Джорджетт Хейер - Доминика и Бовалле

• Название: Доминика и Бовалле
• Автор: Джорджетт Хейер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00821-3

Немало опасных приключений выпадает на долю героя романа Николаса Бовалле: дуэли на шпагах, искрометные словесные поединки, головокружительные скачки на горячем коне, преследования, интриги, — и еще любовь к прекрасной донье Доминике, дочери знатного испанского вельможи из Сантьяго, с которой джентльмен-пират познакомился в открытом море.

***

Прекрасная донья Доминика, дочь знатного испанского вельможи из Сантьяго, во время плавания на галеоне «Санта-Мария» познакомилась с прославленным флибустьером бароном Николасом Бовалле. Отважный англичанин спас галеон от нападения военного судна и доставил девушку на родину. Однако сердце Бовалле оказалось таким пылким, что он решил разыскать донью Доминику и жениться на ней. И теперь флибустьеру предстоит опасный путь в Испанию, ведь за его голову назначено большое вознаграждение…

---

— О, как она холодна! — промолвил Бовалле.

Она попыталась отнять руку. Ей хотелось надавать ему пощечин.

— Мой дорогой шевалье, вы шокировали мою племянницу, — весело сказала донья Беатриса. — Она не привыкла к вашим французским манерам. У нас в Испании не ведут себя так смело.

— Я шокировал ее? И она не взглянет на меня и не улыбнется мне так, как она это умеет?

В ответ Доминика подняла глаза, но не улыбнулась, взглянув на него с негодованием. Она увидела, что в его глазах танцуют веселые искры, и вновь потупилась.

— Боюсь, что ваша племянница очень сердита на меня, — печально сказал сэр Николас. — Увы, она хмурится! Я думаю, если бы у нее в руках был… ну, скажем, кинжал, со мной было бы покончено.

Ее рука дрогнула.

— Сеньор, вы любите шутить.

Он наклонился и поцеловал ей пальцы.

— Сеньорита, мое сердце у ваших ног.

— Шевалье, шевалье, вы повеса! — сказала донья Беатриса. — Минуту назад я считала, что оно у моих ног.

Доминика наконец высвободила руку. Сэр Николас повернулся к донье Беатрисе.

— Ах, мадам, — ответил он, — вы жестоки. Но у меня так много сердец!

Она рассмеялась:

— Как это негалантно! А интересно, есть ли среди них хоть одно верное? О, эти французы!

— Только одно, мадам, — коротко сказал сэр Николас.

Донья Беатриса приподняла брови, ожидая, что ее рассмешат.

— Вот как? Кому же оно верно?

— Моей невесте, мадам, — ответил сэр Николас. — Оно целиком принадлежит ей.

Она пожала плечами.

— Ну что же, сеньор, это весьма похвально. Однако интересно, что вы скажете через год?

Доминика повернулась к ним спиной и смотрела через окно в сад.

— О, мадам, оно такое преданное! Я уверен, что через год повторю свои слова. Но у меня все равно найдется сердце, которое я в знак восхищения положу к вашим ногам.

После этого он удалился. «Давно пора», — подумала Доминика.

Ее тетка заговорила о предстоящей поездке в Васконосу.

Но туда же собирался отправиться еще один путешественник, о котором она не подозревала. Вернувшись в «Восходящее солнце», сэр Николас занялся изучением тех карт, которые ему удалось раздобыть. При виде этого Джошуа Диммок снова приободрился и загадочно сообщил плащу, который складывал, что чем скорее они отправятся в это путешествие, тем лучше для них.

— Да, — сказал он, стряхивая пыль с колета, — я должен спросить себя: а что, если там нет «Отважного»? Когда на борту нет командира, неизвестно, что с ним сталось в испанских водах. Да, тут-то и загвоздка. — Джошуа бросил взгляд на сосредоточенный профиль своего господина и вздохнул. — Мы можем делать отметки на карте и сколько угодно бормотать о почтовых станциях, но, помяните мое слово, мы не можем быть уверены в счастливом исходе. Я не пожалел бы и пятидесяти фунтов, чтобы оказаться сейчас дома. Меня не нужно убеждать, что мы доберемся до порта контрабандистов, — возьму на себя смелость утверждать, что мы там будем, несмотря на всех этих дурацких испанцев. Но вдруг мы приедем в порт, а корабля нет? Тогда нам крышка! Мы проведем остаток наших дней в Испании, а их останется немного, не сомневаюсь в этом! Все зависит от «Отважного», а «Отважный» плавает без своего командира! Да, все это предприятие очень рискованное.

Бовалле оторвался от карт:

— Тише, ты, трещотка! Что тебя беспокоит?

— Меня беспокоит, хозяин, отсутствие гарантии, что «Отважный» находится в этих водах.

— Разве мне так часто не подчиняются?

— Нет, я этого не говорю, сэр, и не сомневаюсь в добросовестности мастера Данджерфилда, но он не сэр Николас Бовалле и может не справиться.

— Да не каркай ты! Вечно придумаешь сто возражений. Тебе за каждым углом мерещится опасность. Диккон достаточно хладнокровен, и у него есть мои распоряжения, как действовать. Тут мне нечего опасаться. Разве мои люди когда-нибудь меня подводили?

