Генри Адамс - Демократия. Вашингтон, округ Колумбия. Демократия

• Название: Демократия. Вашингтон, округ Колумбия. Демократия
• Автор: Генри Адамс
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Политика
• Год: 1989
• ISBN: 5-01-001577

В сборнике «Демократия» представлены романы американских писателей Генри Адамса, Гора Видала и Джоан Дидион, объединенных общностью темы и авторского отношения к изображаемым явлениям. «Демократия» Г. Адамса (1880) стоит у истоков жанра «политического романа» в литературе США, тему падения политических нравов продолжают романы современных писателей «Вашингтон, округ Колумбия» Г. Видала (1967) и «Демократия» (1984) Дж. Дидион, где дается обстоятельный анализ американских «коридоров власти».

Рекомендуется широкому кругу читателей.

---

«Я не имела в виду — уехать на похороны Жанет. Я имела в виду уехать вообще. И точка. Отсюда. Из Сиэтла».

«Ты не прошла еще курс».

«Курс, — сказала Джесси, — для ослиных задниц».

«Одну минуту», — сказал Гарри.

«Я принимала детокс, очистилась и не вижу больше проблем».

«Что это значит: принимала детокс? По плану должен был быть не детокс, а метадон».

«Мне не нравится метадон».

«Почему?»

«Потому, — терпеливо сказала Джесси, — что мне от него не становится лучше».

«Ты чувствуешь себя от него плохо?»

«Нет, я от него не чувствую себя плохо. — Джесси восприняла вопрос очень серьезно. — Просто от него мне не становится лучше».

Они замолчали.

«Что конкретно ты хочешь делать?» — спросил наконец Гарри.

«Я хочу, — Джесси изучала кусок хлеба, который она скатала в шарик, — устроить свою обычную жизнь. Заняться чем-то всерьез, понимаешь?»

«Отлично. Хорошие новости. Приятно слышать».

«Заняться своей карьерой».

«А именно?»

Джесси крошила хлебный шарик на маленькие кусочки.

«Не пойми меня превратно, Джесси. Все это очень приятно слышать. Единственное, что я хочу сказать, — тебе необходима программа. — Гарри Виктор почувствовал, что от идеи выработки программы у него потеплело на душе. — План. Собственно, два плана. Взаимосвязанных. План долгосрочный и план на ближайшее будущее. Каков твой долгосрочный план?»

«Я не собираюсь баллотироваться в конгресс, — сказала Джесси. — Если ты это имеешь в виду».

Это замечание так огорчило Гарри, что дальше он уже не расспрашивал.

«Ну ладно. Хорошо. А как насчет твоих ближайших планов?»

Джесси взяла другой кусочек хлеба.

Что-то оборвалось в душе Гарри Виктора. Последний час он пытался выбросить из головы любые предположения о том, почему предыдущим вечером Инез вышла из дома Дуайта Кристиана с Джеком Ловеттом. Ему рассказал Билли Диллон. «Тебе следует думать, что она переутомилась», — посоветовал Билли Диллон. «Мне следует думать, что она ополоумела». Немного раньше, за ужином, он опробовал версию с переутомлением на Джесси и Эдлае. «Я бы не удивился, узнав, что ваша мать несколько переутомилась», — сказал он. Эдлай положил меню и сказал, что он хочет салат из креветок, лангет по нью-йоркски с кровью, но все же достаточно прожаренный, сметану и картошку с луком. Джесси положила меню и посмотрела на Гарри — подозрительно, как ему показалось, — из-под соломенного теннисного козырька, который она не сняла за обедом.

Джесси подозрительно уставилась на него из-под соломенного теннисного козырька, а Эдлай захотел лангет по-нью-йоркски с кровью, но все же достаточно прожаренный, а Инез вышла из дома Дуайта Кристиана с Джеком Ловеттом, и вот теперь Джесси крошила хлеб на кусочки, смахивавшие на куриный помет.

«Ты можешь мне сделать одолжение? Джесси? Ты можешь или съесть этот хлеб, или оставить его в покое?»

Джесси сложила руки на коленях.

«Я все еще вроде работаю над своим ближайшим планом, — сказала она чуть погодя. — В настоящее время».

В действительности у Джесси Виктор уже был план на ближайший четверг в Сиэтле, тот же план, который она в общих чертах изложила Инез на Рождество, план, о котором Инез специально не стала упоминать, когда описывала Гарри и Эдлаю визит к Джесси, — если только то порождение атмосферы, стремлений, слухов и изоляции, в которой существовала Джесси в Сиэтле, можно было назвать планом, — получить работу во Вьетнаме.

Инез не упомянула об этом плане Гарри, поскольку не верила в возможность его реализации.

Джесси не упомянула об этом плане Гарри, поскольку не верила, что план такого рода он был в состоянии понять.

