Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера

• Название: Записки бывшего милиционера
• Автор: Эдуард Скляров
• Издательство: Правда Севера
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-85879-908-5

Настоящие записки, названные как «Записки бывшего милиционера», являются не литературным, а кратким документальным описанием моей жизни, и то только в той части, которая запомнилась мне самому или о которой я узнал из документов, прочих бумаг и рассказов других людей, и не только милицейского периода, которому отдано почти тридцать лет собственной жизни.

Когда задумывались «Записки…» — а это было достаточно давно, — тогда и родилось их название, и мне казалось, что милицейский период моей жизни — это самое важное и единственное, что достойно описания. Но в последующие годы в моей «милицейской» голове под влиянием новых жизненных событий и обстоятельств произошли такие переоценки всего и вся, что теперь я твёрдо знаю: милицейский период — это далеко не самое главное в моей жизни. Главным является вообще вся жизнь, со всеми её взлётами и падениями; а то, что ранее казалось мелким и незначительным, на самом деле не менее важно, чем служба в милиции. Другое дело, что какие-то периоды, какие-то события хотелось бы прожить по-иному. Но, увы, двух жизней не бывает.

---

Изменение судом правового статуса общежития на обычное жилое здание позволяло обитателям таких домов заключать с их собственниками договоры найма, а в случаях, когда собственником являлось государство или местный орган самоуправления, то и приватизировать это жилье.

И вдруг где-то с 1998–1999 года суды резко изменили своё отношение к таким делам и стали отказывать в удовлетворении исковых требований жильцов. Оказывается, по одному из дел, возбуждённых по зданию общежития, приватизированного каким-то акционерным обществом, судебной коллегии Верховного Суда РФ — думаю, не без какого-то влияния со стороны — вздумалось принять решение, противоречащее сложившейся практике. Причём аргументация суда была настолько путаной, что её элементарно нельзя было понять, но свелась она к тому, что отныне только собственник общежития имеет право определять, каким должно быть это общежитие, а поэтому нет оснований для изменения его правового статуса. Но закон-то остался прежним! И это яркий пример абсолютной правоты русской поговорки: Закон что дышло — куда повернёшь, туда и вышло. А если серьёзно, то это — настоящее беззаконие, которое, тем не менее, суды взяли как руководство к действию. Кроме того, более ушлые собственники, имеющие соответствующие подходы к судам, тут же стали добиваться пересмотра ранее принятых судебных решений по общежитиям, в том числе с использованием прокурорских протестов.

Через год-полтора, имея уже опыт практической работы, заключающийся в основном в консультировании клиентов и в представительстве их интересов в судах, я почувствовал в себе уверенность на новом для себя поприще и при первой же возможности заключил сначала один, а потом и ещё несколько договоров с организациями на их юридическое обслуживание, с двумя из них — трудовые договоры со своим трудовым участием в так называемой свободной форме, что в настоящее время называют — на английский манер — фрилансом или аутстаффингом.

Вспоминая начальный период своей частной практики, я понимаю, насколько это было самонадеянно и авантюрно. Моей теоретической подготовки в юриспруденции было явно недостаточно, а практической, кроме уголовно- и административно-правовой, не было вообще. Тем не менее, чтобы быть подготовленным максимально к встрече с клиентами, я организовал для них предварительную запись на приём, выясняя при этом суть проблемы, и тщательно изучал нормативную базу по данному вопросу. Главным минусом в это время у меня было недостаточное знание норм гражданского права. С уголовным правом и процессом было гораздо легче, так как я имел достаточно хорошую следственную практику, тем более, что в 1995 году действовали ещё старые кодексы, которые я знал почти наизусть.

Овладеть гражданским правом я сумел в пределах года, для этого использовал известные методы, способствующие усвоению материала, например составление схем, таблиц, предметно-алфавитных указателей, картотеки. Это было очень важно и потому, что в этот период и еще много лет потом в сфере гражданского права одновременно действовали многие нормы Советского Союза, Российской Советской Федеративной Социалистической Республики и нормы Российской Федерации. Всё это создавало путаницу и принятие судами неправомерных решений. Увы, не все судьи хорошо владели и владеют этим предметом (гражданским правом). Достаточно для примера вспомнить материалы одного из дел (№ 2-1593/05) о возмещении ущерба, причинённого в результате ДТП гражданке Л., которое волокитилось Октябрьским райсудом Архангельска с 1995 по 2005 год. Поскольку ущерб её здоровью был причинён ещё в 1994 году, суды (в т. ч. и областной) упрямо применяли нормы, действовавшие в тот период статьи 454–459 старого Гражданского кодекса РСФСР, игнорируя доводы истицы и её представителя и не зная, что в данном случае надо применять статьи 1085–1094 нового Гражданского кодекса РФ, так как законом, которым он вводился в действие, предусматривалось применение новых норм ГК РФ и в тех случаях причинения вреда, которые произошли ещё при действии старого кодекса. А это давало потерпевшей большую материальную выгоду. Я смело пишу, что суды этого не знали, иначе получится, что они действовали преднамеренно незаконно. А это ещё хуже.

