Дэмиан Лэниган - Стретч - 29 баллов

• Название: Стретч - 29 баллов
• Автор: Дэмиан Лэниган
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-86471-354-6

Фрэнк Стретч — неудачник, недотепа, кандидат на вылет, ниже классом всех своих друзей. Вы ведь тоже наверняка считаете, что ваши друзья преуспели в жизни больше вас, и, возможно, вы даже правы. Разница между нами, однако, в том, что я разработал систему, которая доказывает мои предположения.

Я долго подпитывал тайную уверенность, что если захочу, то смогу опередить кого угодно, надо лишь включить свои мозги. Наверное, почти все так думают, по крайней мере, почти все мужчины.

В области «правильных поступков» я целиком доверяюсь здравомыслию женщин. В отличие от мужчин они умеют избегать боли. Уж не знаю, откуда это берется — биология виновата или им вдалбливают с детства, — но если нужно облегчить страдания, я смело поддержу женщину, ибо она найдет выход из любого положения. За исключением случаев, когда речь идет обо мне самом, — тут женщины непостижимым образом сбиваются с верного курса и садят сапогом по ребрам без всякого снисхождения.

Господи, в какой кавардак превратил я процедуру ухаживания. Балл Сэди был так низок, что хоть вешайся: 23 очка, пристрастие к кокаину, амбиции, сводящиеся к пирсингу на клиторе, — ну какая из нас пара, ей-богу?

Я так же мало приспособлен к свободному рынку секса, как и к свободному рынку капитала. Они, похоже, движутся хаотично, но в унисон: все барьеры уничтожены, секс и деньги набегают как волна и потом исчезают по капризу или настроению.

Телевидение проникло в дома сквозь скалы и почву, кабели проложены по дну океанов, забравшись на такую глубину, куда даже глубоководный морской черт не заплывает, и все им мало. Их цель — превратить кожу человека в приемное устройство, глаза — в экраны, рот — в супермаркет.

Блестящая и забавная книга, полная изобретательного и злого юмора.

The Observer

Удивительно свежий роман, отличный стиль и тонкие наблюдения. Временами просто диккенсовский уровень.

The Independent

В генерации молодых писателей Дэмиан Лэниган явно претендует на роль лидера. Чрезвычайно злая и смешная сатира на современного мужчину, парадоксальным образом оставляющая ощущение тепла. Превосходно!

The Big Issue

Душераздирающе и смешно. Невозможно поверить, что дебютный роман может быть столь эффектным и зрелым.

The Mirror

Книга Пэнигана претендует на то, чтобы стать знаковой для своего поколения. Драйв в чистом виде.

FHM

У Лэнигана есть все задатки, чтобы вырасти в выдающегося романиста-сатирика. Его откровенность и злой юмор неподражаемы.

The Insight

---

— Господи, ну что ж. Когда-нибудь это должно было случиться.

— Мне жаль, что все так с бухты-барахты, но мы, в общем-то, давно об этом думали и решили сказать тебе до того, как уедем на Рождество.

— Ничего. Спасибо. Никаких проблем.

— Можешь пожить до конца января. Мы дадим тебе время найти что-нибудь подходящее.

До конца января. Пять недель блужданий по трущобам Стоуэлла и Кеннингтона. Весело, весело встретим Новый год. Я принял решение.

— Ну его на фиг, Генри. Верни мой залог, и я съеду через две недели.

— Боже, не принимай так близко к сердцу, мы тебя не гоним.

— Нет, все в порядке. Ты не понял, я просто не хочу сидеть в бездействии.

Генри заправил прядь волос за ухо и совсем сник.

— Мы по-прежнему останемся друзьями.

— Конечно, Генри, конечно.

Лотти бочком вышла из спальни. Она лукаво поджала губы.

— Доброе утро, Фрэнк. Еще чаю?

— Да, спасибочки, Лотти.

Лотти мигом скрылась на кухне. Не ее ли мозг породил план операции? Не похоже. Генри был из породы старомодных прямолинейных сукиных сынов с севера. Он — не подкаблучник. Генри щелкнул по пачке «Силк Кэт», предлагая сигарету — зловонную, сухую и безвкусную.

— Я натворил что-то особенное?

