Кортни Милан - Искушение любовью

• Название: Искушение любовью
• Автор: Кортни Милан
• Издательство: ЗАО Издательство Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-04653-6

Молодой, красивый, состоятельный, сэр Марк Тёрнер — один из самых желанных холостяков в дамском обществе Лондона. К тому же он автор нашумевшей книги. Ему поклоняются, им восторгаются, его цитируют. И никто не догадывается, что за обликом безупречного джентльмена скрывается сильная страстная натура. И надо же было такому случиться, чтобы столь уважаемый человек влюбился в Джессику Фарли, даму полусвета, да еще увидел в ней женщину своей мечты. Откуда ему было знать, что прекрасная куртизанка намеревается разрушить его жизнь…

---

Только теперь он огляделся по сторонам, пытаясь понять, где находится. Оказалось, что он прошел несколько миль вверх по течению от дома матери. Вдалеке виднелись обугленные руины — остатки фабрики, несомненно, той самой, что сожгли в смутные времена, о которых вспоминал Тонтон. Во времена, когда распалась и его семья. Если бы Марку требовалась еще одна причина для напоминания о том, что бывает, когда человек дает волю животным инстинктам, то эти черные развалины послужили бы прекрасным напоминанием. И дело было даже не в нем и не в его жгучем, невыносимом влечении.

Марк не был таким, как его отец. Или таким, как его мать. Но он мог удвоить их ошибки, если бы позволил себе оступиться.

Даже через час после этого поцелуя, даже после того, как он собрал всю свою волю, чтобы справиться с наваждением, после быстрой ходьбы и за стеклянной стеной, он все равно чувствовал вкус ее губ. Нет, избавиться от этого было невозможно. Нужно прекратить потворствовать своей прихоти. Перестать себе лгать, что за тягой к миссис Фарли кроется нечто большее, чем обыкновенная животная похоть.

И ему не следует с ней видеться.

Но почему же это решение казалось таким… неправильным?

Что за странное сожаление, что за невнятная боль, гложущая душу?

Лишнее доказательство того, что миссис Джессика Фарли — последняя женщина на земле, о которой ему стоит задумываться.

Твердо укрепившись в своем решении, Марк двинулся домой. Обратная дорога заняла больше времени. Теперь он не пытался убежать от своих желаний, и торопиться было незачем. На самом деле ему даже не хотелось возвращаться. В доме было пусто и холодно; его наполняли призраки детства, а как раз сейчас Марку, как никогда, требовались покой, утешение и уют — ощущения, несовместимые с его ранними воспоминаниями.

Когда он был ребенком, мир и покой выпадали на его долю крайне редко. Но все равно случались дни, когда ежедневная суета уступала место почти болезненной тишине. В такие дни, когда страх внутри его вдруг оживал, не заглушаемый ничем, и сбежать от него было невозможно, Марк находил почти медитативное успокоение в давным-давно заученных наизусть словах.

Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость[6].

Знакомые, привычные псалмы. Молитва, призванная усмирить смятенный дух.

Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня[7].

Вот чего он хотел больше всего — обновиться, родиться заново, не бояться своих собственных мыслей. Но мир и спокойствие не снисходили на него. Ничто не могло победить бурю в его голове. Мысли кипели и пенились, словно бушующий поток.

Он медленно шел вдоль берега канала, наблюдая за быстрым течением. Наконец показались знакомые очертания дома. Именно таким Марк и помнил его с детства — серым, ледяным и мрачным; почва вокруг была слегка заболоченной и заросла унылыми некрасивыми сорняками и кривым низкорослым кустарником. Сегодня здесь будет особенно сыро и промозгло. Марк вздохнул и впервые пожалел, что с ним рядом нет ни одного из братьев.

Когда он был всего в нескольких ярдах от входа, какое-то движение сбоку внезапно привлекло его внимание.

Марк обернулся.

И замер на месте, не в силах сделать еще один шаг. Бурный поток его мыслей вдруг замерз, в одно мгновение скованный льдом. Все его споры с самим собой смолкли, как будто она являлась ответом на все вопросы, главным аргументом, причиной и исходом.

Она лишала его покоя и равновесия. Он ненавидел несдержанность и избыточные эмоции; он должен был содрогнуться от отвращения при взгляде на нее.

Он не содрогнулся.

Джессика, отчаянно шепнуло его тело.

— Миссис Фарли, — сказал Марк.

— Сэр Марк.

На ней был длинный плотный плащ из темной материи, окутывавший ее от шеи до щиколоток. Ее голова клонилась к земле, словно под тяжестью какой-то ноши. Она подняла на него глаза, и сердце Марка пронзила острая боль.

Этот грустный, встревоженный взгляд… Ему захотелось подойти к ней и обнять, прижать к своей груди. Или отвернуться и скрыться в доме, забаррикадировав тяжелую дубовую дверь. Он хотел сделать так, чтобы она больше никогда не печалилась и не страдала. Он и сам не знал, чего хотел. Была ли она ответом на его безмолвную молитву о спасении или искушением, посланным, чтобы погубить его?

