Амадо Эрнандес - Хищные птицы

• Название: Хищные птицы
• Автор: Амадо Эрнандес
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1976

Роман Амадо Эрнандеса, знакомого нашим читателям по сборнику стихов «Зерна риса», посвящен трагическим дням оккупации Филиппин японскими милитаристами и борьбе филиппинских крестьян с местными помещиками в послевоенные годы. В пестром калейдоскопе с динамической быстротой проходят перед нашим взглядом множество героев: с одной стороны, такие замечательные вожаки народа, как Мандо Пларидель, с другой — оккупанты и их местные приспешники, вроде помещика Сегундо Монтеро. В яростном столкновении идей и оружия вырисовывается торжество той свободы, делу которой отдал свою жизнь Амадо Эрнандес.

---

— Я уже и так основательно забросил все свои дела и совершенно выбился из графика. Меня уже заждались в Америке, — оправдывался Мандо.

— Значит, дела для тебя важнее, чем я?

— Ты тоже для меня теперь много значишь, Дол. Просто так случилось, что я вынужден в данный момент прежде всего подумать о деле.

На некоторое время оба умолкли. Долли высвободилась из объятий Мандо и села с ним рядом. Так они и сидели среди груды подушек, молча глядя друг на друга.

— У меня такое предчувствие, что после Парижа… — начала было Долли.

— Наш Париж не может кончиться так сразу. Мы же будем вместе и дома, в Маниле, в Багио. — Мандо нежно поцеловал ее в щеку.

— Давай выпьем немного, — предложила теперь Долли.

Мандо достал из холодильника мартини. С бокалами в руках они вдвоем втиснулись в одно кресло и с наслаждением смаковали чудесный напиток.

— После твоей любви наибольшую радость мне доставляет вино, — призналась Долли после третьего бокала.

— Я оставляю тебя здесь, в Париже, — напомнил ей Мандо.

— Вот это-то и печалит меня больше всего на свете.

— Ну, твои друзья не дадут тебе скучать, когда меня здесь не будет, — поддразнил ее Мандо.

Долли пребольно ущипнула его за ухо.

— Кто же это станет меня развлекать, по-твоему? Уж не Пьер ли? — И она громко рассмеялась.

— А тот американец?

— Line is busy, very busy with mister Plaridel[66]. — И она расхохоталась еще громче.

— Ты не проголодалась, Дол?

— Когда ты рядом, я не могу ни о чем думать, кроме тебя, дорогой. — Она неожиданно обняла Мандо и уткнулась лицом в его грудь.

Допив бутылку мартини, они, не сговариваясь, поднялись и пошли в ванную комнату. Мандо встал под горячий душ, а Долли растерлась полотенцем, смоченным холодной водой, и подушилась своими любимыми духами.

— Ты знаешь, я пьянею от аромата твоего тела и твоих духов больше, чем от вина, — признался ей Мандо.

— Для этого женщины и употребляют духи, милый, чтобы оттенить естественный запах тела.

Красивые в своей наготе, они в обнимку вышли из ванной и бросились в постель. Тела их сплелись.

— Как это говорил распорядитель в «Фоли Бержер»: «Дамы и господа, сегодня наш последний вечер в Париже!» — пошутил Мандо.

— Нет, это наша последняя ночь в раю, — поправила его Долли.

— Да, ты права.

— Ты не хочешь выключить свет?

— Очень трудно отыскать счастье в темноте, дорогая.

Казалось, их тела слились навечно… Свет в номере Мандо горел до утра.

Глава тридцать седьмая

Спустя пять дней после расставания в Париже Мандо, Майк и полковник Моска встретились вновь, на этот раз за завтраком в «Атлетик клаб» в Нью-Йорке. Все шло по плану: Майк с Мандо, как и договорились, встретили полковника в порту, чтобы получить свой чемоданчик с «сувенирами»: драгоценности прибыли в полной сохранности. Полковник был чрезвычайно возбужден. Смазанные бриллиантином волосы ослепительно блестели, нафабренные усы были лихо закручены кверху. Мандо обратил внимание на дорогой камень в булавке для галстука — в Париже у него этой булавки не было. Мандо даже засомневался, не из его ли коллекции он ее позаимствовал. Но полковник быстро рассеял все подозрения. С таинственным видом он сообщил своим новым друзьям, что заколка с драгоценным камнем имеет самое прямое отношение к очень важной новости, которую он собирается им поведать. «Уж не запродал ли он на корню свою Банановую республику Уолл-стриту?» — невольно подумал Мандо. Все, однако, было значительно прозаичнее, но все-таки достаточно интересно. Полковник собирался жениться на богатой американской вдовушке, а точнее — на мультимиллионерше, с которой познакомился на пароходе.

Майк вскочил от удивления с места и, воздев руки к небу, воскликнул:

— Мандо, ты только погляди, наша сделка — всего лишь грошовый бизнес по сравнению с тем, что задумал этот латиноамериканский гений. Вот кто приобрел миллионное состояние, к тому же без всяких капиталовложений!

