Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 2

• Название: Несущая свет. Том 2
• Автор: Донна Гиллеспи
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-306-9, 5-88590-304-2

Во втором томе остросюжетного любовно-исторического романа Донны Гиллеспи повествуется о любви и приключениях дочери древнегерманского вождя и сына римского аристократа.

На его страницах автор обращается к известным темам: добро и зло, любовь и коварство, алчность и бескорыстие. К бесспорным достоинствам романа можно отнести умело выстроенный динамичный сюжет, тщательно выписанные и психологически достоверные образы героев, безусловное знание исторических реалий.

---

— Не смотри так, они же не пытают меня, — сказала Ауриана Сунии, когда служанки закрепили у нее на груди то, что на их языке называлось шлейкой и надели ей через голову тунику из тонкой шерстяной ткани белого цвета. Затем арабка, напевая странные, лишенные мелодичности мотивы, стала пудрить лицо Аурианы свинцовыми белилами. Покончив с напудриванием, она взяла горшочек с румянами и подрумянила щеки. После этого начертила брови сурьмой и навела тени специальной краской для век. Глаза Аурианы теперь соблазнительно блестели и казались круглыми. Пальцы арабки порхали по лицу, едва прикасаясь к коже и походили на руки художника, наносящего последние легкие мазки на готовый портрет. Губы Аурианы, покрытые тонким слоем винного экстракта, казались выпуклыми и темными.

Женщины-пленницы ничего не могли понять и лишь тихо глазели на происходящее, разинув рты. Эту тишину прервал нервный смешок Сунии.

— Пожалуйста, не смейся надо мной, Суния, — волнуясь, прошептала Ауриана, чувствуя все возрастающее нервное напряжение.

«Они издеваются над моим лицом. Я становлюсь посмешищем. Кто затеял эту жестокую игру и зачем?»

— Прости меня, я не хотела тебя обидеть, но ты теперь совершенно другая, — произнесла Суния. — Нет, Ауриана… я еще никогда не видела тебя такой красивой.

Однако испытания Аурианы на этом не закончились. Теперь за дело принялась эфиопка, которая собрала волосы Аурианы в пучок на затылке и закрепила при помощи двух черепаховых гребней. Ту часть волос, что ниспадала из пучка, она разделила на три части и заплела в косички. Помогая друг другу, служанки вплели в косы крупные жемчужины. Эти косы они затем переплели между собой и свернули в змеевидную спираль. Все это сооружение было зафиксировано надетой сверху почти невидимой шелковой сеткой. В довершение всего они посыпали прическу золотым порошком.

Суния сделала глубокий вдох. Удивление уступило место зависти. Она протолкнулась поближе и, протянув руку, попыталась дотронуться до волос Аурианы, но одна из служанок больно ударила ее по руке. Эфиопка достала затем из сундука наряд из белой ткани с блестками. Она была настолько тонка и прозрачна, что казалась вытканной из тумана. Ауриана вздрогнула, когда этот наряд скользнул по ее коже подобно струе холодной воды.

— Не вздумай ненароком порвать эту вещь, — проворчала раздраженно арабка. — Тебя сурово накажут. Она стоит больше, чем ты. Это шелк, и его продают по цене золота.

Суния всегда находила внешность Аурианы очень привлекательной, но теперь… От стоявшей перед ней женщины несравненной красоты, в которой угадывались черты прежней Аурианы, исходил мягкий лунный свет. Это преображение натолкнуло Сунию на мысль о том, что в ее подругу вселилась сильфида, которая изменила ее душу. А может быть, наоборот, именно сейчас ее душа предстала в своем истинном виде.

Пока служанка прикрепляла к прическе золотые украшения, изготовленные в виде виноградных листьев, Суния незаметно подкралась к шкатулке и выкрала оттуда несколько маленьких горшочков с румянами и белилами, спрятав их в складках своего балахона из грубой шерсти. Когда представится случай, она попробует эти чудодейственные мази на себе.

А служанки тем временем надевали на ноги Аурианы сандалии с бриллиантами и при этом сетовали, что ступни у этой невольницы, неотесанной бабы из дикого племени были безобразно большими. Обув ее, они отошли в сторону полюбоваться на свое творение.

— Ее красота безупречна, — заявила эфиопка. — Варварская Афродита!

— Нет, лесная нимфа. Во дворце о ней думают именно так. Подожди-ка, мы забыли про аромат лесов.

Арабка пошарила в сундуке и достала оттуда синий стеклянный флакон с высоким узким горлышком. Смочив палец в содержимом флакона, она помазала ароматическим маслом виски и шею Аурианы. В воздухе приятно запахло хвоей.

«Как же мне драться в этих неудобных сандалиях и в тунике?» — подумала Ауриана.

— Вот и все, Ниобе! — воскликнула арабка, подавая Ауриане бронзовое зеркальце. Обе они посмотрели друг на друга и прыснули от смеха. — Посмотри на себя!

