Владимир Джунковский - Воспоминания (1915–1917). Том 3

• Название: Воспоминания (1915–1917). Том 3
• Автор: Владимир Джунковский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-8242-0143-7

В 2015 г. исполнилось 150 лет со дня рождения В. Ф. Джунковского (1865–1938), свиты генерал-майора, московского губернатора (1905–1913), товарища министра внутренних дел и командира Отдельного корпуса жандармов (1913–1915).

В августе 1915 г. В. Ф. Джунковский был отстранен от службы по личному указанию императора Николая II, после того как представил на высочайшее имя записку, в которой подробно изложил неприглядные факты о деятельности Г. Распутина.

Осенью 1915 г. Джунковский добился назначения в действующую армию и командовал дивизией, а затем 3-м Сибирским корпусом, продолжая вести дневник, ставший основой его воспоминаний за 1915–1917 гг. Западный фронт, напряженные бои под Нарочью, окопные будни, Февральская и Октябрьская революции, падение монархии и развал армии, а следом и распад страны – все это документально зафиксированно очевидцем и непосредственным участником событий.

Издание проиллюстрировано фотографиями из фронтовых альбомов мемуариста. Публикуется впервые.

---

Дер. Людиль. 2 двора околодок 22-й воздухоплавательной роты.

Ф. Людимы. Часть 22-й воздухоплавательной роты.

Дер. Грелки – 10 домов, дер. Пукелы – 8 домов и дер. Застены – 28 домов. Эти три деревни составляют одну. В них расположены очень тесно одна дружина, три роты Красносельского полка 68-й дивизии и обозы II-го разряда всех полков 25-й дивизии. Халупы очень плохие, имеются два-три дома порядочные, в одном живут офицеры. Кроме того, эти деревни наполнены беженцами, и потому все набито. Имеются землянки – конуры на 8-10 человек, и еще строят.

Дер. Ижа. Домов 57, дворов 84. Землянок имеется на два б-на. Квартируют части 68-й дивизии – 2 б-на; 1-я рота 30-го саперного б-на 36-го корпуса, штаб 271-го Красносельского полка, 36-й мортирный парк с управлением, околодком и обозом; перевязочн. пункт Красносельского полка. Кроме того, разные гражданские учреждения «Север-помощь», гидротехники, инженеры и др. Более половины села сожжена, потому по карте число дворов не сходится.

Дер. Утки. 18 дворов. Имеются хорошие землянки на 600 чел., но, собственно говоря, можно разместить не более 450 человек. Квартируют: 3-й парк 10-й парковой бригады 5-го корпуса, I-й парк 25-й парковой артиллерийской бригады 36-го корпуса. Лошади только одного парка в конюшнях, остались на воздухе. Воды нет, возят из м. Ижа.

Дер. Колодки. 32 дома, землянки имеются пять на 50 каждая, строят еще пять. Квартируют – управление 10-й артиллерийской бригады, 188-я Тамбовская дружина (200 чел.); ожидают еще прибытия дружины в 1300 чел.

Дер. Любки – 52 двора. Чудные землянки на целый полк, приступлено еще к постройке землянок. Квартируют – 270-й Гатчинский полк 68-й дивизии 36-го корпуса, 3-я батарея 68-й артиллерийской бригады, обоз I разряда, штаб 270-го Гатчинского полка. Воды достаточно. Был тиф.

С. Королевцы. 83 дома, 97 дворов. Землянки очень плохие, не оборудованы, сейчас поправляют, строят новые. Квартируют – 37-й конно-саперный транспорт Красного Креста, Белостокский госпиталь на 200 кроватей, питательный пункт Красного Креста, 3-й парк 1-й артиллерийской тяжелой бригады (головной взв.); штаб 188-й Тамбовской дружины и 1-я рота дружины Управления уполномоченного Красным крестом 2-й армии.

Белостокский госпиталь и питательный пункт в шатрах, персонал в деревне.

3) Позиция, укрепления, рельеф местности.

Проехав 34 версты от с. Узлы в сторону Заозерья: укрепленная позиция, окопы, построенные основательно, глубокие с траверсами, впереди проволочные заграждения в три кола.

Не доезжая Зеленого Острова вправо и влево от дороги окопы.

1. Окопы очень хорошие с блиндажами, козырьки устроены очень солидно, впереди небольшие завалы.

2. Окопы без козырьков, стены укреплены плетнями, обстрел до 400–500 шагов.

3. Окопы слабые, носят характер спешной работы. Все занесены снегом. У дер. Болотки. С восточной стороны не доезжая ¾ и 1 версты до дер. располагаются 4 самостоятельные окопа.

Все окопы без козырьков, устроены на возвышенные места, но только окопы 1 и 2 имеют слишком малый обстрел, кустарники в 80 шагах и будут служить хорошим подступом к позиции. Обмером 3 и 4 хороши.

У самой дер. с востока имеются тоже окопы, тянутся на юг до дер. Любки и далее на север сколько видит глаз. Окопы без козырьков, но стены укреплены плетнями. Впереди окопов проволочные заграждения в три кола. Высота кольев 2 четверти. Как деревня, так и позиция в котловине, местность впереди лежащая командует.

