Вячеслав Лопатин - Суворов и Потемкин

• Название: Суворов и Потемкин
• Автор: Вячеслав Лопатин
• Издательство: Наука
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992
• ISBN: 5-02-009553-2

С середины XIX в. зародилась версия о Г. А. Потемкине как о «завистливом временщике», «бездарном военачальнике», который мешал своему подчиненному А. В. Суворову победоносно закончить войну 1787—1791 гг., утвердившую Россию в положении черноморской державы. На основании обширного документального материала, в том числе новых архивных документов, в книге опровергается эта легенда, показана истинная роль этою выдающегося государственного и военного деятеля России, восстанавливается правда об отношениях этих исторических личностей нашей страны, рука об руку трудившихся на благо Родины.

Для широкого круга читателей.

---

О чем же просил Потемкин императрицу в марте 1791 г.? «Естли будет Высочайшая воля сделать медаль Генералу Графу Суворову, сим наградится его служба при взятии Измаила,— писал Светлейший.— Но как он всю кампанию один токмо в действиях был из Генерал Аншефов, трудился со рвением ему сродным, и, обращаясь по моим повелениям, на пункты отдаленные правого фланга с крайним поспешанием, спас, можно сказать, союзников, ибо неприятель, видя приближение наших, не осмелился атаковать их, иначе, конечно, были бы они разбиты,— то не благоугодно ли будет отличить его гвардии подполковника чином или генерал-адъютантом» [172].

Как видим, в записке нет и намека на раздражение «всесильного временщика». Спокойно и со знанием дела перечисляет главнокомандующий заслуги Суворова в минувшей кампании, ничего не забыв, отдавая должное лучшему боевому генералу русской армии. Это во-первых.

Во-вторых, главной наградой за Измаил, по мнению Потемкина, должна была стать именная медаль — честь, которой удостаивались немногие. Сам Потемкин получил такую медаль за Очаковский штурм. Обе эти медали — массивные золотые диски — резал один мастер. На лицевой стороне — профильные портреты полководцев. И Суворов, и Потемкин изображены в виде античных героев согласно тогдашним нормам классицизма, крупнейший знаток суворовской иконографии А. В. Помарнацкий, чья работа о портретах полководца является одной из лучших книг, написанных о Суворове за последние семьдесят лет, блестяще доказал, что изображенный на измаильской медали старик с морщинистым лицом и есть один из самых близких к оригиналу портретов Суворова. До этого считалось, что изображение на медали носит условный характер. Но, сделав это замечательное открытие, Помарнацкий пошел дальше. В сочетании реалистически изображенного лица полководца с накинутой на его плечи львиной шкурой, заставляющей вспомнить чеканные строки Г. Р. Державина:

Се Росский Геркулес;
Где, сколько ни сражался,
Всегда непобедим остался.
И жизнь его полна чудес!

— исследователь усмотрел утонченную издевку Потемкина. Вот до какой степени въелась в сознание историков антипотемкинская версия.

На самом деле медаль была очень почетной наградой. «Граф Александр Васильевич Суворов Рымникский ген.-аншеф»,— было выбито по окружности на лицевой стороне. На обороте, в четырех медальонах, можно прочитать: «Кинбурн», «Фокшаны», «Рымник», «Измаил». Медальоны прикреплены к лавровому венку. Выше, над венком, одно слово — «Победих». Внизу даты сражений, выигранных Суворовым. Редкая и значительная награда. Да и чин подполковника гвардии никак нельзя считать унижением. Полковником была сама императрица, а среди подполковников числились и Потемкин, и Репнин, и Салтыковы. Но даже если Суворов и не совсем был доволен, то ведь из записки Потемкина отнюдь не следует, что Светлейший настаивал на этом чине. Там прямо сказано: «Не благоугодно ли будет отличить его гвардии подполковника чином или генерал-адъютантом». Императрица сама сделала выбор. Запомним это. Что же еще мог предложить Потемкин для награждения Суворова? Ордена? Но Суворов уже имел все высшие степени российских орденов. Вторичное награждение одним и тем же орденом исключалось. Чин генерал-фельдмаршала? Именно о нем хлопочут задним числом многочисленные биографы Суворова (за исключением ранних — Антинга, Фукса, Левшина). Мы тщательнейшим образом просмотрели все письма Суворова за 1791-—1792 гг. и ни в одном из них, даже среди тех, которые написаны в сильном раздражении и наполнены жалобами на недооценку его заслуг, не нашли и намека на обвинение Потемкина в противодействии Суворову получить желанный фельдмаршальский жезл. О фельдмаршальстве за Измаил в этих письмах нет ни слова. Откуда же взялась эта версия?

