, что он сопровождал кхела. Если у них есть память, если за темными глазами вообще что-нибудь существует, некое подобие человеческих мыслей.

Жестокие, жестокие — как сама сила природы. Они хотят, чтобы в их лесах не маячили чужаки. Он понял, что возможность уйти для них была верхом харилянского милосердия. Они встретили еще одну, более широкую тропу, но из кустов в лица им полетели пригоршни листьев, и щебет стал гневным.

— Назад, — сказал он, потащив за собой Роха, который, видимо, решил по-другому, и они пошли по почти непроходимой тропе, которая увела их в чащу леса.

Он упал, и листья рассыпались в ладонях, сжавшихся в кулаки, и некоторое время он лежал неподвижно, пока щебет неподалеку не предупредил его, что надо идти, и Рох с проклятиями не схватил его за руку.

— Вставай, — сказал Рох, и когда он вскарабкался на ноги, Рох положил его руку себе на плечо и потащил, пока тот не очнулся.

Наступал день — серые проблески рассвета. Тени, которые подгоняли их, стали все более и более видимы, иногда они проносились мимо них с большей скоростью, чем те, на которую в зарослях способен человек.

Наконец, когда окончательно рассвело, шелест по кустам утих, и ничто больше не тревожило деревьев — пастухи словно растаяли в дебрях леса.

— Они ушли, — первым сказал Рох и прислонился к дереву. Ванай оглянулся, и вновь чувства начали покидать его. Рох поймал его за руку, и он сел и растянулся на сухой листве, отключившись на некоторое время.

Он проснулся от прикосновения к лицу и понял, что лежит на спине, а рука Роха, холодная и влажная, обтирает его чело.

— За этими деревьями есть еще ручей, — сказал Рох. — Проснись. Нам нельзя проводить еще одну ночь на этом месте.

— Да, — прошептал он и пошевелился, застонав вслух от слабости в членах. Рох помог ему подняться и спуститься к воде. Там он напился и вымыл больную голову, и как мог, смыл с себя грязь. На руках его оказалась кровь и на доспехе тоже. Твар — вспомнил он и смыл кровь.

— Где мы? — спросил Рох, — Что мы ожидаем здесь найти? Только таких, как они?

Он покачал головой.

— Я заблудился. Я не представляю, где мы.

— Кершин, — сказал Рох и выругался. Рох был андурином, выросшим в лесу, а кершины жили в горах и долинах. — По крайней мере, этот лес примыкает к реке, — сказал он, показав на ручей, — и к броду, который она пыталась пройти.

— Тот брод лежал за лесом харилян, и если ты выбрал его — пожалуйста. Я не пойду. Это твоя идея — взять меня проводником. Я не утверждал никогда то, о чем ты при мне говорил Фвару.

Рох пристально поглядел на него.

— Верно, и все же ты хорошо знал, как выпутаться, когда мы встретились с теми существами. И ты здесь уже бывал. Я думаю, ты скрываешь правду, кузен мой. Может, ты и заблудился, но знаешь, как можно выбраться и найти Моргейн.

— Ну-ну. Ты бы отдал меня хайюа, если бы потребовалось.

— Своего родственника? Думаю, я слишком горд для таких вещей. Нет, я обещал им тебя, когда мы доберемся до Моргейн… но я тоже могу таить правду, кузен. Я бы все равно стряхнул их. Я слышал предупреждение Шайена. Я бы мог повернуть. Я доверился тебе. Разве не кершина я защищал в лесу? Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь считал их надежными союзниками? Фвар ненавидел меня ничуть не меньше, чем тебя. Он заколол бы меня в спину в тот самый момент, когда понял бы, что Моргейн ему больше не угрожает. Он думал, что выиграл, что против Моргейн у него есть я, и просчитался достаточно, чтобы позволить мне иметь за спиной человека, который бы меня прикрывал. Фвар видел себя хозяином этих земель и терпел нас до времени, потому и согласился, чтобы я доверился тебе, своему врагу. Сам-то Фвар на это был неспособен и не верил, что другие могут пойти на такое. Но ты и я, Ванай, — мы другие люди. Мы с тобой знаем, что такое честь.

Ванай тяжело сглотнул, с трудом допуская, что это может быть правдой.

— Я обещал тебя прикрывать… но не более. Я свое обещание выполнил. Ты сам говорил, что попытаешься найти Моргейн и договориться с ней. Что ж, попробуй — только без моей помощи. На этом наш договор расторгнут. Иди своей дорогой.

— Что и говорить, ты выбрал самое удобное время, чтобы бросить меня.

Ванай неуклюже поднялся на ноги, выхватил меч. Он едва не опрокинулся и потому прислонился к дереву. Но Рох по-прежнему стоял на коленях.