— Не-ет, ну что ты. Просто мы с Лотти никогда по-настоящему не жили одни. Я заработал на последней игре кучу денег, нам уже не нужна твоя квартплата. Обстоятельства поменялись, и мы решили, что пора сделать шаг вперед.

— Много получил?

— Восемнадцать тысяч.

— Ни фига себе.

Мы молча курили,· пока Лотти не принесла чай. В этот утренний час в своих легинсах и старой футболке она выглядела не очень аппетитно. На ее толстеньких лодыжках топорщилась двухнедельная щетина. Меня вдруг охватило странное желание дожить с Мэри до такого состояния, чтобы она могла беспечно отращивать волосы на ногах. Мы продолжали соблюдать внешние приличия до самого конца. В самом конце особенно.

— Нет, честно. Если вы мне вернете капусту, меня здесь не будет уже через две недели. Кстати, сколько там, не помните?

— Четыреста пятьдесят фунтов. Квартплата за две недели. С вычетом шестидесяти фунтов, которые ты мне должен. Округлим до четырехсот, я знаю, что ты сейчас на мели.

Я произвел небольшой расчет: четыреста от Генри, плата за две недели в «О’Хара» — примерно четыреста двадцать после налогов, плюс сорок фунтов премии, которую мы обычно получали на праздники. Всего девятьсот тугриков. Я немедленно решил уехать прочь из города. Я понятия не имел, куда поеду, но болтаться здесь еще год без Мэри, Тома и Генри, оттягивая полный крах, просто нет сил. Барту меня в жизни не найти, так как я и сам не знал, куда меня занесет. Оставалась Сэди. Запишем ее в раздел полезного опыта, и дело с концом.

По дороге в ресторан меня переполняла сентиментальная эйфория. Бурый «кавалер» вдруг превратился в маленький символ свободы.

— Еще две недели, приятель, и только нас и видели. Посыпятся искры алого пламени![55]

Я как ненормальный орал вслед за Синатрой «Не выразить в словах», на всех парах несясь в Баттерси, и чуть не убился на хрен, когда машину занесло на обледеневшем перекрестке в Лавендер-Хилле. Меня как на санках понесло на автобусную остановку, где жались штук двадцать старушек, я отчаянно выкручивал руль то туда, то сюда. Когда меня швырнуло навстречу утробе автобуса, Синатра запел «Нежную ловушку». «Кавалер» остановился в пяти сантиметрах от плоской морды автобуса, и я минуты две хохотал с подвывом. Одна из старушек в ужасе обняла другую старушку. Они, видимо, подумали, что я сумасшедший, и, чтобы подыграть им, я опустил стекло и прорычал как Джек Николсон в «Сиянии»: «Ве-е-енди-и-и. Ве-е-енди-и-и. Перестань размахивать бейсбольной битой, Ве-е-енди-и-и». Чертово стекло опять застряло, зато вид у меня был, наверное, еще более безумный — лицо, втиснутое в приоткрытое окно машины, совсем как у спятившего Джека. Я взял себя в руки и доехал до «О’Хара», чувствуя себя парусом, спущенным с мачты и бьющимся на ветру. Пусть ветер дует в лицо, мы с «кавалером» не спасуем.

Пределы расходов

Ни шатко ни валко прошла рождественская неделя с ее красными Санта-Клаусными шапками и вываленными наружу членами. Я немного успокоился. Из «Эмпориума» не звонили, да и я, вопреки совету Тома, не послал после интервью благодарственное письмо, но теперь уже не было разницы. Шипение раздраженной мегеры вытеснил спокойный, уверенный внутренний голос: «Ты уже далек от всего этого, Фрэнки. Не морочь себе голову».

Явился Брайан и произнес обычную зубодробительную речь о том, как надо вести бизнес. Он признал, что дела у нас идут хорошо, но у «О’Хара» в целом есть проблемы из-за двух новых филиалов, поэтому всем следовало «подналечь». Разумеется, все пропустили его советы мимо ушей.

В канун Рождества я работал в одну смену с Сэди и Эприл, вечер выдался спокойный. Когда мы курили у баков, Эприл с намеком спросила, чем я собираюсь заниматься на следующий день. Я постарался придумать что-нибудь такое, чего бы не учудил и в миллион лет.

