Хорхе Ибаргуэнгойтия - Убейте льва

• Название: Убейте льва
• Автор: Хорхе Ибаргуэнгойтия
• Издательство: АСТ
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071334-9

Действие романа известного мексиканского сатирика Хорхе Ибаргуэнгойтии развивается в вымышленной стране Пончике в 20-е гг. XX. в. Однако события, описанные на страницах этого остросюжетного произведения, отражают в гротескной, фарсовой форме ситуацию, актуальную сегодня для некоторых стран Латиноамериканского континента, где господствуют режимы реакционных диктатур.

Первое издание — М.: Известия, 1985, Библиотека журнала «Иностранная литература».

---

Празднество только начинается, и зал наполовину пуст. Ройсалесы с порога приветствуют своих друзей так, будто не видели их многие годы, будто только что вернулись из Европы и еще стоят на палубе трансатлантического парохода.

Затем супруги расстаются и муж, владелец сахароварен, присоединяется к дону Бальдомеро Даромбрадо, оптовику-бакалейщику, к дону Игнасио Пофартадо, владельцу магазинов, к дону Чефоро Двустопехе, хозяину фирмы «Красный ярлык», и к дону Аристидесу Гранбосо, торговцу бананами и копрой. Жена шествует к стульям у стены и садится между доньей Сегундой Пофартадо, зевающей от скуки, и доньей Чонитой Даромбрадо, со своего места неодобрительно поглядывающей на двух своих укутанных в тюль дочек, которые на другом конце зала громко хохочут, слушая рассказы Тинтина Беррихабаля, которому впервые разрешили появиться на балу.

Маэстро Дилетанос, дирижер с лицом остывшего трупа, еле колышет руками в такт «Грустному вальсу», а когда наступает время присоединиться к оркестру, берет скрипку и начинает играть свою партию. Простофейра, в старом смокинге дона Карлосика и в дырявых туфлях, целиком поглощенный музыкой, нимало не интересуется прибывающими гостями и старается извлекать из своей скрипки требуемые жалобные звуки.

Куснирас с отсутствующим видом отвечает на тосты друзей в свою честь и со страхом поглядывает на Пепиту Химерес, которая сидит рядом с девицей Парнасано, едва внимая ее болтовне.

Банкаррентос и Эскотинес пробираются с бокалом «Опорто» в руке среди беспечно пирующих к Куснирасу и таинственным шепотом спрашивают:

— Не хочешь ли нам что-нибудь поручить?

Куснирас, стараясь показать свое полное к ним доверие, просит:

— Только быть начеку и ждать.

Убивон, в это время тайком проникший в столовую, обводит взором лангусты, заливное из морского окуня и другой рыбы, нашпигованные салом окорока и сует в рот бутербродик с паштетом, который застревает у него в горле при оглушительном вопле на весь дом:

— Его превосходительство сеньор президент республики маршал дон Мануэль Бестиунхитран-и-Угрохас!

Оркестр играет пончиканский гимн.

Спешно дожевывая кусок и вытирая рукой рот, Убивон идет на цыпочках к двери, приоткрывает ее и видит Бестиунхитрана, Мордону, Дубинду и Сотрапесу, чувствующих себя весьма стесненно в выходных цивильных костюмах. Гости появляются в зале в сопровождении хозяев.

Ангела легко и непринужденно, будто всю жизнь прожила при дворе, идет по залу рядом с Бестиунхитраном и представляет ему цвет пончиканского общества, своих гостей, которые после небольшого замешательства, вызванного полным незнанием светских канонов, выстраиваются наконец в очередь, чтобы с улыбкой и комплиментом пожать руку персоне, которую они ненавидят.

Простофейра наблюдает из-за своего пюпитра эту церемонию с великим благоговением. Куснирас выходит на террасу, вынимает миниатюрный пистолет и перезаряжает его. Он вздрагивает, когда открывается дверь и из зала выходят два человека, которых нетрудно узнать: дон Игнасио Пофартадо и дон Бартоломе Ройсалес.

— Говорят, он обладает бесподобным чувством юмора, — умиляется дон Игнасио.

Дон Бартоломе замечает фигуру Куснираса:

— Стой! Кто там?

— Мирные люди, — отвечает Куснирас, пряча пистолет.

— Пепе Куснирас! Что ты тут делаешь? Тебя уже представили Бестиунхитрану?

— Я с ним давно знаком, — говорит Куснирас.

Дон Игнасио и дон Бартоломе смотрят на него благодушно и примирительно, полагая — и совершенно справедливо, — что уловили в его словах намек на обиду.

— Ладно, молодой человек, пора забыть все раздоры! — говорит дон Бартоломе.

— На благо родины, — говорит Пофартадо, хотя сам — иноземец.

— Давай, парень, пойди поздоровайся с ним, ты доставишь ему громадное удовольствие, ведь твой род тут один из древнейших, — говорит Ройсалес.

— Но не столь древний, как его, — говорит Куснирас и, блеснув знанием дарвинизма, добавляет: — Его предки здесь обитали, когда еще обезьянами были.

Старики шокированы, но улыбаются. Пофартадо старается сгладить неловкость:

— Не совсем так, Бестиунхитран родом из Бискайи.

