Анатолий Арамисов - Французская защита

• Название: Французская защита
• Автор: Анатолий Арамисов
• Издательство: Можайск-Терра
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-7542-0139-7

Середина — конец 90-х годов 20-го века. Русский шахматный мастер Виктор Одинцов играет на турнире в пригороде Парижа. Но вместо честно заработанного приза он волею обстоятельств попадает во французскую тюрьму… Выйдя на свободу, снова сталкивается с труднопреодолимым барьером — своеобразной «Французской защитой», связанной с нечестной игрой противников, произволом судей. У Виктора появляется любимая девушка, Симона, которая помогает ему. Однако русского игрока преследует одна неудача за другой. Одинцов, доведенный до отчаяния, изобретает хитроумный способ, свое «ноу-хау», с помощью которого он начинает громить всех соперников. Вместе с Симоной Виктор преодолевает многочисленные препятствия, воздвигаемые их недоброжелателями. Он доходит до главного матча с чемпионом мира. И уверенно лидирует в этом поединке, где команда противника применяет грязные методы игры. За шаг до победы Одинцова в события вмешивается французская красавица Женевьева, которая мстит за свою отвергнутую любовь. И Виктору наноситься, казалось бы, сокрушительный удар в спину…

В романе рассказывается о нелегких судьбах русских эмигрантов, живущих во Франции.

---

Арбитр стал что-то быстро объяснять Виктору.

Симона перевела:

— Он говорит, что так как ты запись партии не вел, делая прочерки, он доверяет бланку соперника. Там четко записаны ходы и три из них — повторяли позицию. По правилам присуждается ничья.

— Да он же просто вписал один лишний ход! — возмутился Виктор. — Смотри, видишь?

И Одинцов ткнул пальцем в добавленную смекалистым французом лишнюю строчку в бланке.

Симона обратилась к судье:

— Простите, но я сама видела, что не было в партии вот того записанного 43-го хода…

Толстяк пожал плечами:

— Мнения зрителей по правилам не учитываются.

Одинцов откинулся на спинку стула и заскрипел зубами.

«Сволочи! Ну, какие же они сволочи! Теперь только ничья! А у меня вдрызг выигранная позиция. Опять почти, как в Торси. Да сколько можно?»

Симона тем временем продолжала:

— Пардон, но я еще наблюдала нечестную игру!

— Что значит нечестную? — засопел судья.

— Вот ему (она кивнула на ухмыляющегося француза), — во время партии подсказывали в буфете. Я видела это собственными глазами!

— Оставьте ваши домыслы, мадмуазель! — обозлился судья. И, обращаясь в Одинцову, желчно выдавил:

— Оформляйте бланки! Ничья!

Семь тысяч франков призовых. Вместо законных пятнадцати.

Виктор нервно поставил роспись и тихо сказал, обращаясь к Симоне:

— Спасибо тебе. Пойдем, прогуляемся? Закрытие будет только через час. Они вышли из огромного зала, физически ощущая на себе взгляды двух сотен людей.

— Виктор, я тебя подвезу к Жоржу? — спросила Симона, когда они остановились на стоянке возле ее машины.

— Ну что ты! — засмеялся он. — Зачем тебе такое расстояние туда и назад ехать?

— Как хочешь… — ничем не выдавая кольнувшей сердце обиды, спокойно проговорила девушка.

— Я предлагаю другое! — улыбнулся Одинцов.

— Что именно?

— Приглашаю тебя в ресторан, отметить окончание турнира и мой приз. Пусть он и не такой, как я ожидал, но все же… Согласна?

— Пчм… — Симона ласково улыбнулась, — и в какое же место ты меня приглашаешь?

— В самый старинный ресторан Парижа — Le Ргосоре. Знаешь?

— Слышала…, а ты там уже был?

— Нет, — чуть смущенно ответил Виктор, — в Москве прочел путеводитель, и мне захотелось посидеть в нем. Это у метро Одеон, тебе лучше оставить машину возле дома.

— И что интересного ты там прочел? — игриво спросила девушка.

— В этот ресторан захаживали много известных людей: Лафонтен, Вольтер, Бальзак, Бомарше, Виктор Пого… А с Наполеоном вообще был курьёзный случай.

— Какой? — заинтересовалась Симона.

— У лейтенанта Бонапарта не хватило денег, чтобы расплатиться, и он оставил там в залог свою знаменитую шляпу. В будущем знаменитую, ко-нечто. Треуголку, помнишь?

— Как интересно! Я согласна… — засмеялась девушка и щелкнула пультом сигнализации, открывая автомобиль.

У своего дома, Симона, чуть замявшись, проговорила:

— Ты подожди меня здесь, я быстро переоденусь.

— Хорошо, — и Виктор проводил взглядом ее стройную фигуру.

— Мадам? Месье? — официант услужливо склонил голову, провел пару к свободному столику.

Одинцов чувствовал себя немного скованно: с ним разговаривали по-французски, а он иногда не улавливал сути. К тому же по-прежнему камнем преткновения был для него установленный порядок поведения за ресторанным столом.

Этикет, в общем.

— Мило здесь, — Симона посмотрела по сторонам, — так называемый стиль рококо. Все под старину, а, впрочем, наверное, многие предметы в самом деле из прошлых веков.

— Что будем есть? — спросил Одинцов, разглядывая карту меню. — Такой выбор блюд!

