Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера

• Название: Записки бывшего милиционера
• Автор: Эдуард Скляров
• Издательство: Правда Севера
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-85879-908-5

Настоящие записки, названные как «Записки бывшего милиционера», являются не литературным, а кратким документальным описанием моей жизни, и то только в той части, которая запомнилась мне самому или о которой я узнал из документов, прочих бумаг и рассказов других людей, и не только милицейского периода, которому отдано почти тридцать лет собственной жизни.

Когда задумывались «Записки…» — а это было достаточно давно, — тогда и родилось их название, и мне казалось, что милицейский период моей жизни — это самое важное и единственное, что достойно описания. Но в последующие годы в моей «милицейской» голове под влиянием новых жизненных событий и обстоятельств произошли такие переоценки всего и вся, что теперь я твёрдо знаю: милицейский период — это далеко не самое главное в моей жизни. Главным является вообще вся жизнь, со всеми её взлётами и падениями; а то, что ранее казалось мелким и незначительным, на самом деле не менее важно, чем служба в милиции. Другое дело, что какие-то периоды, какие-то события хотелось бы прожить по-иному. Но, увы, двух жизней не бывает.

---

Кстати, благодаря этому значительную часть своей жизни я провёл в походах и поездках. И туристом-байдарочником я стал из-за камней, и эти походы по рекам, поиски камней по берегам остались в памяти на всю жизнь. Мне кажется, что воспоминания о них для меня более приятны, чем память о моих поездках в Лондон, Париж, Брюссель, Вену и тому подобные Европы.

К концу 80-х годов я собрал приличную коллекцию минералов и изделий из них, которую не стыдно было уже показывать и другим. Поэтому в конце марта 1987 года я рискнул первый раз показать публике свои камни на выставке, устроенной политотделом УВД в честь какого-то события. Выставил, конечно, не всё — для этого не хватало места, — но и часть коллекции произвела фурор. Во-первых, мало кто ранее знал о моём таком хобби, а во-вторых, всех поразила красота камней. Восторгов было много, и мне даже вручили диплом о моём участии в выставке и наградили деньгами.

Некоторые люди, увидев в УВД мою коллекцию, вернее, её небольшую часть, впервые в своей жизни видели не просто камни-булыжники, а самоцветы в их первозданном, необработанном виде. Они ранее не могли даже представить, что такое может быть в природе. Помню, как один из моих хороших знакомых, уже упомянутый мною А. Б. Степанов из Верколы, когда впервые увидел аметистовую щётку, долго разглядывал её, а потом спросил: «Как удалось так удачно наклеить кристаллы на камень?»

Он не мог поверить, что это — создание природы, а не творение рук человека.

С этого времени — с момента первой выставки моих камней — у меня зародилась и долго вынашивалась мысль каким-то образом организовать городскую выставку, но все попытки договориться о помещении для экспозиции, в том числе в краеведческом музее и морском музее, размещавшемся на барке «Седов» (тогда он ещё существовал и стоял на стапелях на Красной пристани), не увенчались успехом, так как все запрашивали такую сумму арендной платы, что она превосходила размер моей годовой зарплаты. Так горожане мою коллекцию из-за «деляг» от культуры тогда и не увидели.

Но уже в 2003 году я решил создать мини-музей в одной из комнат своей квартиры. Для этого надо было со стороны проспекта Ломоносова сделать вход в комнату и пристроить что-то вроде мини-вестибюля. В это время я уже был адвокатом и по закону имел право оборудовать адвокатский кабинет у себя в квартире. И только под этим предлогом удалось получить разрешение на пристройку в виде веранды. Однако и такое разрешение пришлось пробивать у Д. Яскорского, главного архитектора города, почти год. Эскиз-проект на пристройку сделал заслуженный архитектор СССР А. А. Шалькевич.

Так или иначе, но весной 2005 года строительство в жестокой борьбе со строителями-халтурщиками и неумехами было завершено, а второго апреля 2005 года состоялось открытие музея. По инициативе корреспондентов почти во всех газетах и некоторых журналах Архангельска появились статьи об открытии музея, были анонсы и по местному телевидению.

Конечно, открывая музей, я не преследовал цель создать нечто близкое к науке о минералах, поскольку я не геолог и не минералог. Химические и физические свойства камней, если меня и интересовали, то только с точки зрения сохранности и недопущения ядовитых или ионизирующих образцов в коллекцию. Единственная цель музея — показать людям, какими красивыми и необычными бывают камни-самоцветы.

Одним словом, народ узнал о музее, и мы стали принимать посетителей. Очередей не было, но люди приходили, а коллекция постоянно обновлялась. Мы с Еленой — её я официально назначил директором музея, — а также с друзьями-товарищами по нескольку раз в год выезжаем в другие города на различные выставки-продажи минералов и изделий из них. В этом отношении особенно богатыми были и остаются до сих пор «Минерал-шоу», проводимые ежемесячно в Екатеринбурге, и «Самоцветные развалы», проводимые три раза в год на ВДНХ (ВВЦ) в Москве. Приобретаем мы не просто образцы минералов, а только такие, которые поражают своей красотой и (или) необычностью формы, своим агрегатным состоянием и по стоимости соизмеримы с нашими финансовыми возможностями. А поскольку полки музея не имели лишнего свободного места уже при его открытии, приходилось что-то убирать с полок, чтобы поставить новый экспонат. Таким образом, почти вся экспозиция музея за несколько лет практически полностью обновилась и продолжает обновляться и приобрела уникальный состав и вид, который поражает не только дилетантов, но и профессионалов-минералогов. Этому, конечно, способствует и удачная расстановка образцов и изделий на полках, что является только заслугой Елены. Она, занимаясь новым для неё делом, настолько увлеклась им и освоила его, что опередила меня в своих знаниях о минералах.

