Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая

• Название: Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая
• Автор: Сюань Лин
• Издательство: Правда
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1989

В сборник вошли лучшие образцы повествовательной прозы древнего и средневекового Китая разных эпох от I до XVII века: новеллы, воссоздающие мир исторических преданий с благородными героями-разбойниками, которые сражаются со злом; повести о судьях и судах, изображающие нравы средневекового города, с элементами фантастического и бытового детектива; рассказы о необычайном — о духах, лисах-оборотнях с чудесными превращениями и др. Эти произведения, всегда поучительные и занимательные, рисуют яркую картину жизни старого Китая.

---

Гу давно уже мечтал жениться. Он пошел к храму на следующее же утро, когда заходящая луна еще блестела на небе. На ступенях храма сидел старик с мешком и при лунном свете читал свиток. Гу подошел к нему, заглянул в свиток, однако не смог прочитать написанного.

— Что это за книга? — спросил он учтиво. — Я прилежно занимаюсь с юных лет и хорошо знаю всякого рода письмена, включая санскрит, на котором пишут в западных странах, однако я никогда не видел ничего похожего на то, что начертано в вашей книге.

— Конечно, ты никогда не видел ничего подобного, — улыбнулся старик, — ибо такую книгу нельзя найти в этом мире.

— Что же это за книга? — спросил Гу.

— Книга ада, — был ответ.

— Как же могло случиться, что вы, человек из ада, появились в этом мире?

— Ты оказался вне дома слишком рано, поэтому и встретил меня. Ибо с тех пор, как посланцы ада управляют судьбами людей, они должны посещать свои владения. Ведь дороги принадлежат наполовину людям, наполовину — теням, только многие не знают об этом.

— Какими же делами вы ведаете?

— Всеми свадьбами в этом мире.

Гу обрадовался и сказал:

— Я с малых лет остался сиротой, и моею мечтой было пораньше жениться, чтобы обзавестись большой семьей. Однако вот уже более десяти лет я тщетно ищу подругу. В это утро я должен встретить одного человека, чтобы поговорить с ним о браке с дочерью Сыма Паньфана. Станет ли она моей женой?

— Нет! Твоей будущей жене сейчас только три года, и она войдет в твой дом, когда ей исполнится семнадцать лет.

Затем Гу спросил старца, что лежит у него в мешке; тот ответил:

— В нем красные веревки, которыми я связываю ноги тех, кому предназначено стать мужем и женой. Те, кого я соединил этими веревками, рано или поздно станут супругами, даже если их семьи издавна враждуют. Никакие превратности судьбы или большие расстояния не могут разделить отмеченных мною. Твои ноги уже привязаны к той девушке, о которой я говорил, и все твои хлопоты в другом месте напрасны.

— Где же моя будущая жена, и чем занимается ее семья?

— Она дочь женщины, торгующей овощами к северу от вашей харчевни.

— Могу ли я видеть ее?

— Мать всегда берет девочку на рынок. Следуй за мной, и я покажу ее.

Когда рассвело, старик свернул свиток, взял мешок и отправился в путь. Гу последовал за ним. Придя на рынок, они увидели женщину с трехлетней девочкой на руках. У женщины была отталкивающая внешность и только один глаз; ребенок казался еще более отвратительным.

— Вот твоя будущая жена, — сказал старик.

— Я убью ее! — воскликнул Гу в гневе.

— Все попытки твои будут тщетны. Ей предназначено стать уважаемой женщиной благодаря заслугам сына.

С этими словами старик исчез.

Гу наточил нож и дал его своему слуге со словами:

— Ты верно служил мне, убей эту девочку — и я дам тебе десять тысяч монет.

— Хорошо, — согласился слуга.

На другой день, спрятав нож в рукав, он отправился к тому месту, где женщина торговала овощами.

Слуга ударил девочку ножом и, воспользовавшись поднявшейся суматохой, спасся бегством.

— Убил ее? — спросил Гу, когда посланец вернулся.

— Я целился в сердце, — отвечал слуга, — но удар пришелся выше глаза.

Более четырнадцати лет тщетно пытался Гу найти себе невесту. Затем, в память о безупречной службе отца, Гу был назначен помощником по судебным делам к губернатору Сянчжоу по имени Ван Тай. Он выполнял свои обязанности так хорошо, что Ван Тай отдал ему в жены свою прекрасную дочь лет семнадцати от роду. Гу был очень доволен женою, но ему казалось странным, что она всегда закрывает лоб золотыми украшениями и никогда, даже умываясь, не снимает их.

Спустя год Гу спросил, зачем она так делает, и она с печалью ответила:

— Я — племянница правителя, а не дочь. Мой отец до самой смерти занимал пост судьи в Сунчэне. Я тогда была ребенком. Мать и брат также умерли. Моя кормилица пожалела меня и взяла на себя все заботы. Она вынуждена была выращивать овощи на клочке земли, который остался от отца, и продавать их на рынке. Когда мне было около трех лет, какой-то безумец ударил меня ножом, — с тех пор на лбу и остался рубец. Вот почему я ношу эти украшения. Семь или восемь лет назад меня нашел и удочерил мой дядя, а потом отдал тебе в жены.