Ауриана от неожиданности вздрогнула, но затем почувствовала облегчение. Нет, они не сделали из нее уродливую ведьму. Совсем наоборот. Она могла видеть только себя в этом зеркале, и все же оттуда на нее смотрела какая-то чужачка, одевшая полупрозрачную маску.

«Так вот чему отдают предпочтение их мужчины. Какой странный наряд! Почему их не устраивает обычное женское лицо без всех этих излишеств?»

Когда они уже собрались выводить ее, Ауриана подала сигнал Сунии взглядом. То, о чем просила Ауриана, ей предстояло сделать на виду у всех. Потихоньку Суния отошла в дальний угол камеры и, опустившись на пол, нащупала в соломе лекарский инструмент.

В этот момент из соседнего помещения послышались возмущенные выкрики пленных воинов хаттского племени. Они почти ничего не видели, но слух о происходящих в это время непонятных, а потому жутких вещах распространился уже по всем камерам подземной тюрьмы.

— Свиньи! Она — наша святыня, а не подарок вашим изнеженным ленивым патрициям! — долетали до ушей Аурианы слова, сказанные знакомым голосом.

Коньярик! Она испугалась, предположив, что мужчины могут начать бросать в преторианцев глиняную утварь и мусор. Ауриана быстро подошла к решетке и сказала несколько слов на родном языке, будучи уверенной, что женщины из соседней камеры передадут мужчинам ее обращение.

— Все вы! Не затевайте из-за меня драку! Я прошу вас. Вы навлечете беду на свои головы и ничем мне не поможете. Вам и так пришлось пережить невыносимые страдания. Если я не вернусь — радуйтесь. Это будет означать, что священная месть свершилась!

Женщины провожали ее взглядами, полными грусти и жалости. Две пленницы заплакали.

К камере подошли четыре преторианца, намереваясь увести Ауриану. Дверь открыл тот самый темноволосый страж, с которым однажды ей довелось играть в кости. Он растянул рот в широкой ухмылке, словно все происходящее было безобидной шуткой, но не подал вида, что видел ее когда-либо раньше. Суния поняла, что промедление с передачей оружия разрушит все планы Аурианы и бросилась к ней с жалобным воплем:

— Нет! Не забирайте ее!

Ауриана повернулась лицом к Сунии и на несколько мгновений заслонила ее спиной от стражников. Когда обе женщины обнялись, Суния тихонько просунула инструмент под тунику прямо в нагрудную шлейку.

— Молодец, ты все сделала отлично! — прошептала Ауриана на языке хаттов.

— Но если они обыщут тебя снова…

— Они не сделают этого.

— Уберите эту ослицу, пока она не испортила всю нашу работу! — рявкнула одна из служанок.

Потом они схватили Ауриану под руки, вырвав ее из объятий подруги, и повели к преторианцам, которые быстро надели ей на запястья кандалы.

«Какое нелепое, душераздирающее зрелище, — подумала Суния. — Нимфа, закованная в цепи, богиня в кандалах!»

Ауриану повели к выходу из тюрьмы, где ее ждали солнце и тепло.

Когда она увидела гвардейцев в шлемах с перьями, назначенных в эскорт, красивую карету с орнаментом тончайшей работы, в которую ее посадили, великий город, окруженный огромными, бесконечными стенами, слуг в роскошной одежде, покрикивавших на прохожих, которые тут же освобождали дорогу, у нее возникло ощущение какого-то невероятно пре-лест-ного праздничного кошмара.

Глава 33

Охотничьи угодья Домициана, главное украшение его виллы, занимали значительную часть склона горы Альбан. В этот день туда выпустили значительное количество страусов, специально отловленных для забав Императора, который стоял на охотничьей вышке. Оттуда хорошо просматривались все уголки этого небольшого заказника, обильно поросшего разнообразными видами цветов, кустарников и деревьев, за которыми ухаживали несколько искусных садовников. От нещадно палившего солнца его защищал навес из парусины в розовую и темно-зеленую клетку, который слегка пошевеливал легкий ветерок. Рядом с Домицианом стоял погруженный в свои размышления его советник Вейенто — тощий мужчина средних лет, производивший впечатление аскета. Холодная, вежливая улыбка, несходившая с его лица, скрывала безразличие и неприязнь к такого рода развлечениям. Был там и сенатор Монтаний, над которым Домициан любил бесцеремонно подшучивать из-за его имени. Он и в самом деле был похож на небольшую гору и с трудом передвигал свою огромную тушу. Монтаний помогал Вейенто в его шпионской деятельности и пользовался некоторой благосклонностью Императора. Стоять Монтанию помогали два молодых раба-египтянина, служившие ему с обеих сторон подпорками.

Вейенто почувствовал необычное возбуждение Домициана в этот вечер. Во время седьмой перемены блюд, когда был провозглашен тост за здоровье недавно прибывшего наместника Рима в Испании, Император внезапно встал и приказал им двоим следовать за ним. Вейенто заметил, что число преторианцев, охранявших праздник, было удвоено.