Джорджетт Хейер - Доминика и Бовалле

• Название: Доминика и Бовалле
• Автор: Джорджетт Хейер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00821-3

Немало опасных приключений выпадает на долю героя романа Николаса Бовалле: дуэли на шпагах, искрометные словесные поединки, головокружительные скачки на горячем коне, преследования, интриги, — и еще любовь к прекрасной донье Доминике, дочери знатного испанского вельможи из Сантьяго, с которой джентльмен-пират познакомился в открытом море.

***

Прекрасная донья Доминика, дочь знатного испанского вельможи из Сантьяго, во время плавания на галеоне «Санта-Мария» познакомилась с прославленным флибустьером бароном Николасом Бовалле. Отважный англичанин спас галеон от нападения военного судна и доставил девушку на родину. Однако сердце Бовалле оказалось таким пылким, что он решил разыскать донью Доминику и жениться на ней. И теперь флибустьеру предстоит опасный путь в Испанию, ведь за его голову назначено большое вознаграждение…

---

Филипп переложил какие-то бумаги на столе. Он обдумал сказанное и обнаружил ошибку.

— Если бы у него было подобное поручение, фрей Луис, он бы сделал попытку, когда я принимал его в этой комнате и с нами были только вы, — сказал он.

— Сир, кто знает, какими коварными путями идет Сатана к своей цели?

Тут вмешался дон Кристобаль:

— Не думаю, сир, чтобы у этого человека было такое поручение. На основании того, что я видел, я скорей бы поверил объяснению дона Диего де Карвальо.

Но король Филипп был вовсе не склонен этому поверить. Его прозаичный ум отверг предположение Диего, сочтя его самым диким.

— Нужно провести испытание, — размышлял он. — К примеру, простую мессу.

Дон Кристобаль кашлянул. Тусклые глаза остановились на его лице.

— Вы хотели что-то сказать, сеньор?

— Сир, шевалье сам внес это предложение.

Филипп взглянул на иезуита. Отец Аллен вкрадчиво заговорил:

— Это умно с его стороны. Но вам следует знать, государь, что прошло не так много времени с тех пор, как Бовалле придерживались истинной веры. Этот человек почти наверняка с триумфом выдержит подобное испытание.

Снова заговорил фрей Луис:

— У Святой инквизиции существуют испытания, которые труднее пройти. Мы должны подумать о душе, сир. Пусть этот человек будет передан Церкви, милосердие которой безгранично.

Филипп положил руку на стол.

— Еретик любой страны, фрей Луис, принадлежит Церкви. Я не такой непокорный сын Христа, чтобы укрывать от Церкви еретика, будь он знаменитым пиратом или мирным горожанином, — сказал он сурово. — Как врага Испании, Бовалле должна судить гражданская власть, но мне следует подумать о душе, которую нужно спасти любой ценой. Его требует Церковь.

— Ваше величество — верный сын Церкви, — сказал отец Аллен. — Это хорошо известно. Я смиренно предложу строго придерживаться обвинения в ереси.

Наступила короткая пауза. Дон Кристобаль терпеливо ждал, стоя у занавеса, скрывавшего дверь. Глаза короля были прикрыты — он размышлял и походил сейчас на пресыщенного хищника. О том, какие мысли проносятся в этом извилистом мозгу, не мог догадаться даже отец Аллен.

— Пока что нет оснований для подозрения в ереси, — наконец сказал король. — Мы должны помнить, отец, что имеем дело с подданным Франции.

Отец Аллен наклонил голову и отступил. Теперь дело прояснилось. Филипп не желал нанести оскорбление королю Франции по такому пустячному поводу; кроме того, ему не хотелось, чтобы стало известно о его тайных сношениях с Гизами. Отец Аллен прекрасно знал, что он боится, как бы шевалье де Гиз не проговорился, и не хочет рисковать.

Фрей Луис был не иезуитом, а монахом, имевшим единственную цель и одержимым одной навязчивой идеей, и он не так ясно читал, что у короля на уме. Впрочем, даже если бы он обладал этой способностью, то не понял бы сложностей, с которыми приходилось считаться Филиппу. Его вера была проста и пылала, как всепожирающее пламя. Он никогда бы не стал брать в расчет земные соображения.

— Его требует инквизиция, — заявил он. — Еще не поздно спасти его душу, вызволив из бездны.

Король слушал вполуха.

— Мы ничего не добьемся спешкой, — сказал он. — Вы считаете, фрей Луис, что этот человек — Бовалле. Я в этом сомневаюсь. Я выслушал разные дикие выдумки, и они меня не убедили.

— Сир, Святая инквизиция прежде всего деликатна и бесконечно справедлива, — серьезно сказал фрей Луис. — Она не делает поспешных выводов, и верному сыну Христа нечего бояться попасть к ней в руки. Если этот человек — шевалье, он не может возражать против того, чтобы предстать перед трибуналом, назначенным для его проверки.

Филипп молча слушал.

— Верно, — задумчиво согласился он. — Тут не может быть никаких возражений. Сын Христа не станет уклоняться от такого испытания.

