Олег Рыков - Чарли-Чарли-Браво

• Название: Чарли-Чарли-Браво
• Автор: Олег Рыков
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2006
• ISBN: 5-7905-4181-Х

Автор книги — капитан 3-го ранга Олег Рыков — в прошлом военный моряк, служил на Тихоокеанском флоте на самом «ходящем» корабле ВМФ СССР того времени с бортовым номером ССВ (на американский манер «Чарли-Чарли-Браво»), совершил семь дальних морских походов в пиковый этап «холодной войны». Сборник рассказов, который вы держите в руках, — написанные с доброй улыбкой воспоминания о «военных играх для больших мальчиков» на Тихом океане. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.

---

Рецепт от старпома нашего парохода прост. Имей при себе отрезок железной трубы диаметром 10 см и длиной 150–180 см. При назойливом поведении иностранного летающего средства положи трубу на правое плечо и води ею за самолетом. Почему они пугаются и улетают, до сих пор не знаю… Память предков, наверное?!

БИГ ФИШ

То были дни тотального, настоянного на истерии противостояния двух флотов: «Великого Белого» (US Navy) и «Великого Ржавого» (ВМФ СССР). Обычный ход вещей поменялся — склонные к нагнетанию военного психоза военные уступили место политикам. Подгоняемый Рейганом министр ВМС США Леман, которого за его безрассудность послал на три буквы папа американского ядерного флота адмирал Рико-вер, отправлял ракетные ударные группы атомного крейсера «Лонг Бич», линкоров «Нью-Джерси» и «Миссури», только что оснащенные «Томагавками», в Японское море под Владивосток и к Петропавловску-Камчатскому, где они выполняли реальные стрельбы крылатыми ракетами в сторону Японии и Алеутских островов. Цинизм ситуации заключался в том, что, повернув пеленг стрельбы на 180 градусов, вы получали в качестве целей «Томагавков» любимый Джерибосток (точнее — ресторан «Челюскин» в центре Владивостока) и братский Петропавловск (точнее — сопку Любви). Обидно? Нет, досадно! Но за «ржавыми» в те годы не ржавело: дали оповещение об учебных пусках баллистических ракет, объявили закрытыми два квадрата — в 200 милях севернее и южнее острова Оаху (Гавайские острова) — и плюнули ракетой с разделяемой боеголовкой. Получилось очень точно и эффектно — Леман поутих, а вскоре и вовсе был отправлен в отставку на радость Риковеру. Так и вижу, как старый щуплый адмирал потирал руки!

Но на другом берегу сидел еще один старичок морячок, который это западло не простил и злю флотскую затаил. Звали старичка Сергей Георгиевич… Горшков. Замечу, мощный был Дед, авторитетный. Но годы давили, а «братва» требовала подтвердить авторитет, иначе — черная метка. И дед отважился на невыполнимое — «взять» американскую ПЛАРБ (атомную ракетную лодку) «Огайо» на выходе из базы, тем показать американцам большой фак и шит, а «братву» протащить через канифас-блок и харей их по палубе.

И вот, получив боевое распоряжение, наш корабль выдвинулся в Аляскинский, залив и далее к проливу Хуан-де-Фука (большому водоразделу между США и Канадой). Пролив длиной 70 миль, окруженный цепью гор вулканического происхождения, заканчивается группой заливов, один из которых с американской стороны, носящий название Адмиралти Инлет, приютил военно-морскую базу Бангор — дом атомных подводных лодок. Отсюда «бумеры» стартуют в Тихий на боевое патрулирование, предварительно погрузившись в проливе и пройдя его в подводном положении. Если лодку, излучаемые шумы которой близки к естественному фону океана, не взять на выходе — дальше ее ищи-свищи.

Поставленная нам задача была трудноразрешимой — сродни иллюзионизму, аферизму и престидижитации. Как услышать «бумера»? Гидроакустика бесполезна: его связь на УКВ с базой и портовыми службами скрыта горами Олимпия и дальностью в 70 миль… Осталось одно — встать в створе Хуан-де-Фука и слушать все переговоры по международным каналам связи на «Рейде», установленном на ходовом, а там их 99 и десятки одновременных сеансов связи коммерческих судов, портовых служб, диспетчеров Ванкувера, Сиэттла, Виктории и… рыбаков!

Начали «чесать» по все каналам, пытаясь разобраться в этой мешанине и, молясь флотскому Богу, не съехать умом. И Бог помог! На одном из каналов вдруг прорвалось:

— Микыта, так то я тэбе бачу на плэжер крафте (прогулочном катере)? Фишингуешь малехо?

— Так то я, бразер. Салмона (лосося) фишингую с киндерами.

— Файно! Салмона бачишь?

— Та не що. Стэнд бай на связи, а то мой собако шо-то развылся.

Испуганный голос Микыты через пять минут:

— Микыта коллинг Павло. Павло, що было — не поверишь! Воить мой собако и воить, на вотер бачит. Та, разумляю, факинг кобелина. Чу, бачу на вотер… БИГ ФИШ[40] под нами проплываеть. Та ну, якой фиш — субмарина с мой апартмент билдинг. Якой не бачил вовсе бефор. Мериканьска то, разумляю.