Экспозицию музея мы очень удачно, на мой взгляд, украсили коллекцией фигурок Хозяйки Медной горы, Данилы-мастера, ящериц и змеек — героев уральского фольклора и сказов Бажова, который, кстати сказать, был знаком с семьёй Данилы-мастера (в реальной жизни — Данилы Кондратиевича Зверева), часто бывал у них в гостях и сделал Данилу героем своих сказов.

Дополнили мы коллекцию объёмными каменными композициями «Семь гномов» (вызывает особенный интерес у детей) и «Каменный цветок», сделанными нами самостоятельно с использованием камней-самоцветов.

Кроме того, нам удалось собрать достаточно хорошую коллекцию изделий из природного выветренного гипса — ангидрита (местный минерал), которые в массовом количестве делал на продажу Архангельский камнерезный завод, ранее располагавшийся в здании бывшей, ныне восстанавливаемой церкви на берегу Северной Двины, в начале улицы Комсомольской. Эта коллекция состоит из нескольких десятков изделий, а первый экспонат появился у меня ещё в 1973 году, когда я на этом заводе (в церкви) побывал в связи с расследованием кражи изделий. Директор подарил мне фигурку маленького совёнка, который простоял у меня на письменном столе до создания нашего музея и считался моим талисманом.

Камнерезный завод со временем был преобразован в один из цехов предприятия «Беломорские узоры» и, к сожалению, из-за нерентабельности был ликвидирован в 1990 году. Но такой коллекции образцов продукции этого завода, как в нашем музее, нет ни у кого, даже в музее «Беломорских узоров».

Думаю, читателю будет любопытно узнать, что значительная часть Архангельской области стоит на огромном известняковом плато, поэтому так многочисленны выходы природного гипса и ангидрита на поверхность земли, особенно по берегам рек.

Ангидрит от природного гипса отличается только тем, что не содержит в своём составе воду (выветренный гипс). Даже название его говорит об этом: «ан» — без, «гидрит» — водный. Ангидрит значительно твёрже гипса: по шкале Мооса твёрдость гипса 1,5–2 ед., ангидрита 3–3,5 ед. Эти два минерала повсеместно, в том числе и в Архангельской области, встречаются в различных формах — в виде кристаллов, волокон и сплошных зернистых масс. В связи с их сравнительной мягкостью они, помимо промышленного использования, служат материалом для изготовления бытовых предметов и разнообразных художественных изделий.

Человечество использовало гипс и ангидрит с древнейших времён, а первое описание гипса обнаружено в трудах Теофраста за 350 лет до новой эры. На Руси прозрачные пластины гипса именовали «марьиным стеклом».

Все приобретения для музея, конечно, стоят, по нашим меркам, больших денег. Почти весь доход от моей юридической практики уходит на новые образцы минералов и поддержание музея в рабочем состоянии. Вырученных денег от продажи входных билетов едва хватает на оплату электрического освещения в музее, хотя включаем его практически только для посетителей.

Кстати, о нашем музее по вывеске узнали в Архэнерго, и тут такое началось! Архэнерго потребовало от нас массу согласований, установило какой-то особый тариф на электричество, превышающий обычный, заставило поставить отдельный электросчётчик, а наши попытки объяснить, что музейная комната — это часть квартиры, были отметены. Видимо, Архэнерго приравняло нас к какому-то предприятию и ожидало, что музей принесёт ему сверхприбыль. Когда этого не случилось (месячный расход электроэнергии был на несколько рублей), взвыла бухгалтерия Архэнерго, так как эта возня с отдельным счётом, ведением договорного процесса, производством расчётов, выставлением нам счетов, как призналась одна из бухгалтеров, обходится их предприятию каждый месяц в сумму гораздо большую, чем разница между тарифом, установленным Архэнерго для музея, и тарифом для жилья по квартирному счётчику, которую нам приходится доплачивать. Вот такая у Архэнерго экономика.

В первые годы работы музея к нам очень часто приходили люди с предложениями купить у них камни. Камни были разные: от малюсеньких кусочков пирита до больших образцов, представляющих интерес для музея. От последних мы не отказывались и, если цены не были заоблачными, то покупали их. Были предложения купить и различные ювелирные камушки-вставки из драгоценных камней, даже раза два предлагали якобы алмазы. От таких предложений мы отказывались сразу. Во-первых, я не ювелир и не делаю ювелирных украшений, во-вторых, для музея они не представляют экспозиционной ценности, а, в-третьих, эти люди, скорее всего, были «засланными казачками» (особенно с «алмазами»), желающими проверить, не занимаемся ли мы незаконной скупкой драгоценных камней, что является уголовным преступлением.