В данном случае я понимаю точку зрения Джесси. Гарри сразу же заговорил бы о деталях. Гарри спросил бы Джесси, читала ли она последнее время газеты. Гарри не понял бы, что эти детали не играли для Джесси никакой роли. Получить работу во Вьетнаме для Джесси было первым шагом, важным, собственно, самим по себе долгожданным шансом получить возможность действовать, а поскольку она была уверена, что все там происходящее — не более чем политика, а политика — для ослиных задниц, она не изменила бы своего решения в тот мартовский вечер 1975 года (в тот самый вечер, когда, как выяснилось, американская эвакуация из Дананга переросла в неконтролируемые беспорядки), даже если бы что-то услышала, или увидела, или вычитала в газете.

Если Джесси вообще когда-то читала газеты.

Для Инез и Гарри Виктора это представлялось весьма сомнительным.

Когда следующей воскресной ночью, пасхальной воскресной ночью 1975 года, — в ночь перед похоронами Жанет, — до них в Гонолулу дошли сведения о том, что три часа спустя после того, как самолет авиакомпании «Уоркер коммюникейшнс» вылетел из Сиэтла, унося Гарри и Эдлая Виктора в Гонолулу, Джесси вышла из клиники, специализировавшейся на лечении подростковой зависимости от химических веществ, и договорилась, что ее посадят на транспортный самолет «С-5А», который спустя семнадцать с половиной часов (дважды дозаправившись в полете) приземлился на сайгонской авиабазе Таншоннят. «Может, она услыхала, что там легче затариться травкой», — сказал Эд-лай, и Инез ударила его.

14

Она проделала это без паспорта (ее паспорт лежал в пустой копилке в квартире у Центрального парка), имея при себе пресс-карточку, которую в шутку сделал для нее кто-то из «Лайф» во время кампании 1972 года. С этой пресс-карточкой Джесси Виктор в возрасте пятнадцати лет не смогла пройти за сцену стадиона «Колизей» в Нассау во время концерта «Пинк Флойд», но в возрасте восемнадцати лет она помогла ей прилететь в Сайгон. Теперь это кажется поразительным, однако мы забываем, насколько суматошными и горячечными были те несколько недель в 1975 году: «пересчет сумм обложения», розыгрыш «рассчитанных партий», выделение дополнительной помощи, несмотря на доклады о мрачной фантасмагории воздушных грузов и морских пехотинцев, скученных на крыше миссии, затруднительнейшем положении персонала, бетонированные площадки перед ангарами, заваленные обувью и поломанными игрушками. В ситуации неотвратимо надвигающегося кризиса случалось многое из того, что никак не могло произойти за несколько месяцев до этого и несколько недель спустя; одним из таких происшествий был случай с Джесси Виктор. Разумеется, американскую девушку, прилетевшую на базу Таншоннят, должны были бы там и задержать, но Джесси Виктор никто не задержал. Разумеется, американская девушка, прилетевшая на базу Таншоннят без паспорта, не могла бы пройти иммиграционный контроль, предъявив одни только водительские права, зарегистрированные в Нью-Йорке, но Джесси Виктор прошла. Разумеется, американская девушка без паспорта, с водительскими правами, зарегистрированными в Нью-Йорке, и в соломенном теннисном козырьке, не смогла бы выйти из заваленного терминала аэропорта Таншоннят и сесть в автобус, идущий в Шолон, причем за ней наблюдали несколько человек, и никто не сделал попытки ее остановить, но Джесси Виктор проделала именно это. Или казалось, что ей это удалось.

К тому времени, когда Джек Ловетт прибыл в дом на Маноа-роуд в тот пасхальный воскресный вечер с историей об американской девушке, которой оказалась Джесси, — американской блондинке, оставившей в Таншоннят вместо визы водительские права, зарегистрированные в Нью-Йорке, — Инез и Гарри Виктор говорили друг с другом лишь в присутствии посторонних.

Они вели себя очень предупредительно друг к другу на официальных обедах, но избегали необязательных приемов.

Они спали в одной комнате, но в разных постелях.

«Ты переутомилась, — сказал Гарри Виктор вечером в пятницу. — Все навалилось разом».

«Собственно, я ни в малейшей степени не переутомлена, — сказала Инез. — Мне грустно. Грусть — это не то, что переутомление».

«Почему бы не выпить еще, — сказал Гарри Виктор. — Для разнообразия».

К субботе ссора, тлевшая в отдаленных степях кампании 1972 года, снова занялась, вечером она ярко вспыхнула и запылала необоримым пламенем.

«Ты знаешь, чего я в особенности не могла переносить? — сказала Инез. — Было совершенно невыносимо в Майами, когда ты назвал себя гласом поколения, принявшего огонь на полях сражений во Вьетнаме и Чикаго».

«Удивительно, оказывается, ты была достаточно трезва, чтобы обратить внимание на мои слова. В Майами».

«На твоем месте я бы сменила тему. Мне кажется, ты уже состриг почти все купоны, которые надеешься получить с этого».

«С чего?»

«С Бремени Гарри Виктора. Я была достаточно трезва, чтобы заметить, как ты воздерживался от высказываний от имени этого поколения до второго закрытого собрания партийных лидеров по обсуждению оргвопросов. Только после того, как ты понял, что не доберешь голосов, ты стал гласом поколения, принявшего огонь на полях сражений во Вьетнаме и Чикаго. В дополнение к сказанному. Более того. Собственно говоря, это поколение никогда не было твоим, ты был старше».