Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера

• Название: Записки бывшего милиционера
• Автор: Эдуард Скляров
• Издательство: Правда Севера
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-85879-908-5

Настоящие записки, названные как «Записки бывшего милиционера», являются не литературным, а кратким документальным описанием моей жизни, и то только в той части, которая запомнилась мне самому или о которой я узнал из документов, прочих бумаг и рассказов других людей, и не только милицейского периода, которому отдано почти тридцать лет собственной жизни.

Когда задумывались «Записки…» — а это было достаточно давно, — тогда и родилось их название, и мне казалось, что милицейский период моей жизни — это самое важное и единственное, что достойно описания. Но в последующие годы в моей «милицейской» голове под влиянием новых жизненных событий и обстоятельств произошли такие переоценки всего и вся, что теперь я твёрдо знаю: милицейский период — это далеко не самое главное в моей жизни. Главным является вообще вся жизнь, со всеми её взлётами и падениями; а то, что ранее казалось мелким и незначительным, на самом деле не менее важно, чем служба в милиции. Другое дело, что какие-то периоды, какие-то события хотелось бы прожить по-иному. Но, увы, двух жизней не бывает.

---

Общее мнение: путешествие было стоящее, хоть и кратковременное, и неплохо было бы в следующем году устроить что-нибудь подобное. Благо дорог-путей много».

Бывал я, конечно, и в других походах-путешествиях, о некоторых хочется коротко упомянуть.

Так, запомнилась одна из поездок на Пинегу, а это было последнее моё путешествие в те края. Случилось это в августе 2007 года в компании с моими приятелями Володей Сысоевым и Пашей Воробьём (бывший мой сослуживец). И поехали мы туда с одной целью — добраться водой до исчезнувшей деревни Вихтово (там я бывал ранее), где находилось месторождение целестина, красивого небесно-голубого цвета минерала.

До посёлка Пинега мы добрались на автомашине Паши, а далее на моторке нас повёз местный житель по имени Володя, по возрасту старше меня. И хотя лодка шла быстро, огромное количество песчаных кос заставляло постоянно петлять, поэтому 50 километров по карте превратились на самом деле в добрую сотню. Через четыре часа мы были на месте, но я его не узнал, так как за почти двадцать прошедших лет со дня моего первого посещения береговая линия стала совсем иной.

Вечерело, и мы решили свои поиски целестина начать утром. Остановились в рыбацкой избе. Ужин не обошёлся без бутылочки, и тут во время беседы проводник Володя рассказал, что это уже вторая его проводка в Вихтово искателей камней, что первый раз он доставлял сюда четырёх человек на почтовой амфибии, когда работал почтальоном и развозил по деревням почту по реке, и что было это лет пятнадцать-двадцать тому назад. Он упомянул, что один из тех четырёх был очень похож на меня. И только тут до меня дошло, что Володя рассказывал о нашей группе (Тарасик, Лобанов, Герасимов и я), когда в 80-е годы он помогал нам по воде добраться в Вихтово. Только теперь я понял, почему всю поездку на моторке меня не покидало ощущение, что этого человека я где-то встречал.

Эта поездка была не очень удачной, целестина мы нашли немного, но мне повезло с камнем весом 5–7 килограммов, на котором отлично сохранились и объёмные отпечатки различных моллюсков, и сами окаменевшие много сотен миллионов лет назад такие же моллюски. Причём на этом камне я насчитал их семь видов, а это бывает чрезвычайно редко. На него я случайно наткнулся метрах в двадцати от избушки, где мы ночевали, и он представляет ценный экспонат в моем Музее камня.

Когда из Вихтова мы вернулись в посёлок, Паша дистанционно включил зажигание машины, оставленной у дома Николая, сысоевского знакомого (Николай и свёл нас с проводником Володей). Подойдя к дому, мы застали Николая бегающим вокруг машины и не знающим, как к ней подступиться. Оказывается, он не ведал, что двигатели некоторых марок автомашин можно включать и выключать на расстоянии. И когда у Пашиной машины вдруг, ни с того ни с сего, заработал двигатель, Николай перепугался, думая, что это случилось в результате какой-то неисправности. Вот и бегал вокруг неё, не зная, что делать, чтобы остановить мотор. Хорошо, что не успел предпринять никаких конкретных действий.

Вспоминаю ещё один из наших походов на байдарках по речке Сояне, а затем и по Кулою. В селе Сояна (как и речка) природа устроила нам небесное представление. Село полосой расположено на высоком берегу протекающей широкой излучиной (чуть ли не 360 градусов) реки. А с берега, как из театральной ложи, видна чарующая панорама: леса, горы и потрясающе красивые отдельные облака — белоснежные на фоне других, угольно-чёрных, — на глазах меняющие свои очертания, а между ними то и дело сверкание огромных, от неба до земли, молний. И всё это — поверь, читатель, — под лучами вечернего солнца! Такого масштабного и мощного представления я ни до, ни после никогда не видел.

