Виктория Угрюмова - Обратная сторона вечности (Кахатана - 2)

• Название: Обратная сторона вечности (Кахатана - 2)
• Автор: Виктория Угрюмова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Еще тяжелее он переживал гибель армии Сихема - прекрасно организованной, вооруженной и обученной. И, как умел, клял себя за недальновидность и излишнюю уверенность. Он и предположить не мог, что пришедшие из диких степей люди смогут противостоять цивилизованной регулярной армии. Он дал себя убедить в том, что государство находится в полной безопасности, потому что сам хотел в это верить. И за это неуместное для политика желание и расплачивался сейчас.

- Хашум! Что нам делать?

- Пытаться снестись с аитой государь. Иначе варвар сможет принести немало горя нашей стране.

- Нет! - рявкнул Аламжи.

И Хашум с удивлением на него воззрился. Государь Аламжи был женоподобным слизняком, не имеющим ни убеждений, ни мнений, ни принципов. Он спал с женщинами, потому что был мужчиной, ел, потому что ему готовили вкусную пищу, и правил государством, потому что это нравилось ему больше, чем подчиняться. В сущности, его правление сводилось к тому, что он как попугай повторял то, что нашептывал ему в оба уха первый министр. Проявление каких бы то ни было мыслей, суждений и четкое их выражение были просто невозможны, если речь шла о нынешнем государе Сихема. Вот почему Хашум решил, что ослышался.

- Государь, - начал он осторожно и вкрадчиво, - видимо, государь плохо меня услышал. Я предложил ему снестись с императором Зу-Л-Карнайном и обрисовать ему картину нашествия с тем, чтобы аита понял, что здесь затронуты не только интересы Сихема, но и его собственные.

- Я не хочу обращаться за помощью к этому юнцу!

- Какая разница, божественный? - буквально пропел Хашум.

А про себя подумал: "Верблюд смердящий!"

- Он мне неприятен. Лучше обратимся за помощью к Бали!

- Государь мудр и дальновиден, но позволит ли он своему неразумному слуге высказать несколько соображений, которые все равно что пыль по сравнению с золотым песком перед лицом его мудрости?

- Говори, - милостиво разрешил Аламжи.

Он страдальчески кривился, принюхиваясь к легкому ветерку, который дул с террасы.

- Я полагал в наивности своей, что великому владыке Сихема пристойнее обратиться за помощью к императору, который, что бы мы про него ни думали, объединил под своей рукой значительную часть Варда. А териф Бали не более чем птенец рядом с могучим орлом, мелкая рыбешка в зубах хищной змеи; уместно ли орлу просить о помощи птенца, змее испрашивать защиты у рыбешки? Пусть государь Аламжи прикажет своему верному слуге, и тот с великим усердием поспешит выполнить приказ. Мы пошлем гонца к Зу-Л-Карнайну, он пройдет тайными тропами, минуя армию варваров, и вскорости достигнет Курмы, где сейчас пребывает сам император. Наше письмо убедит его поторопиться, ибо Лев Пустыни не потерпит, чтобы кто-либо оспаривал его власть. А пока два зверя будут драться, мы что-нибудь придумаем...

- Нет!!! - завизжал Аламжи.

Хашум отшатнулся от своего повелителя, настолько громким и отчаянным был этот вопль.

- Не заставляй меня гневаться, Хашум! Разве наших войск недостаточно, чтобы оборонить Сихем? Разве териф Бали не видит, что варвары стоят уже на пороге его дома? Прикажи послать гонца к нашему другу, соседу и союзнику. И никаких вольностей, слышишь меня?

- Да, государь, - поклонился Хашум.

Он был в недоумении. Обычно Аламжи возлагал на него все заботы, а соответственно, и право решающего голоса. Он подписывал законы не глядя, миловал и карал по наущению первого министра. Что же изменилось?

Не переставая отбивать поклоны, ниже, чем обычно, на всякий случай, Хашум удалился из государевых покоев. Все тревожило его: и бесчисленные войска урмай-гохона, которые, подобно голодным волкам, окружили крепость, и настроение повелителя Аламжи, и гибель друга Фахида, на которого он мог всецело полагаться, и собственная судьба, впервые показавшаяся ему не столь уж и обеспеченной.

А государь Аламжи моментально потребовал к себе начальника дворцовой стражи.

Хамадан - старый воин, занимавший свой пост еще во времена прежнего правителя и так и не оправившийся до конца после дворцового переворота, во время которого не сумел спасти своего господина, - был оставлен начальником дворцовой стражи, к немалому удивлению всех вельмож и придворных. Но больше всех недоумевал он сам, потому что казнил бы себя одним из первых на месте Аламжи и Хашума.

