Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 1

• Название: Несущая свет. Том 1
• Автор: Донна Гиллеспи
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-305-0, 5-88590-304-2

Действие этого монументального романа-саги происходит в эпоху древнего Рима. Описываемые в нем события переносят читателя в сам Вечный Город, и на территории, где обитают германские племена. На фоне грозных событий повествуется о приключениях главных героев — дочери германского вождя Балдемара Аурианы и Марка Юлиана — сына римского сенатора, судьбы которых переплетаются самым причудливым образом.

Книга рассказывает об увлекательном мире страстей, интриг, предрассудков, языческих верований далеких времен.

---

Но у Ателинды было неспокойно на сердце. В ее взгляде читалась боль, которую не могли облегчить никакие целебные травы.

— По всем убитым уже совершены погребальные обряды?

— Да, — кивнула Ауриана и добавила бесцветным голосом, — и очень красивые.

— Ауриана… где мой младенец?

Ауриана помолчала немного, подбирая нужные слова.

— Все Священные Жрицы согласились… что он будет счастлив, если останется там, где есть.

— А что этот вчерашний гонец? Похоже, он привез какие-то дурные вести.

— Они касались Сисинанд, — Сисинанд была сестрой Бальдемара. — Вооруженные люди явились у ворот ее усадьбы и попросили вызвать ее из дома. Они сказали, что посланы Видо. Но это звучало довольно странно, потому что Сисинанд никого из них не знала. Они разорили ее коровник и осквернили медоварню.

— Проклятье! Видо стремится таким путем заставить семью согласиться на твой брак с его сыном! Это семья подлых выскочек и негодяев! Надеюсь, Сисинанд явится на Собрание племени, чтобы изобличить это преступление!

— Мама, ты все еще живешь вчерашним днем. Уже давно никто не осмеливается выступать против Видо с обвинениями. А свидетели — очевидцы его злодеяний — просто не доживают до дня собрания.

Ателинда прикрыла глаза.

— Раньше предательство было распространенной болезнью среди римлян, а теперь… Как бы я хотела не видеть всего этого…

Они умолкли, заслышав цокот копыт, с которым сливались смех и крики детей, играющих во дворе.

«Гонец!» — пронеслось в голове Аурианы. Она припала к большой щели в стене между дубовыми бревнами. Да, это действительно был один из дружинников Бальдемара — молодой Ганакс на своей вороной кобыле. Каково бы ни было его известие, но он, по-видимому, уже выпалил его сгоряча на скаку. Ауриана увидела, как помрачнело лицо одной из послушниц, которая приветствовала вновь прибывшего, и девушка почувствовала, что у нее похолодело все внутри. Дети — а это были дети самих послушниц, богом данные плоды весенних ритуалов — тоже слышали известие и, оставив свою игру в бабки, забросали послушницу вопросами.

— … а сколько будет тех, кто выступит на стороне Видо, как ты думаешь? — звонко и отчетливо спросил мальчик.

Ателинда тоже слышала это.

«Выступит на стороне Видо». Значит, Видо жив. Тогда Бальдемар несомненно погиб в поединке.

Темные пятна на повязке Ателинды начали быстро увеличиваться — у нее открылось сильное кровотечение. В глазах погас последний огонек интереса к жизни, и они начали стекленеть.

Тень от долговязой фигуры Ганакса упала на порог. Быстрым монотонным голосом он промолвил, обращаясь к Труснельде:

— Известия для благородной Ателинды, дочери Гандриды Мудрой Советчицы, дочери Авенахар Ясновидящей, происходящих от благородных потомков праматери Эмблы… Прошу впустить меня.

Ауриана ощутила, как напряглось все ее тело, готовясь к скорбному известию.

Ганакс был еще совсем юным, почти подростком, его ноги по самые бедра были заляпаны дорожной грязью. Он прокладывал себе путь по комнате, раздвигая руками низко висящие пучки сухих трав, и вскоре уже стоял перед Ателиндой и Аурианой с пылающим мальчишеским лицом, на котором читалось волнение. Он неуютно чувствовал себя в их присутствии, поэтому сложил руки на груди, бессознательно стараясь выглядеть ниже ростом, и почтительно склонил голову.

— Быстро говори все, что должен сказать, — прошептала Ателинда.

— Бальдемар жив…

— Они не могут оба остаться в живых! — возразила Ателинда.

— … но тяжело ранен, — быстро добавил Ганакс. — Хотя врачевательницы утверждают, что его жизнь вне опасности.

— Вне опасности? — воскликнула Ауриана, приподнимаясь с места. — Что ты такое говоришь?

— Вся эта история вообще очень странная… но я клянусь своими предками, все обстоит в точности так, как я говорю.

Труснельда принесла юноше чашку бульона, сваренного из бычьих хвостов, и рог с медовым напитком. Он даже не притронулся к бульону, но промочил пересохшее горло хорошим глотком меда. Все послушницы замерли, оставив свои занятия и храня полное молчание.

— Бальдемар и Видо встретились на рассвете на вершине Холма Овечьей головы, чтобы сойтись в поединке, который должен был подтвердить правоту слов Бальдемара.

Ауриана нетерпеливо кивнула.

