Виктория Борисова - Бегство Короля

• Название: Бегство Короля
• Автор: Виктория Борисова
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2183-0

Максим Сабуров, молодой писатель, любимый читателями за лихо закрученные сюжеты и издательством за бесперебойность, с которой он поставляет свою продукцию, закончил новый роман. Но очередная рукопись преподнесла Максиму «сюрприз». Некие темные, но могущественные силы, похоже, готовы были сделать все, чтобы роман скромного писателя не был напечатан. Редактор издательства зверски убит. Под угрозой жизнь невесты Максима. Чего проще — поддаться на шантаж, уклониться от схватки, сохранить покой близких и продолжать наслаждаться простыми радостями жизни, успехами литературной карьеры? Никто не узнает об отступничестве, о слабости Максима…

Хватит ли Максиму Сабурову, не герою романа, а обычному молодому человеку, «добросовестному литературному ремесленнику», мужества принять не простое решение?

* * *

Максим Сабуров знал свое место в литературе: крепкий середнячок, любимый читателями за непритязательные, но бойко написанные книжки в популярном жанре.

И новое сочинение Сабурова не предвещало ни читателям, ни его скромному автору никаких неожиданностей. Однако уже вокруг рукописи книги стали разворачиваться страшные и непонятные события. Некие темные, но могущественные силы, похоже, готовы были сделать все, чтобы роман скромного писателя не был напечатан. Редактор издательства зверски убит. Под угрозой жизнь невесты Максима. Чего проще — поддаться на шантаж, уклониться от схватки и, сохранив покой близких, наслаждаться простыми радостями жизни и успехами литературной карьеры?

Хватит ли Максиму Сабурову, отнюдь не супермену, а всего лишь «добросовестному литературному ремесленнику», лихости принять непростое, но правильное решение.

---

— Только не говори… — он лукаво посмотрел Максиму в глаза, — только не говори, что тебя не интересует популярность. По-настоящему ты еще не знаешь ее вкуса. А вот когда будешь на вершине… — Он мечтательно закатил глаза. — Ну, в общем, сам увидишь, что такое слава! А про такие мелочи, как машины, квартиры, круизы по всему миру, я и не говорю! Опять же и женщины… Любая будет твоей, только помани. И не за деньги, не думай, — просто на них слава тоже действует магнетически. Они будут заискивать перед тобой, смотреть преданными глазами, находить в тебе что-то особенное…

— А Верочка? — быстро спросил Максим.

Собеседник досадливо поморщился, как будто речь шла о какой-то незначащей мелочи.

— Да, и она тоже — если хочешь. Если она тебе все еще будет нужна — то пожалуйста! Правда, — он заговорщически понизил голос, — я в этом сильно сомневаюсь. Ты ведь еще ничего слаще морковки не кушал!

Сердце трепыхнулось в груди, как пойманный птенец. Наконец-то появилась надежда — маленькая, слабенькая, но вполне живая. Как будто заблудился в лесу, и устал, и смеркается уже, почти отчаялся выбраться, и вдруг — широкая дорога! Непонятно еще, куда она приведет, но, по крайней мере, направление известно. И очень хочется верить, что все еще можно исправить, все может быть хорошо… Да гори он огнем, в конце концов, этот треклятый роман! Если от него столько неприятностей, то не стоит он того, видит Бог, не стоит.

— Обещаешь? — Максим сглотнул вязкую слюну. Он смотрел в лицо Короля Террора, усилием воли заставляя себя не отводить взгляд.

— Да, обещаю!

— Тогда… Я все сделаю.

Максим выговорил это с заметным усилием. В горле вдруг пересохло, и собственный голос слышится откуда-то издалека, словно эхо в горах.

— Вот и славно! — Его собеседник как будто обрадовался. — Вот и замечательно. Я знал, что ты окажешься вполне разумным человеком. А теперь мы поговорим о деталях…

Армен прошел в квартиру уверенно, по-хозяйски. Первым делом распахнул окно настежь.

— Ахчик, у тебя горит что-нибудь?

— Да вроде нет, все выключено… Разве только с проводкой что-нибудь, или напряжение в сети скакнуло.

— Ага, напряжение… Понятно.

Он подошел к Максиму, осторожно разжал пальцы, все еще сжимавшие штепсель. Деловито пощупал пульс, прикоснулся к боковой стороне шеи, потом положил ладонь куда-то на грудину, замер на минуту, как будто прислушиваясь, — и прищелкнул языком.

— Все нормально будет, ахчик! Зря ты так испугалась. Пульс есть, дышит, значит — жить будет. Давай его на кровать перенесем. Вот увидишь — к утру оклемается.

Наташа снова заплакала — на этот раз от радости.

— Ну хватит, хватит! Помоги лучше. За ноги берись.

Армен сноровисто и ловко подхватил Максима за плечи.

Наташа с готовностью ринулась помогать. Даже Малыш вертелся под ногами и всем своим видом выражал самое деятельное участие.

Общими усилиями они дотащили его до кровати и уложили в постель. Наташа заботливо прикрыла его пледом. Сейчас она немного успокоилась. Даже стыдно стало немного, что так запаниковала — ведь видно, что человек жив-живехонек! Сердце бьется, руки и ноги теплые, грудь слегка поднимается и опускается от дыхания, даже вон глазные яблоки двигаются под веками — видно, снится что-то…

Наташа выпрямилась, откинула волосы со лба.

— Может, все-таки «скорую» вызвать?

Армен посмотрел на нее с сомнением.

— «Скорую»? Это вряд ли. Они сейчас к умирающим-то ехать не хотят, а тут… — Он махнул рукой.