— Мир, — сказал Рох, подняв открытую ладонь. На губах его играла насмешливая улыбка. — А если серьезно: неужели ты думаешь, что без меня сможешь пробиться через эти леса? Нет уж, кузен, хоть ты и неблагодарен, я не могу тебя бросить.

— Оставь меня.

Рох покачал головой.

— Новое соглашение: я иду с тобой. Мне надо лишь поговорить с Моргейн… Если она еще жива. А если нет, кузен… Если нет, то мы с тобой заново все обдумаем. Очевидно, союзники в этом лесу у тебя есть. Ты думаешь, что не нуждаешься во мне. Что ж, это более чем похоже на правду. Но я пойду за тобой, я тебе обещаю это. Так что с таким же успехом я могу идти вместе с тобой. Ты знаешь, что ни один кершин не сможет сбить меня со следа. Ты разве не знаешь, откуда я?

Ванай выругался и сомкнул руку на, рукояти меча.

— А ты разве не знаешь, — спросил он Роха хрипло, — что Моргейн послала меня убить тебя? А ты знаешь, что у меня нет выбора, когда дело касается клятвы?

С лица Роха исчезла улыбка. Рох обдумал эти слова, затем пожал плечами. Руки его свободно лежали на коленях.

— Да, но ты вряд ли справишься сейчас со мной, верно? Я могу сделать из тебя неподвижную мишень, и это тебе вряд ли понравится. Я пойду с тобой и переговорю с Моргейн.

— Нет, — ответил он, и выражение на лице Роха стало еще более встревоженным.

— Неужели это и есть преданность госпоже — предупреждать врагов ее, что она беспощадна, что она неумолима, что она не понимает логики, когда дело касается выгоды для нее или опасности? Мои старейшие воспоминания — сны, кузен, и они связаны с ней. Хайюа зовут ее смертью, а кхелы Шиюа смеялись когда-то над этим. Но недолго. Я знаю ее. Я знаю, каковы мои шансы. Но кхелы не забудут, что я сделал. Я не могу вернуться они не пощадят меня. Я видел, что они сделали с тобой — а я учусь быстро, кузен. Мне пришлось уйти от них. Они — все, что мне осталось. Я устал, Ванай, я устал, и мне снятся дурные сны.

Ванай уставился на него Ни следа гордыни и иронии Голос Роха дрожал, а под глазами лежали тени.

— Это в твоих снах… а есть ли в них то, что Лайелл сделал со мной и с ней?

Рох поднял глаза. В них был ужас, далекий и отчетливый — Не вспоминай об этом. Эти воспоминания при ходят ко мне по ночам. И я сомневаюсь, что тебе нужен мой ответ.

— Когда тебе это снится, что ты чувствуешь?

— Роху это ненавистно.

Ванай вздрогнул, глядя на дикое лицо Роха — словно обнаженная война. Он вновь уселся на берегу ручья, и некоторое время Рох сидел и дрожал, как в лихорадке, обхватив себя руками. Наконец дрожь прекратилась, и черные глаза вновь стали умными и насмешливыми.

— Рох!

— Да, кузен?

— Пора подниматься.

Они шли по берегу ручья, который в Шатане служил не больше и не меньше, чем дорогой… более надежной, чем тропы, ибо все поселения людей в Шатане располагались близ воды. Иногда им приходилось прорубаться сквозь заросли, перебираться через упавшие колоды Их мучил голод, но в воде недостатка они не испытывали. А в ручье водилась рыба, которую они пытались ловить, когда делали остановки — не слишком почетное ремесло для кершина, но Роху удавалось наловить и того меньше.

Он ковылял, а следом за ним шагал Рох, ничего не говоря. Он соорудил себе посох и опирался на него при ходьбе, хотя колено уже меньше его тревожило, чем другие раны, которые покрывали почти все его тело и временами ныли так, что у него слезы выступали на глазах.

С наступлением ночи он упал и заснул, ничего не чувствуя. Рох заснул неподалеку от него. Он поднялся и растормошил Роха, и они отправились в путь.

— Мы спали слишком долго, — сказал Рох, встревоженно глядя в небо. — Скоро полдень.

— Я знаю, — сказал он, чувствуя страх. — Мы не можем больше останавливаться.

Он старался идти как можно быстрее и несколько раз отваживался насвистывать, имитируя, как мог, посвист Леллина. Но никто не отвечал ему. Ни единого признака жилья — и только трепет крыльев птиц между деревьями и, словно в этой части Шиюана никто не жил. Кхелов поблизости не было… А если и были, они предпочитали оставаться невидимыми и неслышимыми. Ванай чувствовал это: каждый раз, когда он оборачивался, он видел встревоженные глаза Роха, и ему передавалось его беспокойство.