— Все обитатели лагеря собрались вокруг площадки, на которой должен был состояться поединок — справа выстроились три сотни, или более того, сторонников Видо, а слева простые воины, вместе с сотней дружинников Бальдемара.

Приветствие, произнесенное Бальдемаром, было его лучшим выпадом на этом поединке! У всех, кто слышал его слова, просто дух захватило от волнения.

«Привет тебе, Видо, раб Наместника Марка Аррия Юлиана и верный слуга Рима!» — воскликнул он. Вообразите теперь, что здесь началось! «Скажи мне, Видо — или, может быть, ты уже Марк Аррий Видо? — обещал ли тебе Римский Наместник, что он сделает тебя царем?» Видо был просто ошеломлен, — продолжал Ганакс. — Я думал, что от неожиданности и изумления он выронит меч из рук. Он оцепенел и стоял так неподвижно, словно деревянный истукан, а затем сделал осторожный шаг назад, как человек, пытающийся выбраться из болота, кишащего змеями так, чтобы не потревожить их.

— Этого не может быть! — перебила его Ателинда, стараясь приподняться на ложе. Ауриана же была не столько изумлена, сколько встревожена; ее живой ум быстро переваривал все услышанное, сопоставляя с тем, что она уже знала, и делая выводы.

— И все же, так оно и было, моя госпожа. Спроси любого, кто находился тогда там, — в голосе Ганакса звучала детская обида, он воспринял слова Ателинды, как недоверие к собственной персоне. — А затем Бальдемар обратился к человеку, который назвался Бранхардом и стоял вплотную к нашему предводителю: «Приветствую и тебя, Секст Анней Курций, римский шпион и хозяин Видо». Подумайте только, этот негодяй, оказывается, имел целых три имени! Эта подлая римская крыса пробралась в самое сердце наших земель, чтоб подточить наш дом изнутри. Какое вероломство!

Ателинда покачала головой, вздохнув и слабо улыбнувшись на эту гневную тираду юного воина.

— Вот змея! — прошептала Ауриана. — Все это время Видо покупал себе сторонников на римские денежки, — внезапно ее голос дрогнул, и она взволнованно взглянула на мать. — Его сторонники! Мама, это люди Видо напали на нас тогда, они переоделись гермундурами! Да Видо просто обезумел!

Ателинда кивнула, но было заметно, что ее интересовали больше события, произошедшие на Холме Овечьей Головы, чем рассуждения дочери. И Ауриана с тоской подумала об отце — если бы он сейчас был здесь, то несомненно заинтересовался бы ее рассуждениями ничуть не меньше, чем произошедшими событиями.

— И Бранхард, — с воодушевлением проговорил Ганакс, который вошел в роль и начал сопровождать свой удивительный рассказ гримасами и ухмылками, изображая в лицах участников событий и демонстрируя при этом частичное отсутствие передних, выбитых в стычках зубов, — или скорее Секст Курций, остолбенел на месте с видом законченного дурака! Его лицо стало белей волос старого Гейзара. Он, по-видимому, пришел в такой ужас, что просто потерял рассудок, потому что выступил вперед и начал лепетать, обращаясь к Бальдемару: «Пойдем с нами, еще не поздно, с нами тебя ждет сытая благополучная жизнь, я замолвлю за тебя словечко перед Наместником», и прочий вздор, обличавший его самого самым откровенным образом перед всем войском! Если у людей до этого и были еще какие-то сомнения, то теперь они полностью рассеялись. Воины начали роптать, послышались первые возмущенные крики и даже бряцанье оружием. В этот момент Видо предпринял отчаянную попытку вновь овладеть ситуацией. «Детские игры закончились, Бальдемар, — крикнул он. — Теперь ты мой пленник. И я выпущу тебя на волю целым и невредимым только при одном условии — если ты отдашь Ауриану замуж за одного из моих сыновей!»

— «Мой пленник!» — перебила Ауриана рассказчика. — Да он выражается, как какой-нибудь римский работорговец! А что предприняли воины в ответ на такие речи Видо?

— Самые отважные из них разразились громкими угрозами в адрес Видо. Тогда он призвал своих сторонников напасть на этих воинов и покончить с ними силой оружия. Они убивали, словно римляне, не щадя ни старого, ни малого, ни больного. Бальдемару ничего не оставалось, как попытаться переломить ход событий. Кто-то подал ему лошадь, и когда люди увидели, что их доблестный предводитель, покрытый славой, с глазами, полными боевого задора, сидит верхом на своем скакуне, они воспряли духом. Встав во главе своей дружины, Бальдемар бросился на бесчинствующих людей Видо. Сторонники Бальдемара проявили чудеса мужества и отваги, казалось, они утратили всякий страх, потому что их вождь был с ними, вел их в бой. Даже сопровождающие войско оружейники, сказители и матери с детьми ринулись в атаку на головорезов Видо. И те, дрогнув, отступили перед их яростным напором. Бранхард пытался спастись бегством, но кто-то убил лошадь под ним, и целая толпа народа сгрудилась над поверженным, словно осы, слетевшиеся к миске с медом. Римлянин был весь в крови — таким я его видел в последний раз. Что с ним произошло дальше? Его разорвали на части. У меня с собой в дорожном мешке правая кисть этого негодяя, ее подобрал с места событий Торгильд, который затем проиграл мне этот трофей в кости.