С первым министром у Хамадана были старые счеты. Начало их вражды уже затерялось во мгле и смуте прошедших годов, но взаимная ненависть не только не угасла, но и разрослась и окрепла. Однако ни Хашум, ни Хамадан никогда не использовали своего влияния на государя Аламжи и положения при дворе, чтобы навредить друг другу. Вот такая странная была у них вражда.

Повелитель Аламжи был гораздо хитрее, нежели предполагали его советники и недоброжелатели. И он прекрасно знал, чего хочет, а чего - нет.

- Хамадан, у меня есть к тебе дело, которое должно тебе понравиться, обратился он к седому воину, стоявшему у дверей в почтительной позе.

- Я верный слуга государя. И мне нравится все, что мой повелитель мне прикажет.

- За это я и ценю тебя. Вот что, Хамадан. Настало время посмотреть правде в глаза. Я слишком доверял своему первому министру Хашуму и полагался на его ум и порядочность. Я верил в правильность его выбора и одобрил план военачальника Фахида. Но эти люди разочаровали меня. Они меня обманули! - возвысил голос правитель. - Они принесли горе и слезы моей прекрасной стране и заслуживают наказания. Смерть - этого будет достаточно, чтобы искупить свою вину. И Фахид ее уже искупил. Теперь очередь за Хашумом.

Начальник дворцовой стражи с ужасом смотрел на своего повелителя. Он был предан, он был верен - за это его и держали на его посту. Но он не любил предательства, подлости и ненужных смертей. Это не вязалось с его представлениями о долге и чести. У него были очень четкие представления о долге и чести. И, как ни странно, они почти во всем совпадали с принципами первого министра Хашума - его давнего врага.

- Что молчишь? - спросил Аламжи.

- Думаю...

- Тебе не о чем думать, если за тебя принимает решения твой государь. Найди способ избавиться от первого министра в течение ближайших нескольких часов - иначе вся наша страна будет отдана под власть фаррского захватчика. Я не хочу, чтобы Сихем уподобился Урукуру, Курме, Джералану... что он там еще завоевал?

- Великий Аламжи! У ворот крепости стоят не тхаухуды и акара Зу-Л-Карнайна, а чайджины и багара Самаэля.

- С варварами мы справимся и сами! Или, - тут государь прищурился и остро посмотрел на своего слугу, - ты хочешь тоже искупать свою вину передо мной? Запомни: Хашум - предатель, его нужно стереть с лица земли. А теперь ступай.

Хамадан вышел из покоев государя и остановился около высокого стрельчатого окна, колеблясь, что ему предпринять в первую очередь. Одно для него было совершенно ясно: Аламжи слишком легко распоряжается жизнями своих сановников. А сейчас не время самому уничтожать своих слуг, когда убийца караулит у порога. Он не собирался потакать злобному нраву повелителя и считал себя обязанным предупредить Хашума о грозящей опасности. Но Хамадан слишком долго прослужил при дворе, чтобы не понимать, какая опасность угрожает в этом случае ему самому.

Можно сказать, что ему повезло, потому что по коридору как раз торопился слуга первого министра с каким-то поручением. Он был бледен и взволнован.

- Ты-то мне и нужен, - обрадовался Хамадан.

Слуга остановился в нерешительности. Всем при дворе было известно о вражде между начальником стражи и его господином. Но слуга - человек подневольный и не может позволить себе роскошь не откликаться на зов вельможи, когда тот соблаговолил обратить на него свое внимание.

- Да пребудет с тобой Шуллат! - пробормотал он, подходя к Хамадану.

- Ступай к своему господину и скажи ему, что я хочу его видеть по важному делу, не терпящему отлагательств. Скажи ему еще, что наши отношения здесь не в счет, о них мы поговорим потом. Беги же!

Слуга развернулся и заторопился в обратном направлении, а Хамадан двинулся следом за ним, как бы случайно - в ту сторону.

Он не знал, что сразу после него государь Аламжи вызвал к себе его помощника, жаждавшего заполучить золотую саблю начальника дворцовой стражи вот уже не первый год...

- С чем пришел, почтенный Хамадан? - спросил первый министр после того, как все слуги и рабы из его покоев были отосланы и они остались наедине со старым воином.

Он чувствовал себя неуверенно, не зная, как обращаться со своим недругом.

- С твоей жизнью в руках, - хмуро отвечал тот.

- Ты мне угрожаешь? Но чем?

- К моему глубокому сожалению, Хашум, это не я тебе угрожаю. Ты еще мальчишка, чтобы спорить со мной. Я не терплю тебя за многие черты, но я пришел к тебе не как враг.

Первый министр налил две полные чаши легкого красного вина и протянул одну из них Хамадану.

- Пей, и пусть охранит тебя огненный Шуллат.