Борис Каминский - Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. А.И. на тему 1905 год. Общий файл.

• Название: Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. А.И. на тему 1905 год. Общий файл.
• Автор: Борис Каминский
• Жанр: Научная Фантастика

Главы 1...26. Добавлена целиком Гл 26 Прощание, печаль и вновь Питер. Обновление от 28.12.2015г. Всех с наступающим Новым Годом!!!

---

Борису эту площадь показал его троюродный брат Славка Егоров. Тот день тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года выдался знойным. Размеренные жарой и пивом, они сидели в скверике против института. Споро разделывая сушеную тараньку, Славка рассказывал, что где-то тут их общие предки держали мясную лавку. Из той родовой линии Борис знал только Егорова и немного помнил свою бабушку, урожденную Колотушкину.

Сейчас Федотову отчаянно захотелось пробежаться по округе и выспросить, где тут находится лавка Колотушкиных. Одновременно в душе поднимался протест: Борису казалось противоестественным увидеть совершенно незнакомых людей, зная, что для кого-то из них он внучатый племянник, а для кого-то и праправнук. От таких мыслей по спине пробежали мурашки. Вместе с тем, он был уверен, что он непременно побывает под Можайском, где в селе Вяземском сейчас проживает двенадцатилетний подросток, будущий георгиевский кавалер войны четырнадцатого года, Степан Гаврилович Федотов.

При въезде на 'Высокий яузовский мост' переселенцы обомлели - до пасмурного горизонта простиралась равнинная одноэтажная Москва. Среди безбрежного моря домов и домишек возвышались купола великого множества церквей. Справа на линии горизонта угадывались башни Кремля.

- Борис, это и есть наша православная Русь!

Патетика в голосе Мишенина излишней не показалась. Федотов был зачарован. Такой же вид открылся ему в декабре две тысячи третьего. В тот день он стоял на берегу Туры, протекающей через центр Тюмени. Его тезка Борис Василевский с гордостью показывал ему свой город. На низком противоположенном берегу до горизонта ютились домишки. Было ощущение, что сквозь них в небо порастают строящиеся купола церквей.

В этот момент Федотов с необыкновенной ясностью осознал, сколь близки эти два мира, как один является естественным продолжением другого. В душе поднялась та же сумятица, что нахлынула на Сухаревской площади.

За мостом экипаж свернул к Рогожской заставе. По мере удаления от центра дома стали понемногу хиреть. По всем признакам они вновь приближались к окраине.

На площади, венчающей Рогожскую заставу, стоял гвалт. Многочисленные экипажи, от пролеток и розвальней до тяжелых грузовых телег, заполнили все пространство. Воздух был напоен запахами эпохи 'гужевого транспорта'.

- Куды прешь, а ну осади, - орал звероподобного вида кучер плюгавому мужичонке, безуспешно пытавшемуся развернуть свою телегу.

- Эй, Сидор, ты цену не сбивай, не то опять отдубасим.

- Прруу, проклятущая, куды тебя несет.

Рогожская площадь была биржей наемных экипажей самого разного свойства. Тут даже стояло несколько приличных карет. Баре и дельцы нанимали их для визитов. Рядом же стояли допотопного вида колымаги, в которых провожали покойников. Но в основном на этой площади нанимали тяжелые сани и телеги для перевозки больших грузов. Площадь славилось обилием питейных заведений. Из ближайшего вместе с клубами табачного дыма и крутого мата вывалила ватага пьяных оборванцев. Один, в котелке с оборванными полями, едва не угодил под копыта, вызвав гогот подельников.

- Сейчас на Рогожке лошадку попоим. Давай копейку, барин, пойло за счет седока, - сказал, повернувшись к Борису, кучер.

Федотов молча протянул Ивану медную монетку. Этот кучер, владелец довольно приличных саней, стал у переселенцев 'штатным' извозчиком. Иван строго чтил предков. Предки же ему мудро предписывали деньги за проезд брать только по окончании поездки, но на текущие расходы брал по мере надобности. Точь-в-точь, как сформулировано в законе РФ о предоставлении услуг. Видимо, такой подход Иван считал признаком 'хорошего тона', и отговорить его от 'заветов предков' оказалось невозможно.

- Вот супостаты. Чужих со своим ведром не пущают, а за ихнее копейку выплачивай сторожу в будке, а тот с начальством делится, - продолжал бурчать Иван.

С площади свернули налево на Золоторогожский вал. Здесь почти повсюду стояли новые деревянные дома.

- Борис, ты обратил внимание, что дома тут какие-то не такие?

- Честно сказать, сам голову ломаю. Вроде бы архитектурных изысков не наблюдается, а дома другие и все тут.

- Иван, - обратился Борис к кучеру, - а что тут дома не как у нас?