— Нет уж! Я позвоню.

Наташа решительно шагнула к телефону. Но, сколько она ни набирала 03, ответом ей были только длинные гудки. Наконец, не выдержала и со злостью грохнула трубку на рычаг.

— Ну что за дела! Не подходят… Спят они там, что ли? Получается, случись что — так умирай, человек? Безобразие! И ведь не в тундре живем, в Москве! — возмущалась она.

— Э, ахчик! Не сердись, — Армен говорил спокойно и чуть насмешливо, — сразу видно — никогда ты ни с чем не сталкивалась. Иногда такое бывает… На огнестрельные ранения через три часа приезжают!

Он помолчал, будто вспоминая что-то, потом звучно, во весь рот, зевнул и коротко добавил:

— Лучше спать ложись. Поздно уже. Или рано…

— Нет, не могу! — Наташа упрямо покачала головой. — Я тут посижу. Уж извини, что разбудила среди ночи. Прямо не знаю, что со мной, просто голову потеряла!

Ей и вправду было немного стыдно за то, что устроила истерику и вытащила из постели малознакомого, в сущности, человека. И в то же время ей не хотелось, чтобы он уходил, совсем не хотелось! С ним было так спокойно и надежно…

Армен как будто понял без слов:

— Ладно, ахчик. У меня что-то тоже сон прошел. Кофе сваришь?

Наташа радостно кивнула:

— Да, да, конечно!

Потом она хлопотала у плиты, а он курил у окна. Много позже Наташа, как ни старалась, никак не могла припомнить, о чем они говорили в ту ночь до самого утра, — и говорили ли вообще? Они сидели в кухне, пока темнота за окном не сменилась серовато-бледными предутренними сумерками, и от присутствия друг друга было легко и тепло, как никогда, наверное, в жизни, и расставаться не хотелось, совсем не хотелось… Только когда утро наступило по-настоящему и солнце залило все вокруг, Армен вдруг посмотрел на часы и вспомнил, что ему пора уходить, что сегодня у него много дел, да-да, очень много, и ехать надо прямо сейчас!

Уже в прихожей он обернулся — и обнял Наташу. Она отпрянула от него… А потом вдруг прижалась всем телом. Впервые за много лет прикосновение мужчины было ей приятно, вызывало не отвращение и боль, а сладкий трепет и ожидание.

Максим беспокойно метался в постели. Когда Армен ушел, Наташа заглянула к нему, подоткнула одеяло, как в детстве, поправила подушку… Но будить не стала. Пусть поспит, решила она про себя.

Для него эта ночь длилась бесконечно долго. Максим из последних сил вслушивался в глуховатый голос своего странного гостя, боясь упустить хоть слово.

— Так вот, любезный писатель. Идея о том, как Грозный Дух помогает Благородному Воинству победить иноземных захватчиков, вполне хороша. Стоило бы только ввести образ нового вождя — умного, сильного, молодого, который придет на смену одряхлевшему правителю. Вот увидишь, совсем скоро эта идея будет очень актуальна, так что ты прямо в жилу попадешь!

Он резко, отрывисто хохотнул, потом удобно откинулся на спинку дивана и продолжал:

— Главное — убрать интеллигентский негативизм и неуместную иронию. И еще… Сцену резни в Сьенне — ну, где там у тебя эта школа начинающих чародеев — надо убрать непременно. Как-то слишком у тебя это все кроваво и жестоко получилось. Топтать раненых сапогами, приканчивать убегающих детей…

Он откинулся на спинку дивана, и Максим увидел, что по губам его блуждает странная, блаженная улыбка, словно у ребенка, представляющего себе карусель с лошадками и леденцы на палочке. Видно было, что картина смерти, разрушения и человеческих страданий доставляет ему истинное наслаждение. Заметив его пристальный взгляд, Король Террора как будто даже смутился немного, но скоро справился с собой и строго сказал:

— Это даже варваров недостойно, а у тебя — Благородное Воинство, элита, можно сказать! Вместо защиты родины от врага — сплошное кровавое безобразие. А где патриотизм, я тебя спрашиваю? Где вечные ценности?

Максиму вдруг стало смешно. Он держался изо всех сил, чтобы не прыснуть, как в школе, на уроке литературы, когда старенькая учительница Надежда Генриховна вещала примерно теми же словами. Отец ее был из поволжских немцев, потому и сгинул в лагерях еще в незабываемые тридцатые годы, сама она полжизни провела в ссылке (а попала туда десятилетней девочкой!), но силы убеждений отнюдь не утратила. И на ехидные вопросы своих учеников в перестроечные годы, когда о многих неназываемых прежде вещах стали, наконец, говорить открыто, — мол, правда ли, что при Сталине полстраны в лагерях сидело — вот так, ни за что, и где тогда ваша самая справедливая справедливость, а? — она только отмахивалась и сердито отвечала:

— Это обывательская точка зрения!

А вот теперь слышать то же самое было и вправду забавно. Прямо будто в детство вернулся…

Максим покосился на собеседника. «Вот еще литературный критик выискался на мою голову!» Времена, когда любая книга была идеологическим оружием, Максим, конечно, не застал, но от коллег по цеху старшего поколения немало слышал про советскую цензуру. Слово вякнешь не так — и прости-прощай, можешь хоть в кочегары идти.

Король Террора нахмурился:

— Тебе смешно? — В голосе его зазвучали тихие, но опасные нотки. Так змея шипит под корягой в лесу.

— Нет, — Максим, наконец, справился с собой, — просто странно слышать эти слова про патриотизм… От тебя.