— Собираюсь пройти весь цикл «Кольца»[56] за один день.

Я думал, что она будет думать над ответом целые сутки, но ошибся. Эприл была глуха до тонкостей.

— В рождественский день, на велосипеде? Да ты себе яйца отморозишь.

— Да-а. Зато на дорогах спокойно.

— Ну.

— А ты как?

— A-а, наклюкаюсь с приятелями, чего еще?

— Как завещал младенец Иисус.

— Ну.

С Сэди проблем оказалось больше. Мне жутко было представить ее на Рождество одну-одинешеньку в ободранной комнате, с дурацкой музыкой за стеной. Или с этим типом Гаэтано, вдувающим ей без передыху.

Во время уборки я спросил, уедет ли она на праздники из Лондона. Сэди ответила тоном беспечной обреченности:

— Нет. Здесь останусь одна-одинешенька.

— С Люси не собираешься встречаться?

— Не-е. Она уматывает в Шотландию.

Неожиданно для самого себя я закинул крючок:

— Послушай, а почему бы нам не встретить Рождество вместе? У меня квартира свободна, а еды здесь можно набрать.

Она посмотрела на меня с прищуром:

— Ты это серьезно?

— Да, было бы здорово. Телевизор там посмотрим или еще что, никаких напрягов, если что, обещаю доставить домой на машине.

Она протирала бокал полотенцем и смотрела куда-то вдаль. Ну давай же, Сэди. Сама понимаешь, предложение правильное. Бокал вертелся в ее руках как живой. Она еще раз смерила меня взглядом:

— Без напрягов, говоришь?

— Клянусь.

— И без обид?

— Буду стараться изо всех сил.

Еще несколько поворотов бокала, продлевающих агонию. Бокал был уже суше монашкиной промежности.

— Ну хорошо. Так и сделаем.

— Можно поехать прямо сейчас, сэкономишь…

— Я буду у тебя завтра в полтретьего, Фрэнк Во сколько там королева выступает?

— Хрен его знает. В четыре? В девять? В три утра? Давай встретимся в два, будет время на маленькую церемонию по обмену подарками. Только уговор — подарки покупать на бензоколонке на Коммон, я так делал в прошлом году для Генри, хорошо подходит к случаю.

— Договорились. Только много не трать, не смущай девушку.

— Можешь не волноваться.

Я прихватил с собой сырую курицу, слегка поникшие, но еще съедобные овощи и пять бутылок приличного вина. Приехав домой в полпервого ночи, я неистово принялся за уборку. Бардака больше всего было в моей спальне, и я в порыве идиотского оптимизма решил, что приведу ее в порядок Сунув белье в машину, я блуждал по телеканалам, пока оно не постиралось, затем врубил термостат на 45 градусов тепла, чтобы быстрее высохло, и пошел спать. В доме наступила нестерпимая жара. Из меня словно заживо делали рагу, и только всепроникающий аромат «Альпийской свежести» скрашивал пытку. Слегка прогулявшись по «Азиатским трусикам», я решил приберечь запал на завтра, если вы понимаете, что я имею в виду. В четыре утра я выключил свет и погрузился в сны о поцелуях с языками, покусываниях, разбросанном нижнем белье и пенистых ваннах вдвоем. Должно быть, горным воздухом навеяло.

В девять я уже был на ногах и отправился пешком по Коммон-стрит на заправочную станцию. Парень-азиат за стойкой поздравил меня с Рождеством, я в ответ поздравил его с Дивали[57], на что он рассмеялся. Пусть не думают, что мы тут все неграмотные. Выбор подарков был невелик Сосиски ломтиками, пирожки с сосисочным фаршем и несколько видов сосисок в пакетах оккупировали витрину холодильника; антифриз, восковая смазка и масло «Шелл» — открытые полки. Отдел сладостей сбивал с ног убожеством, кроме того, шоколад показался мне пошловатым вариантом. Я слегка запаниковал. Подарку полагалось быть пустяковым, но «радующим сердце». Может, купить ей «Сникерс» и жидкость для мытья окон? Или батарейки? Нет. Газету частных объявлений? Пакетик растворимого супа? Нет. Миксер? Он скорее мне самому бы пригодился.