Елизавета Тьма - Господин Вечности

• Название: Господин Вечности
• Автор: Елизавета Тьма
• Жанр: Фэнтези

---

   Да, дружненько вышло... Ильен забрался в кресло с ногами, что-то читая, близнецы валялись на полу тоже с книжками, Ван сидел на подоконнике с учебным пособием по риторике. Я, конечно же, занимал самое выгодно лежачее место. И читал отнюдь не учебник, а интересную космофантастику. "Долгий восход на Энне" # Второй раз перечитываю в условиях жестокой информационной голодовки. И не надоедает.

   # Евгений Гуляковский

   -- Где вас обоих носило? -- поинтересовался я с дивана, не спеша закрыть книгу и демонстративно глядя на страницу.

   -- Где надо, там и носило, -- хитро сощурился отец.

   Ой-ой-ой! Я знаю эту ухмылку на папином лице! Ой, знаю! Паранойя меня сейчас сожрёт, а ж... индикатор неприятностей предупреждает, что они, неприятности, будут крупными!

   Убрав книгу, сел, пристально взглянул и проникновенно спросил:

   -- Ты что задумал, родитель?

   -- Тебе понравится, -- пообещал папа.

   -- Пап, тебе по части неожиданностей дедушку не переплюнуть, но ты каждый раз стараешься, -- проворчал я. -- Может обойдёмся без сюрпризов?

   -- Но так же совершенно не интересно! -- воскликнул папа и улыбка на его лице стала широкой и довольной как никогда.

   Интересно, насколько крупную гадость отец задумал?

   Папа согнал с лица шкодливое выражение, задержал взгляд на Ильене. Дядя отложил книгу, поднялся. Папа повернулся к Шону:

   -- Останься, сын.

   Шон вздохнул тяжко, но согласился. Мы переглянулись с Ваном и отправились за отцом и дядей.

   -- Вы уверенны? -- спросил нас отец.

   -- Пап, ты об этом кого спрашиваешь? Нас с Ваном? Так мы, вроде бы, не новички в таких делах.

   Отец только кивнул. Шон отвернулся, чтобы мы не увидели, как исказилось его лицо. Брат на самом деле жалеет нас обоих. И злится на себя за то, что не мог защитить и отгородить нас от пролитой крови в прошлом, а теперь уже поздно что-то менять.

   -- Ирдес, Ван, -- позвал Данька и показал нам растопыренные пальцы. В тот же момент Манька едва заметным кивком указала на Шона, объясняя, почему они не с нами.

   Мы ответили молчаливым согласием.

   В северную башню поднимались в тишине.

   Покои заключения, которые язык не поворачивался назвать казематами, для двух пленников оказались обставлены хоть несколько аскетично, но удобно. Обычный набор -- зал, кабинет, спальня, ванная комната. Обычная обстановка... Только решётки на окнах, чрезвычайно толстые стены и дверь, закрытая на наружный замок.

   Пленники сидели в креслах под окном. Облачённые в церемониальные одежды Рыцарей. Те, что без доспехов. Ополовиненный бочонок вина возле стены. В комнату проникали закатные лучи, окрашивая деревянный пол и светлые стены в багрянец. Арсен не шелохнулся, когда мы вошли. Кайреан поднял голову. Усталое, постаревшее лицо. Бездонная пустота в глазах.

   -- Почему не позвали палача? -- глухо спросил он.

   -- Палач перед тобой, -- с ледяным спокойствием отозвался отец. -- Это семейное дело. Никто не имеет право казнить родичей Владык, кроме самих Владык. Являясь отцом моего брата ты -- часть моей семьи, выродок.

   На последнем слове папа сорвался на рык. Впрочем, он быстро взял себя в руки. Мы с Ваном отступили за папину спину. Понадобимся -- перестанем изображать предметы интерьера.

   Кайреан кивнул, прикрыв глаза. Произнёс медленно:

   -- Я прошу пощады для моего друга. Для Арсена ар'Каэрта. У меня осталось ещё двое детей... они тир'Реаны. Арсен, я прошу тебя, только ты знаешь как их правильно воспитать и держать в узде безумие... Они ещё подростки... Литтории шестнадцать, Арейну только тринадцать.

   Как же у тебя наглости на такое хватило?..

   Ильена перекосило.

   -- Какой же ты ублюдок, -- хрипло произнёс родич. -- Обрёк ещё двоих на непрекращающийся кошмар. Молодец, проклятый. Продолжал бы в таком духе, скоро бы вся наша раса вымерла.

   -- Они останутся нормальными, если их правильно воспитать... -- сдавленно выговорил консорт. -- Я был молод, глуп, у меня не было наставника, который смог бы вовремя объяснить...

   -- Зато у тебя был сын, которого ты сам убил, -- тихо произнёс Ильен.

   Самое страшное преступление нашей расы -- это детоубийство. А убийство ребёнка родителем -- это вообще нечто запредельное. В этот закон входит и такая статья как "доведение до самоубийства". Кайреан довёл своего сына до самоубийства. Собственно, наследник Ильен умер. Остался жить другой, носящий то же имя. Господин Вечности, как звали его подданные Царства.