Он замолчал и нахмурился. Ему было хорошо известно, что во время таких испытаний многое всплывает наружу, и не исключено, что в данном случае обнаружится больше, чем хотелось бы его величеству. Король ясно видел, что это еще один пример, подтверждающий, насколько верен его принцип — действовать только по зрелом размышлении. Его чело прояснилось, и он повторил свою мысль:

— Мы ничего не выиграем от чрезмерной поспешности. Если окажется, что этот человек — не шевалье де Гиз, я буду знать, как действовать. До того времени, как я получу сведения от мсье де Ловиньера, шевалье будет содержаться под стражей.

Он повернулся к Порресу.

— Это поручается вам, сеньор. Вы будете с ним любезны, но пусть он находится под стражей. К нему нужно относиться весьма почтительно, — медленно проговорил Филипп. — Он поймет, в каком затруднительном положении мы находимся. Но мы не желаем, чтобы ему было выказано хотя бы малейшее неуважение.

Дон Кристобаль был слегка озадачен.

— Простите, сир, он должен оставаться в заключении или его можно выпустить на свободу?

Такая непонятливость пришлась Филиппу не по вкусу. Он еще сильнее нахмурился. Отец Аллен решил вмешаться.

— Сир, если этот человек — Бовалле, его надо очень зорко охранять.

— Верно, — сказал король. — Мы должны думать о безопасности своего королевства. Сеньор, есть у вас какое-нибудь помещение, где его можно держать, не рискуя? Какая-нибудь комната, из которой невозможно выйти? Мы не имеем в виду тюремную камеру.

— Да, сир, он находится сейчас именно в такой комнате — до получения ваших приказаний.

— Нет никакой необходимости оскорблять того, кто вполне может быть неповинен в том, в чем его обвиняют, — промолвил Филипп. — Достаточно замка и часового за дверью. Вы об этом позаботитесь, сеньор. Мы возлагаем на вас ответственность за его сохранность и благополучие. Вы будете наблюдать за его поведением и докладывать нам о малейшей попытке к бегству.

Дон Кристобаль поклонился.

— Я сделаю все, чтобы выполнить приказ вашего величества, — сказал он и удалился с поклоном.

Глава 17

Доминике не приходило вызова на допрос из Алькасара. Дон Родригес, с беспокойством ожидавший этого, разузнал следующее: во-первых, шевалье содержится под стражей в ожидании ответа из Франции; во-вторых, его величество не произнес ни слова относительно доньи Доминики; в-третьих, дон Мигель де Тобар отправился в Мадрид раньше, чем предполагал, и, вероятно, прибудет через несколько дней.

Донье Беатрисе волей-неволей пришлось взяться за дело. Вздохнув по этому поводу, она сказала, что все это очень утомительно и тяжко, но раз на донью Доминику не пало подозрение, нет причин, почему бы им не выехать в субботу.

Услышав это, Доминика впала в уныние. Она сама не знала, на что надеется, оставаясь в Мадриде. Но мысль о том, чтобы уехать из Мадрида так далеко на север, наполняла ее сердце отчаянием. Правда, оставаясь, она ничем не могла помочь Бовалле, но как можно уехать, зная, что он в такой опасности?

Девушка не промолвила ни слова, а только наклонила голову и постаралась выглядеть безразличной. На самом деле она места себе не находила от беспокойства. Одному Богу известно, что сделают с Бовалле, когда ее увезут на север. Доминика слышала, что те, кто попадал в руки инквизиции, иногда бесследно исчезали. Ей оставалось только тайно молиться. Теперь ее уже не волновала собственная судьба. Девушка с полным равнодушием заметила в поведении кузена признаки явного удовлетворения, что, как она догадывалась, не предвещало ничего хорошего. Однако это больше не имело значения. Если Бовалле умрет, они могут делать с ней, что им угодно.

Дон Диего покинул Мадрид на день раньше, чем его мать и кузина. Выражение лица Доминики нисколько не изменилось, когда она услышала о его планах, а донья Беатриса лениво протянула:

— Вы не едете с нами?

Диего очень непринужденно ответил, что выедет раньше, дабы все подготовить к их приезду в Васконосу. Он не сомневался, что телохранители Карвальо — достаточная защита для их кареты.

Донья Беатриса, прищурившись, взглянула на него, но ограничилась замечанием:

— Вы не очень галантны, сын мой.

За отъездом Диего наблюдал один человек, о котором он ничего не знал. Джошуа, который искал случая переговорить с Доминикой, слонялся вблизи Каса Карвальо. Он увидел, как в пятницу дон Диего отправился в путь со своим слугой и двумя лакеями, которые вели вьючных лошадей. Длинный нос Джошуа учуял неладное. Прислонившись к нагретой солнцем стене, он ковырял в зубах, но ушки у него были на макушке, а глаза зорко смотрели из-под низко опущенных полей шляпы. Случайное слово, которое обронил один из лакеев, привязывавших тюк на спину лошади, открыло ему их цель. Впрочем, в этом не было особой необходимости, так как он не заблуждался на этот счет. Джошуа наблюдал, как дон Диего вскакивает на коня и подбирает поводья, услышал, как он приказывает лакеям торопиться в путь, и, наконец, увидел, как он отъезжает, и сделал свои собственные выводы.