Вот он, момент истины! Нам осталось дать команду «фас!» (кому — догадайтесь сами) и, с теплом думая о братьях-хохлах, отправиться восвояси.

Дома командир получил орден…

НЕ ТАК ИДЕМ, КАК ВЕТЕР ДУЕТ, А КАК ПАРУСА СТАВИМ

Роберт Фултон, отец парохода, не ведал, что творил. Его авантюрный гений дал дорогу «айронклэдам»: паровым мониторам, дредноутам, броненосцам и крейсерам-монстрам, жадно раздававшимся в длину и ширину и требующим новых жертв: все большего количества угля и чернеющих от их копоти парусов.

— Уберите их, — раздраженно говорили машины в сторону увядающей парусной оснастки.

— Зачем вам бом-брамселя? Отдайте их. ящики под уголь! — шипели форсунки.

— Да-да… и последний фок тоже снимайте. Он тормозит наше движение вперед! — визжали редукторы.

— Кливера почему еще тут? Вы не поняли! Мы — двигатели цивилизации. Дайте время — летать скоро будем! И не на привязи, как ЭТИ безродные тряпки. Наш отец — Фултон, а у парусов кто? Неизвестный дикарь?

— И мачты? Их… тоже… пилить?

— Оставьте пока. Может, пригодятся… Да, бушприт срубите — это теперь немодный аксессуар.

И низвергнуты были марсовые в кочегарки. Имя им теперь — механики. Но и они иногда продолжают вспоминать о Парусе. С надеждой… Потому и говорят до сих пор «I`m sailing» («Иду под парусами») чаще, чем «I`m steaming» («Иду под паром»), 9 градусов 30 минут северной широты, 167 градусов 30 минут восточной долготы — точка в Тихом океане, у которой хотя бы один раз побывал каждый корабль нашей бригады. Причина не в том, что это место отдания флотских почестей, хотя на дне лежат семь японских «Мару», потопленных в годы Второй мировой, и даже тяжелый немецкий крейсер «Prinz Eugen», славно сражавшийся с британскими «Худом» и «Принцом Уэльским», но ставший жертвой ядерных испытаний 1946 года. Причина даже не в том, что здесь шикарное место для рыбалки и загара. Атолл Кваджалейн — парадиз на Земле, искрящийся разметанными в океане бусинками ожерелья красавицы Льен — 96 коралловыми островками, помнящими легкую походку этой сказочной феи, перепрыгивавшей с Эбадона на Табик и с Бигеля на Омелек. Но сказке всегда приходит конец. Атолл остался раем, но раем падшим, соответствующим другой легенде — о демоне острова Адри, сожравшем детей Лики-туту, старухи-матери с острова Эбадон. Современного демона зовут мистер «Минитмен». Он более грозен, чем пращур; он летает быстрее звука и извергает огонь, он межконтинентально-баллистический. Ради встречи с ним мы и ходили в эти края, чтобы однажды, пролежав в дрейфе неделю-другую, увидеть его и ужаснуться. Не из космоса, а почти из-за ночного горизонта с шипением появляются его две первые горящие головы, освещая острова Рой и Намур. И вдруг, обгоняя их в стремительном змеином броске, появляется третья, взбивая спящую лагуну Кваджалейна. Никогда в жизни не видел ничего более красивого и страшного. В голове еще долго звучит Вагнер… Ждешь включения света после окончания сеанса фантастического фильма, но он не включается… Грустно… Жутко. Не хотел бы больше туда…

Но были корабли, которые ходили в этот район как на работу. Их было два близнеца, поэтому объединю их названия в одно — «Заморье».

«Заморье» — крупный корабль, созданный на базе океанского рыболовецкого траулера, коробка (именно почти прямоугольная коробка) с высокими бортами и развитой до неуклюжести надстройкой. Приводилась в движение эта махина единственным двигателем и винтом, что являлось причиной нежелания многих служить на нем — и так в море полно опасностей.

Уходя на боевую службу, «Заморье» долго шаркало двенадцатиузловым ходом до Маршалловых островов. Придя, ложилось в дрейф у «ног» атолла Меншикова (так назывался в XIX веке Кваджалейн) и начинало шестимесячную работу — слежение за деятельностью американского Тихоокеанского ракетного полигона, простирающегося на 4000 км от авиабазы Ванденберг в Калифорнии.

Внешне это было мирно лежащее в дрейфе судно, за многие годы ставшее привычным атрибутом местного пейзажа. Что творилось внутри его? Об этом расскажут позже — лет через 30–50.

Но что-то можно уже сегодня — о «романтике» его походов.

Лежа на линии Рой — Намур, «Заморье» тяжело дышало: тяжело дышал и его экипаж, знающий только «рашн кондишн» — кусок картона в иллюминаторе и вентилятор, бесцельно вдувающий внутрь «плазму» экваториального бриза, «сипела» и машина корабля, потеющая от адской влажности. Матросы в кубриках вообще не дышали: их иллюминаторы были заварены во время последнего заводского ремонта — валкий корпус имел тенденцию черпать воду бортом. Изыски райской службы!

Но в один из дней конца семидесятых годов их райская служба чуть не превратилась в рабскую. Как всегда шутили члены экипажа «Заморья», главное в их походах было — «не стать рабами, окучивающими пальмы Кваджа». Сглазили!