Куснирас, чтобы отделаться от пары престарелых мозгляков, идет с ними к дверям, проходит музыкальный салон, пустой и полутемный, и попадает в большой зал в ту самую минуту, когда оркестр начинает играть вальс, а Бестиунхитран, с галантностью, усвоенной в лучшем борделе, приближается с поклоном к хозяйке дома, предлагает ей руку кренделем и под стеклянными взглядами гостей ведет к центру зала, кладет руку на ее талию и начинает кружиться вприскочку. Великолепная танцорка, она моментально улавливает заданный ритм.

Молодые танцуют, пожилые сеньоры толпятся у стола с винами, зрелые дамы сидят на стульях, а Пепита Химерес, не принадлежащая ни к одной из этих трех категорий, сначала подпирает дверной косяк, а затем падает без сил на парчовый стул.

Куснирас приходит в отчаяние. Идет через весь зал к столу с винами и наталкивается там на Эскотинеса, изрядно порозовевшего и шевелящего в улыбке свои холеные усики. Он в восторге от празднества и говорит:

— Все получается замечательно.

— Получилось бы еще лучше, если бы Толстяк танцевал с тем, с кем надо, — отвечает Куснирас. — Официант, бокал «Опорто»!

Видя недовольство вождя заговорщиков, Эскотинес огорчается. Куснирас снова смотрит на танцующих. Ангела, кружась в объятиях Бестиунхитрана, то и дело поглядывает на Куснираса. Он показывает ей глазами и пальцем на Пепиту Химерес, мол, «не теряй ее из виду». Она незаметно кивает. Дон Карлосик подкатывается к Куснирасу:

— Ну, как ты все это находишь, Пепе? Ты, многое повидавший и познавший. Не великий ли это праздник?

— Один из величайших и, уж во всяком случае, самый примечательный из всех торжеств Пончики, — отвечает Куснирас, забывая на минуту о своем плохом настроении.

— Ты так думаешь? Ты в самом деле так думаешь? — спрашивает вне себя от счастья дон Карлосик.

— Клянусь.

Дон Карлосик, успокоившись относительно проблем социальных, переходит к проблемам личным и вспоминает свои успехи на поприще сводника:

— А что ты, безобразник, тут, у стола, делаешь? Упиваешься винами, а эта чудесная девушка, эта ангельская краса сидит там одна-одинешенька. — Он показывает на Пепиту. — Идем, недотепа, я сейчас же доставлю тебя туда, где твое истинное место. Или лучше сказать, где тебе вовсе не место — прямо на небеса.

Он отнимает у Куснираса бокал и, подталкивая в спину, препровождает к Пепите Химерес; Куснирасу волей-неволей приходится пригласить ее на танец. В тот самый момент, когда они берутся за руки и делают первый шаг, музыка умолкает. Пепита смотрит на него с обожанием. Куснирас, пользуясь случаем, тащит ее под руку туда, где стоят Ангела и Бестиунхитран.

— Маршал, — говорит Куснирас, — я еще не имел удовольствия вас приветствовать.

Они пожимают друг другу руки, сухо, но любезно:

— Как поживаете, Инженер?

— Хочу представить вам сеньориту Химерес, мою невесту. Она ваша большая почитательница.

Бестиунхитран галантно целует Пепите руку. Ангела заканчивает:

— И бесподобная поэтесса.

Пепита, в полуобморочном состоянии от испуга, улыбается. Бестиунхитран смотрит на нее, не зная, что в таких случаях говорят поэтессам. Ангела, спасая положение, спрашивает его:

— Вас не интересует поэзия, маршал?

Бестиунхитран простосердечно ответствует:

— У меня не хватает времени ее читать. Но говорят, это очень занимательно.

Ангела, указывая рукой на Пепиту, говорит:

— Так вот, перед вами наше светило. Она может часами говорить о поэзии.

Оркестр принимается играть фокстрот. Бестиунхитран склоняется перед Пепитой и говорит:

— Буду счастлив побеседовать с вами в другой раз. — Затем оборачивается к Куснирасу: — Был очень рад, Инженер, — и, наконец, к Ангеле: — Сеньора, если вы мне окажете честь…

И, сгребая ее в свои объятия, увлекает танцевать фокстрот. Куснирас, скрежеща зубами, приглашает Пепиту и танцует с ней. Пепита из тех, кто «чувствует музыку», строго соблюдает музыкальный размер и передвигает ноги, не слушаясь кавалера; она восхищенно смотрит на Куснираса и говорит:

— Ты сказал, что я — твоя невеста. Благодарю тебя!

Куснирас останавливается среди танца, отстраняется от своей дамы, протягивает ей раскрытую ладонь и говорит:

— Дай булавку.

Пепита, почувствовав, что разгневала его, вынимает булавку, спрятанную на груди, и отдает с неописуемо сокрушенным видом. Куснирас кладет булавку в портмоне, снова хватает Пепиту за талию и танцует с ней, мало-помалу продвигаясь к стене.

Сникшая Пепита говорит:

— Ты на меня сердишься? Что ты хочешь делать с булавкой?