Михаил Гершензон - Избранное. Мудрость Пушкина

• Название: Избранное. Мудрость Пушкина
• Автор: Михаил Гершензон
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-98712-172-6

Михаил Осипович Гершензон – историк русской литературы и общественной мысли XIX века, философ, публицист, переводчик, неутомимый собиратель эпистолярного наследия многих деятелей русской культуры, редактор и издатель.

В том входят три книги пушкинского цикла («Мудрость Пушкина», «Статьи о Пушкине», «Гольфстрем»), «Грибоедовская Москва» и «П. Я. Чаадаев. Жизнь и мышление». Том снабжен комментариями и двумя статьями, принадлежащими перу Леонида Гроссмана и Н. В. Измайлова, которые ярко характеризуют личность М. О. Гершензона и смысл его творческих усилий. Плод неустанного труда, увлекательные работы Гершензона не только во многих своих частях сохраняют значение первоисточника, они сами по себе – художественное произведение, объединяющее познание и эстетическое наслаждение.

---

Гершензона в его изучениях всегда привлекали герои, чья жизнь была посвящена внутренней работе и внутренним исканиям, – те, кто в долгой и упорной душевной борьбе выковывали свое мировоззрение: мыслители – Чаадаев, Печерин, Станкевич, братья Киреевские; те из поэтов, художников, музыкантов, кто с дарованием своим соединял стремление к решению общих, отвлеченных проблем – Тургенев, Огарев, Герцен, А. Иванов, Скрябин… Он сам, в последние годы жизни, много работал над философскими вопросами. И в Пушкине он искал мыслителя, и, пытливо всматриваясь в сокровенное значение его поэтических символов, строил систему его мировоззрения.

Основные положения описываемой системы стали складываться постепенно и издавна. Общие контуры ее намечены уже в этюде «Умиление» (Пушкин и Лермонтов, 1914). Здесь говорится о встрече, в поэзии Пушкина, двух мировых начал – греха и совершенства, греха – в деятельности и неполноте, совершенства – в полноте и неподвижности; здесь же, как «ось Пушкинского мировоззрения», формулирует автор мысль о том, что «душа человеческая первозданна, ничему не подвластна и управляется своими внутренними законами». Теория дуалистической концепции мира у Пушкина послужила основой всего дальнейшего учения о «мудрости Пушкина». Обратимся к последней.

Есть два Пушкина, говорит Гершензон: Пушкин – человек, общественный деятель, европеец, рационалист, явление своей эпохи; и Пушкин – поэт, творец. «Творя, он точно преображается: в его знакомом, европейском лице проступают пыльные морщины Агасфера», а его «самый общий и основной догмат» есть «уверенность, что бытие является в двух видах: как полнота, и как неполнота, ущербность». Полнота – совершенство, пребывающее в покое; ущербность – несовершенство, вечно движущееся, стремящееся и ищущее. То и другое заложено в мире от века, как два несоединимые начала его. Примеры их в творчестве Пушкина, излюбленные исследователем, – Ангел и Демон, Мария и Зарема, Моцарт и Сальери, Татьяна и Онегин. Всё остальное в мировоззрении Пушкина – развитие этой основной мысли: из нее и его фатализм и бескорыстное умиление перед образом совершенства, и сложная теория путей преображения и частичного приобщения к полноте («Пророк», «Поэт», «Легенда о Рыцаре Бедном»), и признание другой полноты – полноты несовершенства, хаотической бездны, а отсюда – отрицание рационалистического начала в мире, отрицание европейской культуры, лежащее в глубине мировоззрения, а, значит, и творчества Пушкина. В его представлении, говорит далее Гершензон, духовная стихия – огненной природы; жизнь духа, его деятельность, его стремление к совершенству, сводится к горению, к теплоте, к пламенности; духовное падение, отмирание, гибель – к потуханию и холоду. Это последнее положение – «термодинамическая психология» Пушкина, как называет свою теорию Гершензон, получила подробное развитие в его книге «Гольфстрем», а термодинамизмом Пушкин непосредственно связывается с Гераклитом Эфесским; учение философа и учение поэта-мудреца – два открытых нам места одного великого мирового течения мысли – как бы духовного Гольфстрема. Таковы основные положения системы философии Пушкина, созданной Гершензоном.

Во вступлении к «Мудрости Пушкина» автор говорит: «Пушкин в образах передал нам свое знание; в образах оно тепло укрыто и приятно на вид; я же вынимаю его из образов, и знаю, что, вынесенное на дневной свет оно покажется странным, а, может быть и невероятным».

«Странным и невероятным» его нашли, действительно, все. Резкие нападения (М. Л. Гофмана, П. Е. Щеголева), обстоятельные разборы (Б. В. Томашевского), отрицательные отзывы критиков-марксистов – разрушили до основания воздвигнутое им стройное здание. Пушкин – поэт и литератор – вне его, и, очевидно, никакой системе, ни подобной, ни противоположной системе Гершензона, не удастся обнять его: Пушкин жив и понятен нам, как поэт и художник; он перестает жить, когда пытаются ввести его в систему умозрений.