В первые годы практики была уверенность в справедливости правосудия, хотя слухи о взятках, блате и беззаконии не могли не доходить до меня. Приходил клиент и говорил, что до меня был у адвоката К., который за услуги потребовал 100 000,0 рублей, заявляя, что большая часть этих денег предназначена судье. Но я не верил этому, считая, что если адвокат и требовал такую сумму, то только для себя любимого. С годами, когда я набрался опыта и мог уже оценивать действия судьи по характеру ведения процесса, а порой по абсолютно абсурдным, незаконным его решениям, моя вера в правосудие, к большому сожалению, была поколеблена. А теперь я просто убеждён, что в таком городе, как Архангельск, всё возможно, потому что здесь каждый второй первому брат, друг, сосед, знакомый, знакомый знакомого — а таких у судей десятки и сотни — и каждый из них хоть раз в жизни нуждается в услугах «правосудия». Возможно, кто-то сомневается, но я нет, не сомневаюсь, что судья, скорее всего, посодействует принятию нужного решения для знакомого своего знакомого. Тем более, что и материальное, и процессуальное право, и так называемая правоприменительная практика — по сути, прецедентная, сейчас преобладающая над всем прочим — предоставляет судьям массу возможностей для такого «содействия», причём зачастую формально ими закон не нарушается. Естественно, везло тем участникам дела, у которых судьи были теми самыми знакомыми знакомых, тем более, если внешность и манеры поведения участника не вызывали раздражения у судьи. К сожалению, были и есть судьи, которые откровенно, не особо скрывая своих эмоций, выражают неприязнь к тому или иному участнику процесса. Понятно, что в таких случаях нет никакой речи о беспристрастном судействе.

Было у меня дело по иску одного из магазинов к управляющей компании, обслуживающей многоквартирный дом, в котором на первом этаже и размещался этот магазин. По характеру обстоятельств спора уже сложилась определённая судебная практика, и я, исходя из неё, не надеялся на выигрыш в суде, о чем прямо сказал директору магазина. Но она всё-таки настояла на подаче иска в суд и моём представительстве.

Спор в суде мы выиграли, чем я был очень удивлён и не скрывал этого от директора, а она мне заявила, что она и судья — школьные подруги, вместе за одной партой с первого класса сидели. У меня отпала челюсть, и я оставил это признание без комментариев.

Работа юриста мне по душе, но у этой работы есть отрицательные моменты, с которыми трудно примириться. Одной из проблем при участии в деле является порой необходимость лгать. Известно, что ложь многолика: от откровенной, когда белое называют чёрным, и наоборот, до простого умалчивания о каких-то обстоятельствах, способных влиять на исход дела. Недаром древние римляне говорили: «Истина не боится ничего, кроме сокрытия, а сокрытие обмана есть тот же обман».

Реалии жизни таковы, что немало людей мастерски владеет разнообразными приёмами лжи и в стремлении к успеху активно их использует. В этом смысле не исключение и сфера российского правосудия, в которой ложь как главный аргумент в споре достигла чудовищной распространённости, и не только в гражданских, но и в уголовных процессах. Честный человек, говорящий только правду, не допускающий мысли о лжи в судебном процессе и не имеющий возможности опровергнуть ложь другой стороны, заведомо проигрывает дело. Понимая это, профессиональные юристы, в том числе и адвокаты, представляющие интересы сторон, не могут разрешить себе проиграть процесс только из-за правды и вынуждены, в свою очередь, лгать. Се ля ви!

Многие, вероятно, слышали о так называемом басманном суде. Конечно, и в Архангельске есть суды, которые можно обозвать так же. Но на самом деле нет ни «басманного» правосудия, ни «ломоносовского», ни какого-то другого. А есть российское правосудие, строго централизованное, в котором беспрекословно выполняются указания председателей судов и вышестоящих судов, правосудие, состоящее из судей, по сути, абсолютно освобождённых от какой-либо ответственности за беззаконие.

Факт, что имеют место случаи — как было не один раз и в моей практике, — когда клиент, выяснив, что юрист (адвокат) принципиально не будет «воздействовать» на судью или у него нет такой возможности, тут же утрачивает к нему (юристу, адвокату) интерес и уходит в поисках «хорошего» представителя и, наверное, находит. Объяснения такому клиенту, что для выигрыша в деле нужен закон, соответствующие обстоятельства по делу и надлежащие документы, вызывают недоумение или ухмылку. Но ведь не бывает дыма без огня.

Уже всем известно, что не работает институт отвода судей, особенно в той части оснований, которые касаются — как гласит соответствующая норма права — какой-либо заинтересованности судей, наличия обстоятельств, вызывающих сомнения в объективности и беспристрастности судей, то есть те основания для отвода, которые предусмотрены пунктом 3 части 1 статьи 16 Гражданско-процессуального кодекса.