— Твоя кормилица была слепа на один глаз? — спросил Гу.

— Да, откуда ты это знаешь?

Гу рассказал ей все… Супруги жили в согласии и относились друг к другу с уважением. Позднее у них родился сын, которому дали имя Кунь. Со временем он стал правителем в Иньмэни, и в силу занимаемого им положения его матери был пожалован обычный в таких случаях титул.

Когда судья из Сунчэна услышал эту историю, он даровал харчевне, где останавливался Вэй Гу, название «Харчевни предсказанного брака» и велел начертать эти слова у входа.

Гуляка и волшебник Перевод А. Тишкова

В последние годы династии Северная Чжоу и в первые годы династии Суй{99} жил некий Ду Цзычунь, молодой гуляка. О своем доме и имуществе он и не думал, жизнь вел праздную и разгульную, пристрастился к кутежам и быстро промотал свои богатства. Родственники отвернулись от Цзычуня, потому что он не хотел работать.

Однажды зимой в драной одежде и с пустым брюхом слонялся он по улицам Чанъани; день клонился к вечеру, а Цзычунь еще ничего не ел; идти было некуда. У западных ворот Восточного рынка, страдая от холода и голода, он остановился и, взглянув на небо, тяжело вздохнул.

К нему подошел старик с клюкой и спросил:

— Почему ты вздыхаешь?

Цзычунь высказал старику свои печали, кляня родственников за бессердечие, и на лице его отразились все волновавшие его чувства.

— Сколько тебе нужно денег, чтобы жить без нужды? — спросил старик.

— Мне было бы довольно тысяч тридцати — пятидесяти, — отвечал Цзычунь.

— Маловато, — заметил старик.

— Сто тысяч.

— Маловато.

— Миллион.

— Маловато.

— Три миллиона.

— Теперь, наверно, хватит, — сказал старик. Он вынул из рукава связку монет и передал ее Цзычуню. — Это тебе на сегодняшнюю ночь, а завтра в полдень я буду ждать тебя в подворье персов на Западном рынке. Смотри не опоздай!

На другой день Цзычунь пришел в назначенное время. Старик дал ему три миллиона и исчез, не назвав даже своего имени.

Став богатым, Цзычунь снова принялся за кутежи, полагая, что дни нищеты больше не вернутся. Он обзавелся добрыми конями, дорогими одеждами и вместе со своими сотрапезниками проводил время в веселых домах, пел и плясал, нисколько не заботясь о будущем.

Через два года деньги кончились. Богатые одежды и резвых коней пришлось продать и заменить их более скромными. Вскоре на смену последнему коню появился осел, а когда и его не стало, пришлось ходить пешком; Цзычунь стал беден, как прежде. И снова, не зная, что ему делать, он поплелся к воротам рынка, вздыхая и ропща на свою судьбу. Послышались шаги, появился старик и, взяв Цзычуня за руку, воскликнул:

— Что случилось? Ты снова гол и нищ! Скажи, сколько тебе нужно денег, и я помогу тебе.

Цзычунь, устыдившись, не отвечал; несмотря на все настояния старика, он лишь смущенно молчал.

— Завтра в полдень приходи на прежнее место, — сказал старик.

Преодолевая стыд, Цзычунь явился в назначенный час и получил десять миллионов. Еще до этого он решил изменить образ жизни и, занявшись каким-нибудь делом, превзойти знаменитых богачей древности. Но как только в его руках оказались деньги, он позабыл о своих благих намерениях и, как в былые времена, предался удовольствиям. Прошло года три, и он стал беднее, чем прежде. Однажды на старом месте он опять встретил старика. Не в силах побороть стыд, Цзычунь закрыл лицо и хотел удалиться. Но старик ухватил его за край одежды и сказал:

— Худо обернулись твои дела. — Затем дал тридцать миллионов и добавил: — Если это тебя не излечит, значит бедность твоя неизбежна.

Цзычунь подумал:

«Я вел беспутный образ жизни, часто бедствовал, но никто из родственников не помог мне. Совсем чужой человек трижды выручил меня из беды; как я смогу отблагодарить его?» И, обращаясь к старику, он сказал:

— Этих денег мне хватит, чтобы заняться достойным делом, обеспечить всем необходимым бедных родственников и выполнить, таким образом, свой долг. Я глубоко вам благодарен, и, как только мои дела наладятся, я сделаю все, что вы скажете.

— Этого я и хотел, — ответил старик. — Устраивай свои дела, сын мой! Мы встретимся в пятнадцатый день седьмого месяца будущего года под двумя можжевельниками, у храма Лао-цзы.

Так как большинство родичей Цзычуня жили к югу от реки Хуай, то он купил десять тысяч му плодородной земли в пригородах Янчжоу, возвел там большие дома, а поблизости от главных дорог построил более ста загородных домиков, где и поселил бедных родственников. Устроив брачные дела племянников и племянниц, он перевез на кладбище предков останки родственников, покоившиеся в других местах. Тем, кто помогал ему, он воздал должное, а также свел счеты с недругами. Закончив дела, он отправился к месту встречи со стариком, так как срок уже наступил.