Что же остается нам от рассмотренных трудов Гершензона? Ответ ясен: остается его тонкое литературное чутье, его проникновенный анализ художественных явлений, его глубокое знание Пушкина и пламенная любовь к нему. В его исследованиях есть ошибки – но и ошибки его для нас поучительны: это – ошибки большого ума и горячего темперамента, не боявшегося до конца идти однажды намеченным, трудным путем. С ним можно – и должно – во многом не соглашаться, но нельзя не обращаться к его трудам при анализе отдельных произведений Пушкина. В них множество верных и глубоких мыслей, тонких определений, острых наблюдений, много великолепных рядов цитат. Весь Пушкин, в основных моментах творческой жизни, проходит перед нами в его статьях. Дать этим моментам иное понимание, иное освещение – право позднейшего исследователя. Но его обязанность – изучить Гершензона, так умевшего любить «наивысшее явление русской поэзии» – Пушкина.

Библиография

Предисловие

…для нас, его современников, слушателей и собеседников, уже ясно, что история русской литературы сохранит навсегда эти глубоко своеобразные, пленительно-одухотворенные творения, а вместе с ними будет жить и память о создавшем их замечательном художнике русского слова.

Л. Гроссман. Гершензон-писатель.

Библиография М. О. Гершензона обнимает все его книги, журнальные и газетные статьи и заметки, написанные им на протяжении всей его литературной деятельности с 1893 г. Ознакомление с архивом Михаила Осиповича, любезно предоставленным мне для обзора Марией Борисовной Гершензон, дает основание предполагать, что предлагаемая библиография приближается к полноте[513]. Что касается списка литературы о М. О. Гершензоне, составляющего II отдел настоящей работы, надо указать, что он регистрирует лишь наиболее важные и значительные по содержанию статьи и заметки. Все библиографические данные, введенные в настоящую работу, приведены по новой орфографии.

При составлении библиографии намеренно опускались указания, упоминания и ссылки на работы М.О., так как современный исследователь русской литературы XIX в., конечно, не может не пользоваться «Русскими Пропилеями», «Историей Молодой России» и многими другими работами М.О., а для собственно-библиографической стороны предлагаемой работы такие упоминания не представляют существенного значения[514].

Также не включены указания на участие М. О. Гершензона в разных комиссиях, и его выступление с докладами (если тот или иной доклад остался ненапечатанным) или в прениях по докладам. Подобные указания имеются в печати в значительном количестве. См., например, «Программы Домашнего Чтения» (в изданиях 1897, 1899, 1904, 1905 и др. гг. М. О. Гершензон принимал участие, как член Комиссии по организации домашнего чтения при учебном отделе Общества Распространения Технических Знаний), «Русские Ведомости» (1913 г., № 237), сборник «Беседы» (Общества Истории и Литературы в Москве за 1915 г., стр. 5, 11, 12, 18–20 и 97), журналы «Книжный Угол» (1918 г., № 2, стр. 14), «Художественное Слово» (1921-22 г., кн. II, стр. 70), «Свиток» (1922 г., № 1, стр. 171), «Творчество» (1922 г., № 1–4, стр. 75), «Россия» (1923 г., № 3, стр. 32), «Родной язык в школе» (1925 г., № 8, стр. 73), газету «Правда» (1925 г., № 37 (2968) от 14. II) и т. д.

Необходимо отметить, что в объявлениях о предполагаемых изданиях иной раз встречаются указания на участие М. О. Гершензона, между тем, как фактически это участие не осуществлено[515].

После смерти М. О. Гершензона некоторые издания, задуманные им при жизни, получили осуществление при участии других лиц. Упомянем: 1) Н. А. Тучкова-Огарева. Неопубликованная глава из «воспоминаний» с предисловием В. П. Полонского (Настоящая, еще не появившаяся в печати, глава из воспоминаний Н.А. Т.-О. получена из архива М.О., которому она была передана непосредственно ею.) «Печать и Революция» 1925 г. № 5–6, стр. 160; см. также «Материалы для биографии М. Бакунина», ред. и прим. В. Полонского, т. III, 1928, стр. 218; 2) Из архива декабриста Василия Львовича Давыдова. Неизданные письма с комментариями Н. К. Пиксанова – «Историк-марксист» 1926 г., т. II, стр. 175–200. В предисловии Н. К. Пиксанов сообщает: «Печатаемые ниже неизданные письма представляют собою извлечения из бумаг архива декабриста В. Л. Давыдова. Бумаги эти были переданы потомками Давыдова в распоряжение М. О. Гершензона». И дальше: «Покойный М. О. Гершензон, изучив архив В. Л. Давыдова, решил опубликовать его документы отдельной книжкой и уже вел переговоры с Ленгизом о напечатании ее. Внешние обстоятельства, а потом смерть помешали осуществиться этому его намерению. Подготовляя материалы, Михаил Осипович успел, во-первых восполнить пробел в тетради хронологической канвы, собственноручно заполнив годы 1816–1817 краткими датами, почерпнутыми из архива Давыдова и печатных материалов. Во-вторых, он отобрал для печати наиболее интересное из автографов, сам тщательно переписал тексты писем, а французские письма перевел со свойственным ему мастерством. Комментариев он, однако, сделать не успел»; 3) «Московский Пушкинист», I. 1837–1927. Статьи и материалы под редакцией М. Цявловского. М. 1927. «Никитинские Субботники», 99 стр. На 3 стр. читаем: «незадолго до своей кончины М. О. Гершензоном было задумано издание сборника статей «Пушкинский Ежегодник на 1925 г.», в котором, кроме разного рода статей и материалов о Пушкине, должны были быть часть «мемориальная», посвященная жизни и творчеству Пушкина в 1825 г., и библиография литературы о Пушкине за 1924 г. Такой «Ежегодник» Михаил Осипович предполагал издавать каждый год».