— Я знаю, мое появление может показаться особенно несвоевременным, — начала она. — Учитывая… события, произошедшие днем. Я понимаю, что вы могли обо мне подумать. Но я здесь не затем, чтобы… усугубить положение. Честное слово. Я пришла потому, что мне больше не к кому обратиться.

Она сделала еще один шаг к нему, и Марк заметил, что под глазами у нее залегли глубокие тени, а руки дрожат. Видимо, у нее действительно случилось какое-то горе — он не увидел ни малейших признаков фальши.

— Миссис Фарли, — повторил он.

Он мог отказаться от разговора. В конце концов, он ведь только что решил не иметь с ней ничего общего. Можно было посоветовать ей обратиться со своими заботами к священнику и отгородиться от чужих неприятностей.

Да, конечно. А этот мужлан схватит ее за грудь, а потом обвинит в том, что она ввела его в искушение.

Нет, у Марка было множество недостатков, но он был не из тех мужчин, что способны бросить женщину в беде. Особенно эту женщину. Эту безумно соблазнительную, безумно раздражающую, прекрасную женщину.

Он не ответил, и она невольно сцепила руки, как будто умоляя.

— Мы можем побеседовать здесь, если вам так будет удобнее. Я взяла плащ и захватила зонтик — на всякий случай. Но я хочу… нет, мне необходимо с кем-нибудь поговорить.

В этот момент Марк осознал, что все зашло гораздо дальше, чем он думал. Потому что стоило ей обратиться к нему с просьбой — единственной просьбой — и все доводы рассудка, вся его стройная логика — все рухнуло, растворилось, растаяло, словно дым. Все, о чем он мог думать, была она, и только она.

Глава 12

Джессика вздохнула с облегчением, когда сэр Марк молча открыл дверь и жестом пригласил ее войти. Он снял с нее плащ и повесил его на крючок. Все так же молча провел ее по длинному коридору; однажды ей уже приходилось по нему идти. Они вошли в гостиную. Он указал на кресло перед камином. Снаружи уже стало немного холодать, но здесь, в доме, царил настоящий холод. Сэр Марк быстро и мастерски разложил поленья в камине, взял маленькие мехи и раздул тлевшие угли. Появились первые язычки пламени.

Он проделал все ловко и проворно и ни разу не коснулся ее, ни случайно, ни намеренно. И Джессика была этому рада.

Затрещал огонь. Сэр Марк подвинул каминную решетку и повернулся к гостье. Он внимательно посмотрел ей в глаза, потом перевел взгляд на судорожно стиснутые, мраморно-белые руки.

— Вы продрогли, — заметил он. Его тон был таким сухим и бесстрастным, как будто они не целовались как безумные всего пару часов назад. Можно было подумать, что между ними нет никаких отношений, кроме шапочного знакомства. — Не хотите ли чаю?

— Нет. — Она вцепилась в юбку. — Спасибо. Нет. Я не люблю чай.

Должно быть, в ее голосе прозвучало что-то не совсем обычное, потому что он склонил голову набок и взглянул на нее с любопытством. Но расспрашивать тем не менее не стал.

— Кофе? Теплого молока?

— Полагаю, порто у вас не найдется? — спросила Джессика. Слова вырвались у нее против собственной воли.

Но сэра Марка, кажется, не удивило и не оскорбило желание леди испробовать столь неженский напиток. Его глаза весело сверкнули. Он вышел из комнаты; до Джессики донеслись шорохи и скрипы, звуки открываемых и закрываемых дверей. Наконец сэр Марк снова возник на пороге. В руках он держал два бокала из зеленого стекла и запыленную бутылку.

— Порто нет, — объявил он. — Но… — он приподнял бутылку, — у меня нашлось местное яблочное бренди. Вы его когда-нибудь пробовали?

Джессика покачала головой.

Сэр Марк вытащил пробку из бутылки и плеснул немного янтарной жидкости в бокал.

— Это местная традиция, — объяснил он, передавая ей бокал — их пальцы не соприкоснулись, — и налил себе порцию побольше.

Ей и в самом деле требовалось успокоить нервы. Всего-навсего маленький глоток. Джессика уже чувствовала себя неловко из-за того, что пришла сюда.

Он поставил бутылку на маленький столик и сел на диван. Можно было сказать, что он сел рядом, но… это был очень длинный диван, а сэр Марк устроился на противоположном конце от Джессики. Если бы она полностью вытянула руку, а он вытянул свою, то все равно они едва дотянулись бы друг до друга. И тем не менее по спине Джессики пробежала легкая дрожь. Они сидели… почти рядом. Она почувствовала, как прогнулись подушки, когда он откинулся назад, и погладила ладонью шелковую обивку.