Дороти Даннет - Игра королев

• Название: Игра королев
• Автор: Дороти Даннет
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00545-2

Роман «Игра королев» — продолжение саги о знатной шотландской семье Калтеров и о бурных событиях в Англии и Шотландии XVI века. История вражды братьев Калтеров, сурового воителя Ричарда и отважного искателя приключений Лаймонда, в жизни которого немало загадок, полна острых, порою кровавых столкновений, запутанных любовных коллизий, необычайных приключений.

---

— Как знать? Может, мне нравится быть самым диким и опасным зверем в королевстве.

Ее волосы рассыпались по плечам, плащ сполз, но она ни на что не обращала внимания. Задетая его тоном, Маргарет воскликнула:

— Ты обвиняешь меня! Ты обвиняешь меня в том, что произошло с тобой!

— Обвиняю — в чем? Из двух зол мне удалось избежать обоих, даже дочери графа Эксетера…

Она сжала руки:

— Мы должны были послать тебя во Францию ради твоей же безопасности. Вспомни-ка хорошенько: твои друзья хотели прикончить тебя. Мы были вынуждены удалить тебя из Лондона. Я и не знала, что тебя увезли. Это король…

— …отправил меня на поправку в английскую крепость Кале, где по изумительно несчастной случайности я попал в руки французов. Но ничего этого не случилось бы, если бы не одно крайне несвоевременное послание.

Маргарет прикусила губу:

— Я слышала. Один шотландец нашел то, что наш человек забыл по ошибке. После того, как монастырь был взорван.

Синие глаза Лаймонда неотрывно смотрели на нее.

— Забыл по ошибке?

— Ну да! Командир отряда, разрушившего монастырь, взял письмо, чтобы следовать твоим указаниям, но был убит, а письмо лежало рядом с его телом… Что еще могло случиться? А ты что подумал? Клянусь тебе, с нашей стороны никакой двойной игры не было.

— Вы так же можете поклясться и за своего дядю?

— Короля? — Маргарет была поражена. — Но он не мог. Он способен был прибегнуть к насилию, но не…

— Что же вы замолчали? — язвительно усмехнулся Лаймонд. — К чему он был не способен прибегнуть? Король Генрих Английский обладал всеми добродетелями и всеми пороками и, дабы уравновесить то и другое, делал козлов отпущения из половины своих придворных. Если бы ему нужно было лишить меня доброго имени, он не остановился бы ни перед чем.

Лаймонд прервался: повинуясь внезапному порыву, Маргарет положила руки ему на плечи, сминая плотный шелк.

— Как мы можем узнать теперь, столько времени спустя, что тогда произошло? Не стоит нести на себе бремя юношеских трагедий через всю жизнь и оставаться смертельными врагами.

Лаймонд поднял свои светлые брови:

— Увы, моя милая девочка, но пять таких веселеньких лет основательно потрепали бы даже лорда Леннокса.

— Твое ожесточение — это что-то новое.

— Вовсе нет. Врожденное качество самонадеянного выскочки. Еще какие-нибудь отвратительные перемены?

Продолжая смотреть ему прямо в глаза, она дотронулась до его кистей и повернула их ладонями вверх. Лаймонд не отнял рук. Наконец Маргарет взглянула вниз.

Скотт услышал сдавленный крик и увидел, как Маргарет прижала к своей груди эти раскрытые ладони.

— Галеры? Галеры, Фрэнсис? Твои прекрасные руки!

— А моя прекрасная спина! — саркастически добавил Лаймонд.

Маргарет выпустила его руки и отвернулась.

— Ты конечно же прав. Что бы ты ни собирался предпринять, ты имеешь на это полное право. Мы позволили французам тебя захватить — мы предали тебя, даже если и ненамеренно…

— А если намеренно? — вкрадчиво переспросил Лаймонд.

Повернувшись, Маргарет взглянула ему в лицо.

— Тогда виновен король, а я его племянница. Можешь мстить мне.

Очень осторожно Лаймонд подошел вплотную к Маргарет Дуглас — впервые за все время разговора по своей доброй воле. Неспешно, двумя пальцами он расстегнул пряжку ее голубого плаща, и тот упал на пол. Маргарет осталась стоять в ослепительно белом платье.

— А что Мэтью? Он очень внимательный супруг?

Ее глаза были широко открыты.

— Что Мэтью? Еще один шаг к престолу двух, а то и трех королевств.

— И это все?

— Да. Это все.

Она была белее снега. Скотт видел, как Лаймонд, нежно глядя на нее, деликатно помедлил, прежде чем прикоснуться. Затем он дотронулся до нее, и женщина закрыла глаза. Она замерла в ожидании безумного, страстного поцелуя, над которым не властно ни время, ни разум, ни даже чувства. Отблеск пламени позолотил склоненную голову Лаймонда, заиграл на его шелковой рубашке, и глазам Скотта предстало чудесное зрелище: две фигуры, как бы отлитые из золота и серебра, слились в одну.

Затем Лаймонд поднял голову и, взяв Маргарет за руку, отвел ее к длинной деревянной скамье около камина. Он сел, а женщина опустилась на пол у его ног.