— Нет-нет. Но вы сказали, хозяин, что тут вам нечего опасаться. Тогда где же?

— По правде говоря, — ответил Бовалле, — мне не нравится вид этого французского посланника.

— Что до меня, сэр, то мне не нравится этот щеголь — кузен вашей дамы. Если он не собирается затеять с вами ссору, то уж не знаю, кто тогда собирается.

— В таком случае, да поможет ему Бог! — сказал Бовалле и снова склонился над картой. — В следующий вторник сеньора едет в Васконосу. Я решил, что мы будем сопровождать ее в этом путешествии.

— А что потом, хозяин?

— Черт побери, откуда мне знать — ведь я еще не видел этого места. Мы похитим ее и доберемся до побережья. Больше я пока ничего не знаю.

— Я боюсь несчастливой случайности, — грустно сказал Джошуа. — Все идет слишком гладко, сэр.

Бовалле сложил карту и убрал ее. На лице у него появилось выражение, которое Джошуа видел всего раз или два.

— Бойся чего хочешь, — сказал сэр Николас, — и будь что будет. Говорю тебе, что я доберусь до Васконосы и увезу свою даму, не успеет она там провести и две ночи!

Глава 14

Дон Диего, сопровождавший своих родителей и кузину на прием в дом дона Луиса де Новели, заподозрил, что кузина идет туда только затем, чтобы встретиться с шевалье. Его матери смертельно надоели все эти подозрения, и она не желала их слушать.

— Мой дорогой Диего, — сказала она, когда они еще были дома, — шевалье скорее шокирует Доминику, нежели очаровывает. Меня гораздо больше беспокоит приезд Тобара.

— К тому времени мы увезем ее в Васконосу, — возразил он, — и узел будет крепко завязан еще до того, как Тобар сможет действовать. Я не допущу, чтобы она назло всем нам сбежала с этим игривым французом. Говорю вам, сеньора, он провел возле нее большую часть вечера вчера у де Чинчона, ухаживая за ней.

— Как хорошо вы играете роль ревнивого любовника! — восхитилась его мать. — Я никогда не предполагала, что вы способны так ненавидеть кого-нибудь, как вы ненавидите этого неотразимого иностранца. Это весьма забавно.

Несомненно, молодой человек питал к сэру Николасу Бовалле очень сильную неприязнь, которую теперь уже почти не пытался скрывать. Возможно, в синих глазах была слишком явная издевка. Дон Диего считал себя изысканным кабальеро, а сэр Николас явно не придерживался подобного мнения. У сэра Николаса была презрительная усмешка, он смеялся без всяких видимых причин и вел себя так, словно считал очень немногих достойными внимания. Его глаза смотрели беззаботно и лукаво, как будто говоря: «Вы хотите со мной сразиться? Что же, я к вашим услугам, но как бы вам не пожалеть об этом». Он расхаживал повсюду легкой, небрежной походкой, чувствуя себя как дома, и даже посадка его красивой головы была высокомерной. Дону Диего не терпелось выпустить немного этой гордой крови.

Он почувствовал, что все его подозрения подтверждаются, когда увидел шевалье в числе присутствовавших в доме Новели. Так как мать не придавала его подозрениям никакого значения, дон Диего решил следить за Доминикой сам и оставался поблизости от нее весь вечер. Она терпела это, как могла, и надеялась, что Бовалле не подойдет к ней. Он был вполне способен поступить так из чистого озорства, подумала она, и, когда их глаза встретились, девушка постаралась предостеречь его взглядом. Бовалле скорчил гримасу, но подчинился. Когда они виделись накануне вечером, она выбранила его за поведение в Каса Карвальо, сказав ему, что от такой опасной игры у нее мурашки бегают по коже, и он, целуя ей пальцы, признал, что плохо себя вел. Тем не менее донья Доминика уже поняла, что ее возлюбленный не только своеволен, но ему доставляет какое-то странное удовольствие испытывать долготерпение Провидения. Однако ее слова, по-видимому, возымели какое-то действие, так как теперь Бовалле держался поодаль от нее. Он был в самом веселом расположении духа, и она не могла не следить за ним, так как опасалась несчастья.

У нее было дурное предчувствие. Возможно, виной тому было несносное соседство кузена и сознание того, что он тоже следит за Бовалле взглядом, в котором читается ненависть. Она попыталась избавиться от его общества, но он не отходил ни на шаг. Доминика поняла, что Диего заподозрил ее в стремлении оказаться рядом с Бовалле. Наконец ее спасла тетка, подведя к ней жеманную девицу, которая сказала, что ей очень хотелось познакомиться с дамой, побывавшей в плену у знаменитого пирата.

Сэр Николас был в пределах слышимости, а жеманная девица задавала бесконечные вопросы об Эль Бовалле. Донья Доминика отвечала как можно короче, опасаясь, что в любую минуту чувство юмора сэра Николаса может одержать верх над благоразумием. Уверяя свою внимательную слушательницу, что этот дьявол-пират не обращался с ней жестоко, она краешком глаза видела, что на губах его играет улыбка, и понимала, что он слушает.

— О, сеньорита, это чудо! — пылко заявила жеманная девица. — Но расскажите мне, какой он, этот ужасный человек?