Местность на западе от Ижы Затены – Дворжиц. Местность эта совершенно открытая на западе сильно поднимается. От дороги Дворжец – Ижа виден на расстоянии ½ версты лес, западнее от дороги не виден, скрывается возвышенностью. При въезде на эту возвышенность открывается громадный горизонт, видны леса и возвышенности м. Пишнево, Осиновка, Стасино, которые по-видимому, доминируют, эти местечки не видны, но судя по расстоянию в виднеющемся лесе, должны быть они. Если стоять на этой возвышенности, на кот. я выехал, и обернуться на восток, то видна еще дальше вся местность как на ладони.

Командир бригады

Свиты его величества

генерал-майор Джунковский».

«25 февраля 1916 2 часа утра.

Начальнику 8-й Сибирской стрелковой дивизии

дер. Андрейки

В дополнение к донесению от 24 сего февраля за № 16 по собранным сведениям в канцелярии «Северо-Помощь» в м. Ижа население в настоящее время выселено из 3-х верст. района, считая от наших передовых окопов, все это население перешло на жительство в ближайшие деревни и местечки, так что население в них значительно увеличилось. К началу марта предстоит выселение жителей и из других еще деревень, но на это ожидается еще специальное распоряжение. Деревни мною обследованные выселению не подлежат.

Командир бригады

Свиты его величества

генерал-майор Джунковский».

26 февраля с начальником дивизии ездил в санях в дер. Слободку и Гарово осматривать места, предназначенные для полков 1-й бригады нашей дивизии. Сделали 25 верст, погода была не холодная, но сырая, пронизывало насквозь.

27 числа утром приехал к нам командир корпуса Трофимов, говорил о предстоящих военных действиях и участии в них нашего корпуса, приказал быть готовыми ежеминутно выступить. В 7 часов вечера, у начальника дивизии состоялось совещание с командирами полков, после чего они у нас остались обедать. На другой день я был у обедни в 29 полку, едва доехал до полка, свирепствовала сильнейшая вьюга. За обедней в этот день во всех полках стрелки приобщались святых тайн.

29-го прибыл новый начальник штаба подполковник Соколов[248], я с большим сожалением и грустью расстался с капитаном Радзиным – этим серьезным, дельным офицером. Соколов мне не понравился, произвел впечатление болтуна и только, таким он и оказался. Все чины штаба трогательно прощались с Радзиным, все его успели полюбить за его чистую прямую натуру. Только Редько – начальник дивизии почему-то не оценил его и они расстались холодно.

На другой день пришло приказание 1-й бригаде под командой начальника дивизии передвинуться в дер. Слободку, штабу дивизии в Горово, 2-й же бригаде под моим начальством образовать особый отряд и поступить в непосредственное распоряжение командира корпуса, перейдя в дер. Любки в 20 верстах от дер. Андрейки.

Это известие мне было не особенно приятно, я мечтал попасть в боевую линию, а вместо этого очутился в резерве.

В этот день пришло известие, что государь посетил Думу[249], обратился с речью к депутатам, благодарил их за работу на пользу армии и их поддержку. Говорили, что это посещение состоялось вследствие настойчивой просьбы графа Фредерикса, это делает последнему часть. Но я лично считал, что реального это посещение принести ничего не могло, момент был пропущен, и оно не произвело того впечатления, на которое так рассчитывали все преданные престолу и Родине.

А через четыре дня, 26-го февраля, последовало назначение митрополитом Петроградским Питирима[250] – ближайшего друга Распутина. Этот последний приобретал, таким образом, все больше и больше влияния. На всех назначение Питирима произвело угнетающее впечатление.

Дело об отряде Андросова

В течении февраля месяца еще до выступления из Высоковищизны я был очень встревожен затеей К. Н. Андросова[251], бывшего моего чиновника особых поручений, когда я был губернатором в Москве. Он затеял сформировать передовой врачебно-питательный отряд для обслуживания дивизии, в которой я командовал бригадой, и хотел присвоить отряду имя великой княгини Елизаветы Федоровны. Получив его депешу об этом и зная его легкомыслие, я страшно встревожился, т. к. Андросов был способен, по свойству своего характера, наделать ряд бестактностей, а кроме того, мне было неприятно вообще, чтобы что-нибудь затевалось и связывалось с моим именем. Я хотел работать в тени, никуда не лезть и чтобы ко мне не лезли с затеями, не предусмотренными положениями на театре военных действий, а при войсках врачебно-питательных пунктов не полагалось, и это бы бросилось в глаза.

Я ответил уклончиво и просил подробностей. Но Андросов медлил с ними, а в то же время уже телеграфировал мне, что великая княгиня Елизавета Федоровна жертвует церковь отряду и просит сообщить имена святителей полков для написания икон. Это меня еще более смутило, а когда я узнал, что Андросов получил будто бы 100000 руб. из сумм министерства внутренних дел, что это отряд «Северо-помощи», находившийся в ведомстве министерства внутренних дел, то я решил отклонить от себя эту честь – иметь этот отряд и понял, что Андросов затевает что-то бестактное. Поэтому я подробно написал состоявшему при великой княгине А. А. Зурову[252] все мои сомнения, а также и Андросову. Великой княгине послал депешу, что посылаю Зурову письмо для доклада ей, прося обратить внимание на все изложенное в нем. Письма эти я привожу здесь целиком.