— Поедем, — сдавленно прошептала она. — Поедем со мной. Служи нам, как прежде. Лорд-протектор вернет тебе все утраченное — поместье, деньги, — даст больше, чем ты когда-либо получишь здесь. Скитальческая жизнь изгнанника для такого человека, как ты, — это медленная смерть… Поедем со мной!

Лаймонд ласково погладил ее по щеке:

— Уехать — на полпути к победе? Я ведь наследник Мидкалтера, Маргарет. Если я выиграю, мой дом будет куда более впечатляющим, чем все, что может предложить лорд-протектор.

— Более впечатляющим, чем Темпл-Ньюсам?

Их взгляды скрестились, как два клинка.

Красивая рука, покрытая мозолями и шрамами, подстрелившая попугая и причастная к поджогу дома матери, лениво перебирала густые, прекрасные волосы Маргарет.

— Ты хочешь увезти меня к себе домой? — удивленно промолвил Лаймонд. — Но даже Леннокс…

— Не посмеет противоречить лорду-протектору. Если ты делом докажешь свою ценность для Сомерсета… а ты это можешь, Фрэнсис! С твоим-то умом, воображением, талантом полководца…

— И моей грязной репутацией. Бесполезно, Маргарет: если бы моя честь в Шотландии была незапятнана, то я бы сделал Сомерсета дядей императора, но как изгнанник я бесполезен. Если только вы не создадите мне доброе имя. Или не восстановите.

Он не продолжал, и наступила тишина. Женщина сидела, прижавшись щекой к его колену, на ее длинных волнистых волосах играли отблески пламени. Вспыхнуло полено, на мгновение озарив голову Лаймонда янтарным блеском.

Не шевелясь Маргарет повторила:

— Восстановим?

— Разве нельзя состряпать какую-нибудь историю, убедительную для властей? — мягко намекнул Лаймонд. — О подлоге или заранее обдуманном предательстве — что угодно, лишь бы нашлись свидетели, готовые обелить меня.

Не в силах противостоять обаянию его ума, его внешности, Маргарет помимо воли заговорила откровенно:

— Бессмысленно, Фрэнсис. Можно и не пытаться. Нельзя изменить прошлое. Человек, который оставил послание, мертв. Я могу найти многих, готовых свидетельствовать вместо него, но ты думаешь, что они выдержат колодки и дыбу? Арран на этот раз захочет удостовериться, что его не обманывают. Ты не можешь возродить репутацию из ничего.

— Я-то, наверное, нет, но тебе всегда удавалось заполучить то, чего тебе хотелось. Даже меня, к примеру. Я назвал свою цену.

На этот раз пауза была долгой.

— Я не ставлю никаких условий, — вдруг произнесла Маргарет.

— А я — только одно. — Мягким, но стремительным движением Лаймонд поднял ее так, что губы касались губ. — Ты хочешь, Маргарет… иметь меня при себе в Темпл-Ньюсаме?

— Да.

— И заплатишь мне что причитается?

— Я заплачу тебе… заплачу все, что угодно, — пробормотала она. — Только едем со мной сегодня же вечером.

— Сегодня вечером? — Лаймонд провел рукой по ее волосам. — И что же ты заплатишь мне?

Она поцеловала его загрубелую руку.

— Я найду человека… кого-нибудь, кто подтвердил бы, что твое послание было подложным.

— Какого человека?

— Любого. Заключенного. Приговоренного к смерти. Я заставлю его, посулив жизнь. Обещаю тебе. Я сделаю так, что все поверят. Едешь ли ты? О, любовь моя, едешь? Едешь?

Скотт увидел то, чего Маргарет видеть не могла: непреклонность во взгляде Лаймонда. Маргарет Леннокс произнесла: «О, любовь моя, едешь?», а Лаймонд выскользнул из ее объятий, как угорь, оставив женщину коленопреклоненной, с пустыми руками, шепчущей нежные слова пустому сиденью.

— Еду ли я? Боже упаси, нет, дорогая: я предпочитаю честных шлюх.

Послышался сдавленный стон, затем Маргарет повернулась, и Скотт увидел кровь на закушенной губе.

— Ну так как же? — ухмыльнулся Лаймонд.

Маргарет выпрямилась во весь рост, источая злобу и яд: в лице ее отчетливо проступили характерные черты Тюдоров.

— Тщеславный выскочка! Грубый ублюдок, хлипкий выродок, напичканный вонючей философией… Не думаешь ли ты, что я бы позволила тебе дотронуться до себя, если бы имела выбор? Я предлагала тебе свободу и безопасность…

— Ты ввергла меня в чистилище и предложила ад! — вскричал Лаймонд. — Бедный Томас Хоуард! Ему ты тоже предлагала жизнь и свободу?

— У тебя хватает наглости попрекать меня любовниками? А ты-то сам?

— Мои любовницы все целы и невредимы и ложатся со мной в постель, ожидая наслаждения, а не золотых львов в гербе или золотого шитья на подштанниках!