   -- Я никогда не смогу простить себя сам. Поэтому, прости меня ты, сын... -- консорт говорил так же тихо, не отрывая взгляда от Ильена. -- И убей. Это тебе поможет...

   Тёмный поднялся, прошёл на середину комнаты, встал на колени. Склонил голову.

   Отец достал из личного пространства клинок. Узкий, длинной от локтя до запястья, кинжал с широкой рукоятью и чёрным лезвием. Его зовут Жало. Он всегда хранится у кого-то одного. У того, кто может убивать своих. Папа провёл ладонью по лезвию, нахмурился.

   -- Малыш, дай-ка мне мою печать обратно.

   -- А ты мне тогда мою... в смысле, дедушкину верни, -- потребовал я, не фыркая на "малыша". Из уст отца это звучало совсем не обидно.

   Мы обменялись семейными артефактами и папа снова провёл по лезвию. Чёрный металл побелел до такой степени, что на него стало больно смотреть. Протянул Жало Ильену.

   -- Это твоё право.

   Дядя принял кинжал, шагнул к выродку Хаоса. Положив правую руку на плечо консорта, приставил кинжал к его груди напротив сердца. Рука не должна дрогнуть. Своих всегда убивают одним ударом в сердце. Всегда левой рукой. Знаю. Дед просветил.

   Молчание затягивалось, а родич всё не спешил нанести удар.

   Когда звенящая тишина стала невыносимой, Ильен отступил на шаг. Развернулся, отдал Жало владельцу.

   -- Я не могу.

   Папа с сомнением взвесил в руке лёгкий клинок. Погасил сияние, делавшее смерть казнимого безболезненной.

   -- Что ж, судьба принца-консорта решена. Он остаётся жив. С наказанием решим позже.

   Кайреан поднял голову. В серых глазах полыхнула ярость.

   -- Я совершил слишком много. Лишь за сотую долю моих деяний любого приговорят к смертной казни. Я пытался всё исправить. Столько, сколько мог. Я устал жить, мой император. Я... устал...

   Два последних слова он произнёс с небольшой паузой. На вдохе... выдохе...

   И перерезал горло собственным ножом.

   Его лицо исказила страшная, пробравшая морозом улыбка. И та застарелая, дикая тоска, что никогда не покидала серых глаз светловолосого тёмного, ушла, на мгновенье, лишь на мгновенье сменившись не радостью, только отголоском радости освобождения. Потом взгляд остекленел, потеряв выражение. И он упал...

   Выродок Хаоса... Последняя надежда разрушавшейся Империи... В луже крови и бликах алого света заката лежал лишь усталый тёмный старик, нашедший успокоение в смерти. Мне стало жаль. Потому что отчасти я мог его понять. Понять... но не принять и не простить.

   Ильен смотрел на тело с завидным равнодушием. Медленно произнёс:

   -- Первые годы... я каждую ночь мечтал, что вернусь и буду долго убивать его. Через десяток лет в красках представлял, как он свалится с лестницы и сломает себе шею. Спустя полвека мне стало всё равно. И мне наплевать сейчас. Наверное это странно. Или страшно. Это должно быть страшно. Но мне просто всё равно...

   -- Идём, -- папа развернул Ильена к выходу, обнял одной рукой за плечи и вывел прочь.

   -- Свободен, -- коротко бросил Ван так и не двинувшемуся с места ар'Каэрту. -- Но твою лояльность мы ещё проверим...

   Мы вышли из камеры заключения следом за отцом и дядей. За моей спиной послышался судорожный, задавленный всхлип и короткий полувой-полустон. Такой горький, что я замедлил шаг. Но не обернулся.

   -- Знаешь, малой... -- папа обратился к Ильену. -- Не смотри на меня волком, был один малой, теперь двое. Субъективно тебе лет как моим сыновьям. Так вот, мелкий, я могу вернуть тебе Небо.

   Ильен остановился так, будто налетел на стену. Ошалело посмотрел на первого Императора и смог только просипеть в ответ:

   -- Что ты сказал?.. Ты можешь вернуть мне крылья?!..

   -- Ну, не обещаю, что это будут именно крылья, -- отозвался отец. -- Но это будет небо. Ты сможешь летать снова не хуже моих детей. И ты, малыш, запомни, -- папа посмотрел на меня. -- Даже если потеряешь крылья, я всегда верну тебе Небо.

   -- Всегда знал, что мой папа -- гений! -- легко улыбнулся я.

   Вот что ты задумал? Это был отличный ход! Ильена заодно отвлёк в самый тяжёлый момент. Да и моё направление мыслей изменил. Ты гений, отец мой Император!

   ...Пустота. Пустота и темнота. Мягкий, тёплый мрак.

   Он висел в пустоте, распятый на железном кресте. Руки-крылья в цепях, пробивших плоть насквозь. Крест покрыт инеем. Осязаемый алый свет божественной крови, стекая с рук-крыльев, медленно разрушал эту страшную ловушку, заставляя железо ржаветь. Однажды ты сможешь вырваться отсюда, Феникс. Только хватит ли у тебя сил уйти?..