— Давай, я закажу на свой вкус, все-таки я больше тебя в Париже живу. Не возражаешь? — улыбнулась девушка.

— Нет, естественно — облегченно выдохнул Виктор.

Симона с минуту изучала меню, потом протянула:

— Тааак. Ты, конечно, проголодался после партии, и поэтому шахматисту надо подкрепиться мясом!

И обращаясь к почтительно застывшему официанту, произнесла:

— Месье заячье фрикасе с сидром, мне десерт, и… — она вопросительно взглянула на Одинцова.

— И… бутылочку хорошего вина, для начала… — подхватил кавалер.

Они сидели за столом, отблески горевшей свечи мелькали в глазах, обращенных друг к другу.

Симона то безостановочно говорила, то вдруг замолкала минут на пять, задумчиво слушая собеседника.

Темно-карие вишни зрачков девушки искрились тем пленительным блеском, который появляется в глазах прекрасного пола после пары бокалов хорошего вина.

Молодой официант, француз, внимательно следил за своими клиентами, ненавязчиво, в самый нужный момент аккуратно подливал вино в бокалы.

В один из таких моментов Симона спросила:

— А правда ли, что согласно легенде, Бонапарт закладывал здесь свою шляпу?

Служащий ресторана, чуть наклоняясь, почтительно доложил:

— Истинная правда, мадмуазель! Скажу больше, судя по преданиям, он чаще всего сидел именно на вашем месте!

— Ого! — засмеялась Симона. — Быть может, здесь иногда витает его дух?

— Вполне вероятно, — улыбнулся официант, — а еще за этим столом 27 апреля 1784 года вечером сидел Бомарше, ожидая или провала или триумфа премьеры его «Женитьбы Фигаро».

— Вот как? — воскликнула девушка и тронула своими пальцами руку Одинцова. — Правильно ты сказал, что это историческое место…

— Кроме того, — продолжал словоохотливый француз, — здесь часто бывали Вольтер, Дантон и Марат. Память о французской революции осталась в виде надписей у туалета…

У Симоны и Виктора удивленно поднялись брови. Русские хорошо знают, что такое туалетные надписи.

— И что же там написано? — спросили они в один голос.

— Там вместо обычных «Мадам» и «Месье» обозначено «Гражданка» и «Гражданин». Веяние революции, так сказать… И потом хозяева ресторана не стали менять эти таблички, оставили для истории.

— Как интересно, спасибо Вам! — Симона с благодарностью посмотрела на официанта.

— Всегда рад! — он с достоинством наклонил голову и удалился.

Симона приподняла полный бокал красного вина и посмотрела Виктору в глаза:

— Я хочу выпить за тебя! За твои успехи — нынешние и будущие!

— Спасибо, милая… — ответил Одинцов и внутренне вздрогнул от своей смелости.

«Он назвал меня так в первый раз… как это… приятно, но непривычно и даже пугающе… неужели между нами…?» — Симона маленькими глотками пила вино, чуть опустив голову, чтобы не выдавать смущения…

Они посидели еще с час, когда девушка капризно воскликнула:

— А я потанцевать хочу!

Виктор беспомощно покрутил головой:

— Ну, я же не знал, что здесь не танцуют… Тогда давай, пойдем, поищем такое место.

— Не надо искать! Я знаю рядом замечательную дискотеку в погребке! Хочешь?

— Конечно!

Виктор подозвал официанта, расплатился по счету и они вышли к площади Одеон.

— Красиво здесь как! — Виктор оглянулся по сторонам. — Что за собор вон там?

— Давай, подойдем ближе, теперь я буду у тебя как экскурсовод, — Симона взяла мужчину под руку и увлекла за собой, — мы находимся в Латинском квартале Парижа. Здесь много исторических мест, вон там, справа идет рю Бонапарт, на ней жил художник Монэ и писал виды этой улочки.

Они медленно шли по осенней листве, с каждой минутой ощущая, что сегодняшний вечер сближает их как-то по-новому, необычно, волнующе…

— А вот и знаменитый собор Сен-Сюльпис, святого Сюльпиция, один из старейших, — продолжала Симона, — там внутри фрески Делакруа, но лучше идти туда днем.

Она провела Виктора мимо массивных дверей собора и ступила на тротуар узкой, короткой улицы:

— А вот здесь, по роману Александра Дюма, жили герои «Трех мушкетеров». На этой улочке, видишь — девушка показала на синюю табличку, прибитую к стене дома, — под названием rue Ferou жил Атос, там дальше, на rue Servandoni — Д’Артаньян, и на rue Cassette — Арамис.

— Откуда ты все это знаешь? — удивленно спросил Виктор.

— Изучала историю латинского квартала в Оксфорде, — просто ответила спутница.

— Значит, ты должна была знать и про наш ресторан? — Одинцов остановился и заглянул в глаза девушке.

— В общих чертах, конечно, — ироничные искорки заставили шахматиста чуть покраснеть:

«Вот… открыл ей Америку…, она больше меня раз в сто знает о Париже…»

Они повернули после собора налево, прошли мимо Одеона, Европейского театра и оказались на улочке Monsieur le Prince.

— Вот это место! — воскликнула Симона, указывая на ярко освещенный вход в погребок.

— I Escale — прочел Одинцов на вывеске и тут же перевел, — «Остановка».