Маргарита Бычкова - Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика

• Название: Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика
• Автор: Маргарита Бычкова
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91791-179-3

Книга содержит работы видного историка Маргариты Евгеньевны Бычковой 1970–2000-х гг. Они впервые собраны вместе и посвящены проблемам формирования правящих классов Русского государства и Великого княжества Литовского, генеалогии и геральдике дворянства XVI–XVII вв.

Архивные поиски позволили автору ввести в научный оборот важные исторические источники, публикация которых сопровождается скрупулезным источниковедческим исследованием.

---

Источниковедение в трудах А. А. Зимина

(к 90-летию со дня рождения)[185]

«Никакая наука не может существовать без тщательно разработанной методики. И, возможно, дальнейший прогресс источниковедения будет зависеть, прежде всего, от совершенствования приемов анализа памятников прошлого».

А. А. Зимин

А. А. Зимин начал свою творческую жизнь в то время, когда в России возобновился интерес к вспомогательным историческим дисциплинам и источниковедению. Еще в студенческие годы он занимался Русской Правдой: в конце 30-х гг. XX в. существовал грандиозный проект изучения списков и редакций этого памятника и издания его текстов[186]. Как позднее писал А. А. Зимин, он изучал этот источник более сорока лет, начиная с первого курса истфака МГУ, где его учителями были С. В. Бахрушин, Б. Д. Греков[187]. Уже в 70-е гг., готовя к изданию книгу о Русской Правде, автор отметил, что его «Правда Русская» «носит источниковедческий характер», хотя и считал необходимым «изучать историю текста Правды Русской в тесной связи с изменениями в общественной структуре Древней Руси»[188].

С самого начала творческого пути А. А. Зимин, исследуя любой источник, не только сопоставлял его тексты в различных списках, анализировал достоверность описываемых в нем событий, но также учитывал конкретную ситуацию исторических событий в России именно в то время, когда создавалась очередная редакция, выполнялся очередной список памятника.

Несомненно, с самого начала здесь сказывалась классическая школа русской исторической науки, которая предполагала изучение текстов и условий создания различных памятников, проведенное еще до того, как сам источник будет использован при описании событий истории.

Предварительного источниковедческого анализа А. А. Зимин требовал и от своих учеников. Если посмотреть на список дипломных работ, которые написаны под руководством А. А. Зимина в Историко-архивном институте (1951–1973), большинство из них имеют в заголовке слова «как источник» или «источники по истории». Даже диплом популярного автора Э. С. Радзинского назывался «Источники о жизни и деятельности Г. С. Лебедева» (1959 г.)[189].

Первые работы, опубликованные А. А. Зиминым после окончания университета в 40–50-е гг. XX в., также носят источниковедческий характер. Видно, что молодого историка живо интересовал весь корпус русских средневековых памятников. Очень скоро это вылилось в две фундаментальные публикации, основные источники по истории правящего класса: Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь, и сочинения Ивана Семеновича Пересветова[190].

Если подготовка публикации сочинений Пересветова шла вместе с писавшейся тогда же монографией «И. С. Пересветов и его современники», то подготовка текста Тысячной книги открыла новую страницу в творчестве А. А. Зимина. Не стоит забывать, что обе публикации снабжены исследованиями по истории текстов памятников, археографическим описанием рукописей и т. д. Таким образом, здесь соблюдено правило: история самого памятника и изучение ситуации, в которой он был составлен.

Сочинения Пересветова подготовлены по схеме серии «Литературные памятники», которая в то же время стала издаваться Пушкинским домом, и сама публикация А. А. Зимина вышла с грифом этого института. В книге помещены статьи о состоянии литературных произведений в России XVI в., биографический очерк о самом Пересветове, обширное археографическое описание рукописей. Принципиально новым было исследование происхождения и биографии Ивана Пересветова. Сейчас генеалогические работы стали привычным жанром, а в 40–50-е гг. XX в. они были редкостью, и даже сравнительно небольшой текст о происхождении Ивана Семеновича и его службе в Литве и Москве вызвал увлеченную полемику среди историков. Тем более, что в этом эпизоде уже проявились обширные знания тридцатилетнего Зимина как русских, так и зарубежных исторических исследований этого сюжета, блестящее умение проводить сравнительно-источниковедческий анализ различных памятников[191].

