Артур Гайе - Сафари

• Название: Сафари
• Автор: Артур Гайе
• Издательство: Печатное дело, Принт-Ателье
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1995
• ISBN: 5-88762-006-4

Немецкий писатель Артур Гайе до четырнадцати лет служил в книжном магазине и рано пристрастился к описаниям увлекательных путешествий по дальним странам. По вечерам, засыпая в доме деспотичного отчима, он часто воображал себя то моряком, то предводителем индейских племен, то бесстрашным первооткрывателем неведомых земель. И однажды он бежал из дома и вскоре устроился юнгой на китобойном судне, отходившем в Атлантический океан.

С этой минуты Артур Гайе вступил в новую полосу жизни, исполненную тяжелого труда, суровых испытаний и необычайных приключений в разных уголках земного шара. Обо всем увиденном и пережитом писатель рассказал в своих увлекательнейших книгах, переведенных на многие языки Европы и Америки. Наиболее интересные из них публикуются в настоящем сборнике, унося читателя в мир рискованных, головокружительных приключений, в мир людей героической отваги, изумительной предприимчивости, силы и мужества.

В сборник включена также неизвестная современному читателю повесть Ренэ Гузи «В стране карликов, горилл и бегемотов», знакомящая юного читателя с тайнами девственных лесов Южной Африки.

---

Затем он вскочил и потянулся. На фоне звездного неба он казался гигантом. Слегка дрожащими руками он снял с себя оружие, достал из сумки несколько костей, завернутых в белую кожу, и маленький железный котелок, затем молча отошел в сторону.

— Куда ушел Бугван? — спросил Хатако.

Ньиру испуганно закрыл ему рот рукой.

Остальные продолжали невозмутимо сидеть. Никто не проронил ни слова. Лишь ветер шумел в кронах деревьев…

Прошел час, прошел другой… Наконец старик вернулся. Он молча присел на землю. Его лоб был покрыт каплями пота. Лицо казалось измученным и бесконечно старым. Он поставил перед собой котелок, из которого поднимался пар; его белая, как лунь, голова опустилась на колени. Никто из мужчин не проронил ни слова.

— Дауа[31] готова. Пейте, братья, — сказал он неожиданно глухим голосом, не двигаясь с места. — Она крепка и хорошо сварена. Она крепче, чем слоновые клыки, которые мы завтра вечером закопаем в потаенном месте.

— Иншаллах! — пробормотали Али и Хамиз, оба мусульмане.

— Не иншаллах, а я говорю вам, что вы завтра их закопаете! И не только их. Завтра нам много придется копать, братья. Самому высокому воину в стране зулусов нужна большая могила. Я все видел — я вижу все, все…

Его речь перешла в тихое бормотание.

Охваченные суеверным ужасом, мужчины переглянулись. Они молча доставали щепкой застывавшую в котелке коричневую массу. Каждый скатывал ее в шарик и бережно прятал за поясом.

Старик осторожно коснулся рукой колена Хатако.

— Бери ты тоже, малыш. Тебе это нужнее, чем всякому другому! Я вижу твое сердце. Это сердце леопарда, быстрое и полное безрассудной отваги.

— Да, отец, — тихо ответил Хатако.

Он достал себе волшебное средство и спрятал в кожаную сумку. Затем они растянулись на земле и уснули. Только старик бодрствовал. Он бормотал отрывочные слова, с опущенной головой прислушивался к безмолвию ночи и снова бормотал…

На следующий день, в полдень, охотники лежали на выступе скалы и прищуренными глазами вглядывались в поросшую лесом долину.

— Смотрите, там, в чаще деревьев, — шептал вождь, — сейчас появится снова, вот там!

По телу охотников пробежала дрожь. Они, затаив дыхание, вглядывались в долину. В солнечном луче вдруг сверкнули клыки слона — сверкнули и снова исчезли. Потом возникли на миг очертания грузного тела. Маленькое деревцо внезапно пригнулось к земле и снова поднялось с обломанной верхушкой, еще раз блеснули яркой белизной клыки — и слоны, миновав просеку, исчезли в густых зарослях леса. Охотники вскочили на ноги. Они быстро переглянулись, затем поспешно бросились по лесным скатам в долину. Около поваленного дерева они остановились, сняли одежду и натерли голые тела сырой землей.

— Это для того, чтобы слоны не почуяли человеческого запаха, — объяснил один из них недоумевающему Хатако.

Они спрятали все свои вещи в густой заросли бамбука, оставив при себе только оружие и амулеты.

Бугван подбросил в воздух перо. Они внимательно следили за его движением.

— Прекрасно! Ветер дует от слонов! В путь, братья!

Они углубились в лес едва заметной тропинкой, идя гуськом. Дорога вскоре оборвалась. Они медленно подвигались вперед среди зарослей, часто останавливались и прислушивались, затем крались дальше, беззвучно, как змеи. Они держали путь туда, откуда из непроходимой чащи леса до них доносился глухой шум и треск. Они не произносили ни слова. Только время от времени слышался вздох подавленного волнения. Впереди шел старик. Движением руки он указывал, куца надо идти, когда остановиться, когда продолжать путь. Постепенно шум и треск становились более явственными. Стадо, по-видимому, продолжало идти в том же направлении. Чаща леса как бы поредела над головами охотников. Бугван осторожно вытянул голову и огляделся. Он подошел к тропе, проложенной слонами через лес. Вершины деревьев и сломанные кусты усеяли землю. Светлым пятном тут и там выделялись стволы с содранной корой. Огромные кучи навоза еще дымились, воздух был насыщен запахом слонов. Остальные охотники подползли ближе. Их глаза сверкали от возбуждения.