Забавный случай произошёл в этом же селе чуть позже, когда один из местных парней по имени Валера, находясь в подпитии, добровольно взялся нам помогать — разгрузить байдарки и устроить их на ночь, а потом повёл нас к себе на ужин и на ночлег. Во время застольной беседы он вдруг спросил: «А знаете, кем я работаю?» Тарасик и ляпнул самое абсурдное, что ему пришло в голову: «Воспитателем детсада». Парень вытаращил на нас глаза: «А откуда вы знаете?!» Тут пришлось нам таращить глаза. Оказалось, Валера действительно работал воспитателем в сельском детском садике. Это был единственный на всю область, а может быть, и на всю страну детсадовский воспитатель мужеского полу. И Тарасик, рассчитывая на смех по поводу своего абсурдного ответа, попал в десятку. Но более нелепого — по виду и состоянию — воспитателя детского сада, наверное, не было во всём мире.

Другое своё байдарочное путешествие мы с друзьями-коллегами пытались предпринять по речке Кене (начинается из Кен-озера), далее по реке Онеге до знаменитых онежских порогов. Но Кена в самом её начале оказалась маленькой речушкой, по которой невозможно было пройти на байдарке. Зато на берегу Кенозера, у устья Кены, мы обнаружили рыбацкую избу, в которой и заночевали. Вот тут-то мы и насмотрелись на крокодильи челюсти щук, выловленных кем-то в озере: на стенах избы висело множество щучьих голов с разинутыми челюстями, усыпанными огромными зубами. Размер каждой щучьей пасти был таков, что, казалось, голова любого человека свободно могла бы там вместиться. Трудно было поверить, что эти морды когда-то принадлежали живым щукам. Но мы убедились в этом, когда отсутствовавший в избе часа полтора Володя Лобанов вернулся с огромной только что выловленной из реки щукой. Её морда, хоть и была меньше тех, что висели на стенах, выглядела не менее устрашающе.

Это путешествие мы начали почти с середины Кены, ширина и глубина которой оказались достойной байдарки.

О некоторых своих поездках-путешествиях по Союзу я уже рассказывал, но хотелось бы к этому чуть-чуть добавить.

Конечно, и в других регионах страны, которая ещё называлась СССР, удалось увидеть много интересного, запоминающегося. Но сейчас всплывают почему-то по большей части либо негативные моменты, либо сугубо личные впечатления. Например, в Киеве очень порадовали «Вареничные» — заведения, где кормили варениками не только традиционными — с творогом или картошкой, — а и с капустой, изюмом, вишней, яблоками и даже с мясом (именно вареники, а не пельмени!). Коллеги-украинцы были очень гостеприимными и кормили нас своими (неслыханными и неведомыми нам дотоле) вкуснейшими национальными блюдами.

Город Одесса (тогда ещё российский), где я был с Еленой и детьми в июне 1981 года и где вообще мечтал побывать с детских лет, когда прочитал книгу В. Катаева «Белеет парус одинокий». Книга замечательная, и город прекрасен, но вот люди… Люди показались мне грубыми и жадными. Не только юмора не услышал, но и простой доброжелательности не почувствовал, даже на рынке «Привоз», знаменитом как источник анекдотов. Конечно, реальная жизнь — это не анекдоты и не рассказы одесситов о самих себе. Книжные представления о чем-либо, как правило, причина для разочарований. Но зато здесь мы увидели и Потёмкинскую лестницу, и всем известный неописуемой красоты оперный театр, и старую архитектуру города, где ни один дом не был похож на другой.

Очень понравился город-работяга Харьков, где люди — опять же на мой взгляд — гораздо приветливее, чем в Одессе. Помимо всего прочего, запомнилась рассказанная нам история, связанная с памятником с тринадцатью фигурами: от бунтующей крестьянки до рабочего со знаменем в руках. Памятник находится в парке имени Т. Г. Шевченко. В Великую Отечественную войну, во время оккупации Харькова, немцы не только не уничтожили памятник, но и спасли его от бомбёжек: обложили его снизу доверху мешками с песком. А в наше время харьковчане шутят: «В городе не пьют только тринадцать фигур, но и они не сводят глаз с гастронома» (напротив памятника находится магазин, торгующий алкогольными напитками).

И ещё одно наблюдение. В августе 1985 года на турбазе «Воронцовские пещеры» меня поразила не сама пещера, а ночное небо с яркими звёздами величиной с крупное яблоко. В один из моментов, отойдя от костра, вокруг которого я с такими же туристами просидел до глубокой ночи, я случайно посмотрел на небо и от неожиданности даже присел — всё небо было усыпано сияющими огромными звёздами, до которых, казалось, можно дотянуться рукой. Окажись на моём месте небезызвестный Курочкин из фильма «Свадьба с приданым», он бы легко мог подарить одну из звёзд своей возлюбленной («…с неба звёздочку достану и на память подарю…»). За годы, прожитые на Севере, я отвык от южного ночного неба. На Севере ночное небо не впечатляет. Звёздочки маленькие, тусклые и далёкие-далёкие. Да и их, как правило, из-за туч не видно.

За прожитые годы мне удалось побывать за границей несколько раз. Конечно, в эту заграницу не входят союзные республики бывшего СССР, или, как их называют теперь из соображений политкорректности, страны ближнего зарубежья. Для меня эти «страны» — не заграница, а просто — Советский Союз, единая страна с одной государственной границей.