Принципиально новым, практически положившим начало источниковедению делопроизводственных документов было издание Тысячной книги 1550 г. и Дворовой тетради 50-х гг. XVI в. Впервые Тысячную книгу опубликовал в XVIII в. Н. И. Новиков. Поскольку этот памятник действительно уникален и имеет большое значение не только для изучения генеалогии русского дворянства, но и политической истории России XVI в., в дальнейшем Тысячная книга неоднократно издавалась по различным, вновь найденным спискам[192]; списки имеют пропуски и исправления, сделанные при копировании. Этот источник, фактически представляющий перечень лиц, неоднократно привлекал внимание историков. Наиболее авторитетной считается публикация 1911 г. Н. П. Лихачева и Н. В. Мятлева; авторы опубликовали текст Тысячной книги по 8 рукописям, сделав при этом сводный текст из всех списков[193]. Позднее Тысячной книгой занимался С. Б. Веселовский. Он не публиковал ее, но в архивном фонде сохранился богатый материал (выписки, комментарии, алфавитные списки), связанный с историей текста Тысячной книги. Правда, в основе работы С. Б. Веселовского лежит публикация 1911 г[194].

Публикация А. А. Зимина, где привлечены уже 14 списков, сделана по принципам, до того используемым при издании литературных произведений – издание редакции памятника, где к основному, научно избранному тексту, подводятся варианты и разночтения по всем остальным спискам. Для издания делопроизводственных памятников, часто имевших длительное время существования, как, например, разрядные и родословные книги, такой принцип открывает новые возможности их использования, поскольку сразу вскрывает пропуски, разночтения, другие неисправности текста.

Прекрасное знание русских средневековых источников, приобретенное еще в начале творческого пути в науке (подпись Зимина на листе использования рукописи практически есть почти на всех делах XV–XVI вв. из центральных архивов Москвы и С.-Петербурга), а также блестящие полемические способности, которыми несомненно обладал А. А. Зимин, способствовали тому, что он откликался на большинство публикаций русских источников.

В 50-е гг. XX в. он опубликовал два развернутых источниковедческих исследования, связанных с выходом новых публикаций средне вековых грамот[195]. Формально статьи Зимина – рецензии на вышедшие книги. Фактически это хронологическо-генеалогические исследования, посвященные датировке опубликованных грамот.

Хотя автор отмечает, что «задачей работы является хронологическое обследование» грамот[196], поскольку «вопросы хронологического анализа сохранившейся документации приобретают особое значение, ибо от их правильного решения зависит определение времени того или иного события»[197], круг вопросов, решаемых в этих статьях, гораздо шире. Анализируя акт за актом, помещенные в публикациях, автор практически воссоздает время их создания, полемизируя с историками, по крупицам собирая мельчайшие сведения об упоминаемых событиях, продуманно доказывая свою аргументацию. Собственно здесь видно взаимодействие источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин (хронологии, генеалогии и др.), целью которого бы-ло установить время создания отдельных актов и значение отдельных исторических событий, вызывавших создание документов.

Вообще рецензии А. А. Зимина часто перерастали в самостоятельное исследование. В сравнительно небольшой рецензии на книгу Р. П. Дмитриевой «Сказание о князьях владимирских» он предложил иную, чем в рецензируемой работе, схему взаимодействия рассматриваемых источников, а также привел шифр рукописи XVI в. из этого же круга произведений; этот список существенно меняет схему, предложенную Дмитриевой[198]. Выводы А. А. Зимина об истории создания «Сказания о князьях владимирских» практически сразу поддержали Л. В. Черепнин и Я. С. Лурье.

В 50-е гг. XX в. научные интересы А. А. Зимина изменяются. В это время он занимается передачей документов С. Б. Веселовского а Архив Академии наук. Богатство генеалогических материалов, справочная литература о составе дьяческого аппарата, истории различных семей, возможно, дали импульс для новых разработок. Статья А. А. Зимина о составе Боярской думы как бы указывает на развилку в исследовательской работе. С одной стороны, она, как и более ранние работы, посвящена анализу так называемого Шереметевского списка Боярской думы, которым не всегда критически пользовались исследователи, с другой – это законченное историко-генеалогическое исследование о семьях, чьи представители входили в состав Думы[199]. И в дальнейшем генеалогия прочно входит в круг интересов Зимина вплоть до последней монографии о составе правящего класса России, вышедшей посмертно[200]. Кроме того, к генеалогическим исследованиям привлекались и его ученики.