— О мистер, не оскорбляй, пожалуйста, своего друга, — с притворным возмущением урезонивал его Моска. — Взгляни на меня, на мою внешность, на мою выправку. Разве может хоть одна вдова — пусть даже с миллионами — устоять передо мной?

Майк потребовал от Моски подробного отчета о своих приключениях. Впрочем, это даже не было приключением, здесь уместнее употребить испанское слово «конкиста» — «завоевание». В первый же день на теплоходе «Иль де Франс», терпеливо резавшем воды Атлантики, Моску представил ей знакомый атташе из Госдепартамента. Разговор зашел о красотах Латинской Америки, куда вдова собиралась в будущем году. Разумеется, полковник немедленно предложил ей свои скромные услуги.

— Если вам нужен спутник, знающий Латинскую Америку как свои пять пальцев, можете располагать мной.

Галантерейная обходительность и откровенное фанфаронство произвели неизгладимое впечатление на эту уважаемую особу. Она даже вынула очки и, водрузив их на свой крупноватый нос, бесцеремонно оглядела элегантного полковника с ног до головы, очевидно, для того, чтобы удостовериться в реальности его существования. Моска вскочил, лихо щелкнул каблуками и принял стойку бравого вояки, получающего орден из рук самой королевы. Видимо, оставшись довольной результатами осмотра, вдова мультимиллионера состроила некое подобие улыбки и милостивым жестом разрешила ему сесть.

— Но вы ведь женаты, не так ли? — поинтересовалась она, словно изучая латиноамериканца, прежде чем решиться взять его в услужение.

— Никак нет! Р-разведен! — по-военному четко отрапортовал Моска.

— О-о…

Вечером в салоне она танцевала только с ним.

— Вы, латиноамериканцы, оказывается, большие мастера танцевать, — польстила она полковнику.

— Но мы еще большие мастера по части любви, — с солдатской прямотой ответил он.

— Так, может быть, эти Порфирио Рубироса и Дон Жуан ваши соотечественники?

— Сказать вам по правде, сеньора, так они оба сидят во мне, но лучше называйте меня моим настоящим именем — Карлос.

— Прекрасно! Карлос! Карлитос!

Из танцевального зала они вышли на верхнюю палубу. Посвежело, и галантный кавалер не мешкая накинул свой суконный сюртук на богатырские плечи американки. Уже на следующий день Моска почти окончательно уверовал в то, что в его сети идет самый большой улов в Атлантике.

— И тогда она собственноручно сняла эту булавку со своего платья и приколола к моему галстуку. Вот и вся история, — закончил он свой рассказ.

— Да, но ты не рассказал нам о том, как она выглядит, — не унимался Майк.

— Ну, конечно, красотой ей не затмить тех девиц из «Карусели», — откровенно признался вновь испеченный жених. — Ей сорок пять лет, вес около ста килограммов, на счету в банке четырнадцать миллионов.

— Тяжеловес по всем статьям, — резюмировал насмешник Майк. — Только не старовата ли она? Тебе, если не ошибаюсь, всего тридцать восемь.

— Да, она немного постарше меня, но выглядит моложе своих лет. Впрочем, какое все это имеет значение? — с философским спокойствием отвечал умиротворенный завоеватель вдовьего сердца. — Ее красота — в чековой книжке. Муженек-то был нефтяным и стальным королем, она унаследовала все его акции.

— Везет же тебе, командир. Ну, в добрый час! — напутствовал его Мандо.

— Когда же свадьба? — поинтересовался не без зависти Майк.

— Через неделю, — огорошил их полковник.

Майка тут осенило, что драгоценности могут прийтись как раз кстати полковничьей невесте, и ей они вполне по карману. Он потребовал, чтобы его представили вдове.

— Женившись на ней, ты можешь смело выставлять свою кандидатуру в президенты страны. Победа будет тебе обеспечена, потому что в избирательной кампании главное — деньги, — полушутя-полусерьезно сказал он.

— Вообще ты теперь сможешь занять любой пост в условиях нашей демократии. Выборы — это аукцион: кто больше заплатит, тот и победит, — без тени иронии заметил Мандо.

— Камарадос, пара кэ?[67] Как только я женюсь, прощай, политика! Не знаю, как у вас на Филиппинах, Мандо, у нас все лезут в политику с единственной целью — разбогатеть. Как только добираются до казны, сразу же уходят в отставку, если их только не успеют сбросить при очередном перевороте или во время революции. Тогда они переезжают в Штаты или в Европу, покупают виллу и до конца дней наслаждаются жизнью. Зачем мне лезть в президенты, если я женюсь на миллионерше? Зачем мне тогда обкрадывать и без того нищее государство?

— Ну, если так, то каковы твои планы на будущее? — поинтересовался Майк.

— Планы? — переспросил Моска. — Амиго, человек, у которого есть миллионы, может обойтись и без планов. Он просто наслаждается жизнью. Моя будущая жена хочет, чтобы я ушел в отставку и занялся ведением ее дел. А чего мне еще желать в жизни? — И он привычным движением закрутил свой пышный ус.