— Они там, на просеке, — прошептал старик. — Ветер благоприятен, трава и мало деревьев. Будьте настороже!

Они крались дальше с бесконечными предосторожностями. Слоны, видимо, остановились. Только все усиливавшийся запах и глухое урчание говорили о том, что они должны быть где-то невдалеке. Высокий зулус бесшумно продвинулся вперед. Перед ним из травы торчал серый пень. Он слегка подвинулся вперед, внезапно остановился, быстро отпрянул назад и сделал товарищам знак: пень перед ним оказался ногой слона!

— Тембо (слон), — захрипел старик. Его вытянутый палец почти касался гигантской ноги. Он с силой вырвал ногу, запутавшуюся в побегах вьющегося растения. Вдруг над ними раздался трубный рев, вершины двух акаций с треском поникли и между ними возникла чудовищная голова. Два гигантских уха раскрылись, как крылья огромной птицы, и на охотников глянули мрачно поблескивающие глаза. Мужчины с криком вскочили на ноги и схватились за оружие, но было слишком поздно. Опустилась чудовищная серая змея, охватила отскочившего назад зулуса, подняла его, и два сверкающих клыка пронзили тело. Затем голова поднялась вверх и бросила в воздух добычу. Высоко над вершинами деревьев пролетело изогнутое тело старого зулуса. Последнее, что запечатлелось в его угасающем взоре, был сияющий ледяной свод над страной духов…

Он упал на землю с широко раскинутыми руками, почти коснувшись Хатако, который с гибкостью пантеры быстро нырнул между серых колонн, поддерживавших гигантское туловище. Тяжелый нож, описав круг в воздухе, глубоко вонзился в ногу слона. Дикарь зашатался от силы нанесенного им удара. Над ним раздался жалобный рев боли и бешенства. Огромное тело рванулось вперед с непостижимой быстротой, но раненая нога подвернулась, хобот со свистом рассек воздух, пытаясь настичь врага, а в это мгновение жгучая боль пронзила вторую ногу. Ревя от боли, слон повалился назад. Быстрым, как молния, прыжком ловкий Хатако спасся от сокрушающей тяжести, готовой его раздавить.

Дикий крик торжества смешался с ревом бегущих слонов, с гулким топотом гигантских ног, с треском ломаемых деревьев. Выстрелы, человеческие и звериные крики, треск падающих деревьев, взлетающие в воздух комья земли и дерна, неистовые движения гигантских тел, быстрое мелькание человеческих фигур, — все это слилось в какой-то ураган. Среди бешеного рева раненых слонов раздавался порой глухой шум падения и душераздирающие стоны раненого насмерть зверя.

На просеке остался только один небольшой слон; обезумев от ярости, с шумом хлопая ушами, он неистово преследовал двух охотников, которые, спасаясь от него, метались из стороны в сторону, но вот снова показалась стройная бронзовая фигура людоеда. Он на бегу размахивал ножом, затем изловчился и с ревом хищного зверя поразил слона в сухожилие задней ноги. Затем он мгновенно отскочил и, почти горизонтально вытянувшись в воздухе, пролетел на вершок от вытянутого за ним хобота. В ту же минуту слон грузно повалился на землю.

Шум и топот убегавшего стада постепенно стихал в чаще леса. На просеке раздались один за другим два выстрела, и все стихло. Издавая отрывистые, хриплые вздохи, медленно умирали слоны.

Измученные, истерзанные вакуа снова собрались. Пот и кровь ручьями стекали по плечам и мускулам ног. Они прежде всего освободили труп зулуса из зарослей низкого кустарника и уложили мертвое тело на мох.

— Смотрите, — сказал Кимбеле, протягивая маленькую капсулу, висевшую на груди покойника. — Она пуста! У Бугвана не было при себе дауа, и поэтому он умер!

Они смотрели друг на друга.

— Хайцуру (это не имеет значения)! Бугван умер, как настоящий вакуа! — пробормотал Ньира и гордо выпрямился.

— Ты верно сказал, Ньира! — согласились остальные и принялись за дело.

Накрыв труп ветвями, они взялись за ножи и топоры. До самого вечера они резали и рубили головы слонов. На небе уже сияла луна и горели звезды, когда они, наконец, выломали шестой, последний клык. Один из охотников несколькими ударами отрезал хобот слоненка для вечерней трапезы.

Усталые и нагруженные охотники потянулись через лес к лагерю. Четверо несли труп зулуса, остальные хрипели под тяжестью огромных клыков.

В полночь на вершине горы запылал костер. Пламя освещало фигуры охотников, хоронивших своего вождя. Они посадили его на свисавшем над бездной утесе, как того требовал обычай их племени. Его седая борода покоилась на мече, положенном на колени; длинные руки охватили лодыжки ног. Широко открытые неподвижные глаза были устремлены на ледяной купол Килиманджаро, сверкавший при свете звезд над тяжелыми облаками.

— Теперь ты можешь постоянно смотреть на него, Бугван! Хорошо тебе? — спросил Хатако. Он заглянул в лицо мертвецу.