«Все начальствующие армиями,— гласит один из анекдотов из собрания Фукса,— получали при императрице Екатерине в мирное время генерал-губернаторские места, как-то граф Румянцев-Задунайский, князь Потемкин-Таврический, граф Салтыков и другие. В рассуждении Суворова велено было его спросить, какие губернии он пожелает. Ответ его был следующий: "Я знаю, что Матушка-царица слишком любит своих добрых подданных, чтобы мною наказать какую-либо свою провинцию. Я размеряю силы свои с бременем, какое могу поднять. Для другого невмоготу фельдмаршальский мундир" После сего отзыва был он пожалован подполковником лейб-гвардии Преображенского полка, и сие отличие принял с благоговейною признательностью» [173]

Анекдот явно не отвечает посяеизмаильской обстановке. До мирного времени было далеко, а матушка-царица предлагала лучшему боевому генералу своей армии подумать о губернаторстве. Очевидно, по этой причине Петрушевский не рискнул использовать этот анекдот для подтверждения версии о желании Суворова получить чин генерал-фельдмаршала за измаильский подвиг. Лучший биограф великого полководца воспользовался «Запиской» Суворова, опубликованной П. И. Бартеневым в 1880 г. вместе с другими суворовскими бумагами (в том числе с 38 собственноручными письмами его Потемкину). Подобные «записки», или, как говаривал Суворов, «мысли вслух», писались им для самого себя и не предназначались для чужих глаз. Записка (как и вторая, помещенная рядом) не датирована. «Обе записки сохранились в современных списках,— сделал примечание Бартенев. — В первой многого понять нельзя» [174]. Но именно в ней Петрушевский усмотрел и критику Потемкина, и высказанное Суворовым желание получить за Измаил фельдмаршальский жезл. Приведем текст первой записки полностью в том виде, в каком ее опубликовал Бартенев.

«Граф Алекс. Сувор. Рымн. 2.3 году. Что было бы в степени Г-на Потемк-а. От меня больше пользы! После не было бы странности при Варне, Шумле. 7 бат., 3.4000 конн. были при Козлуджи. Прч. вспячены Каменским 18 верст. Отвес списочного старшинства. Каменский помешал гр. Алек. Сувор. Рымн-у перенесть театр войны чрез Шумлу за Балканы. В частности граф Сув. Рымн. удручен милосердиями. Земля корпорал! В общественности на том же рубеже. Принц Кобург овластчен к плодоносиям. Так Евгений, Лаудон, прч. Они обошли графа Суворова Рым-а. Во всей армии никого.

Эльмпт из чужестранных в капитаны, граф Сув. Рымн-кий сержант гвардии. Князь Юрий Долгорукий с ним одного года в службе по списку в колыбеле. Над прочими граф Сув. Рымн-кий старее летами и службою, кроме Петра Дмитриевича Еропкина, что особо из увольненных. Граф Брюс по адъютантству в гвардии, граф Иван Салтыков по камерюнкерству и франкфуртскому известию, Николай Салтыков по оберквартирмейстерству и франкфуртским знаменам. Князь Репнин по адъютантству в гвардии, граф Валентин Платон. Пушкин... Каменский по артиллерии и квартирмейстерству, князь Юрий Долгорукий полковник Кроат, коих не было. Все они были обер-офицерами, граф Сув. Рым. премиер-маиор. Si je serois J. Cezar, je me nommerois le premier Capitaine du monde (Если бы я был Юлий Цезарь, то назывался бы первым полководцем мира (франц.) — В.Л.). Настоять на это было бы подобно тому московскому архимандриту, что себя пожаловал в преосвященного Платона... Физикально и морально. Время кратко; сближается конец, изранен, 60 лет, и сок высохнет в лимоне» [175].

Действительно, много непонятного. Сразу и не разберешь, в каком месте «Записки» Суворов намекает на свое желание получить чин фельдмаршала. Петрушевский пишет: «Относительно Потемкина он задает вопрос — что было бы ему, Суворову, если бы он со своими делами занимал место Потемкина» [176]. Но Петрушевский не обратил внимания на примечание Бартенева: речь в записке идет не о князе Григории Александровиче (Суворов обязательно написал бы «в степени князя Потемкина»), а о Павле Сергеевиче Потемкине, еще не имевшем титула.

Суворов упоминает принца Кобурга, получившего в октябре 1789 г. за Рымник чин фельдмаршала. Истинный победитель верховного везира — остался в том же чине: «в общественности на том же рубеже». Ведь став фельдмаршалом, Суворов вырвался бы вперед из длинного ряда генерал-аншефов, перечисленных в записке. Но этого не случилось, и он «удручен милосердиями», по-прежнему замыкая список генерал-аншефов, хотя и старее всех летами и службою: ведь он был уже премьер-майором, т. е. имел чин штаб-офицера, когда все его соперники ходили еще в обер-офицерах. У него слава, победы, а его обошли в чине (по старшинству) князь Юрий Долгоруков, Эльмпт, граф Иван Салтыков, князь Николай Репнин, Николай Салтыков, граф Валентин Мусин-Пушкин, Михаил Каменский.

Каменскому — старому сопернику — достается особо. Суворов возвращается к давним событиям Первой турецкой войны, к сражению при Козлуджи, своей стычке с Каменским, который помешал ему «перенесть театр войны за Балканы» и победоносно закончить кампанию.

Возникает вопрос, неужели мрачные воспоминания о событиях шестнадцатилетней давности заслонили в сознании Суворова недавнюю и потому особенно жгучую обиду за Измаил? В записке об этом ни слова. Казалось бы Суворов должен обрушиться на Потемкина, помешавшего ему получить фельдмаршальский жезл, а он негодует на Каменского. Вот уж действительно загадка на загадке.