- Так, барин, здесь же пришлые живут. Все больше из Владимирской губернии. Эвон гляньте, какие у них наличники да солнышки деревянные на всех домах. Как стал господин Гужон завод строить, так и понаехали тут всякие.

Было непонятно, одобряет Иван пришлых или нет. Вернее всего, 'солнышки' ему нравились, а вот всяких пришлых он бы видеть не хотел.

После переезда через железнодорожный путь впереди показались толстенные кирпичные трубы завода, а через пять минут экипаж остановился на заводской площади.

Заводоуправление оказалось двухэтажным приземистым зданием из красного кирпича. Над железной крышей возвышался частокол труб. То ли из-за этих труб, то ли из-за сырой погоды здание казалось мрачным. Справа от заводоуправления над двустворчатыми воротами дугой красовалась вывеска 'Товарищество Московского металлургического завода'. Перед воротами прохаживался усатый городовой. Форменная шинель и мерлушковая круглая шапка дополнялись непременным атрибутом власти - шашкой в изрядно потертых ножнах. В точности, как старенький ментовский автомат. Судя по всему, господин Гужон умел обеспечивать охрану своей собственности из городской казны.

Площадь окружало несколько добротных двухэтажных домов, среди которых выделялось три каменных.

При входе в заводоуправление Борис поинтересовался у губастого парня рязанской внешности, где можно переговорить о размещении заказа.

- А это, господа, на первый этаж, к господину Фролову. Он приказчик по заказам. Вы пройдите по коридору. Там табличка висит.

В комнатенке едва хватало места на два канцелярских стола и на шкаф с бумагами. От потрескивающих в печурке дров было тепло и уютно. Настроение стало меняться к лучшему.

Один из сидящих, подняв невыразительное, одутловатое лицо, тут же вновь уткнулся в бумаги. Ситцевые нарукавники смотрелись архаично, но здесь это было нормой.

Второй оказался противоположностью первому. Открытое лицо. Широко расставленные глаза смотрели на посетителей приветливо.

- Чем обязан, господа?

Голос улыбчивого господина оказался неожиданно сильным. Мишенин был готов биться об заклад - владелец голоса непременно поет в церковном хоре.

- Здравствуйте, мы к господину Фролову, - ответил Борис.

- Я и есть Фролов Егор Филиппович, вы что-то хотите заказать?

- Очень приятно, господин Фролов. Позвольте представиться, Федотов Борис Степанович, я по электрической части, а моего друга зовут Мишенин Владимир Ильич, он математик, - Борис указал на смутившегося Доцента. - Мы заехали выяснить, нельзя ли на заводе заказать детальки по нашим эскизам.

- А позвольте-ка взглянуть, может, что и подскажу по своему разумению. Извините, господа, отвлекусь.

Фролов повернулся к 'одутловатому':

- Егорыч, ты не забыл зайти к Крюкову в литейный? Ты спроси его, когда будут готовы опоки для Зиновьева, второй день тянет.

Федотов достал заготовленные дома чертежи элемента молнии. Вычерчивая эскиз, Федотов столкнулся с тем, что не знает здешних требований к чертежам. Конечно, общие принципы не могли за столетие радикально измениться, но кое-что могло измениться существенно. Не мудрствуя лукаво, Борис воспользовался требованиями Единой Системы конструкторской документации, или, как говорили в его мире, ЕСКД.

В принципе можно было изобразить любую деталь, но делать сложную смысла не было. Чертежи служили только предлогом к разговору, а целью было знакомство с местными технологиями. Была еще одна задача: Борис хотел выяснить, известно ли кому о 'проданной' идее молнии.

Протягивая приказчику чертежи, Федотов пояснял:

- Господин Фролов, мы только недавно прибыли из Южной Америки, так вы не обессудьте на наше незнание. Давно на родине не были. Может, что и подскажете по чертежам. Кстати, Егор Филиппович, а на заводе есть конструкторское бюро?

- Конструкторское бюро? - в голосе Фролова прозвучало недоумение. - Может, вам нужна чертежная?

- Если в чертежной разрабатывают чертежи машин и механизмов, то, скорее всего, нам туда.

- Судари мои, вы и верно давно не были в родных пенатах. Иногда вас трудно понять. Что значит разрабатывать чертежи? Может, вы имели в виду выделывать чертежи или чертить?

Фролов на секунду задумался.

- А знаете, отправлю-ка я вас к начальнику чертежной.

- Очень хорошо, но, если Вас не затруднит, гляньте на наши рисунки,- попросил Борис. - Может статься, что и ходить к уважаемым людям рановато.

Пока Фролов рассматривал эскизы, Борис изучал его реакцию, пытаясь догадаться, все ли тому ясно.

- Э-э-э, Борис Степанович, а что это такое? - показал Фролов на символ шероховатости. - Кстати, вы все изобразили в миллиметрах?