Игорь Афанасьев - Муравьиный Бог

• Название: Муравьиный Бог
• Автор: Игорь Афанасьев
• Издательство: Print4u
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005

Роман «Муравьиный бог» написан о коллективной ответственности человечества за все локальные трагедии, войны, беды и катастрофы, вне зависимости от национальности и вероисповедания.

Действие романа развивается в двух параллельных плоскостях: в реальном времени и пространстве мы следим за трагической судьбой русского мальчика Женьки, сына военного лётчика и скромной баптистки — евангелистки. Начало жизни героя совпало с началом афганской войны, в Узбекистане, на небольшом аэродроме, рядом с древней Хивой. Семейная трагедия заставляет его вместе с отцом уехать в Западную Сибирь, в Нижневартовск, но здесь выясняются обстоятельства случившегося ранее и это приводит к смерти отца. Почти нереальное возвращение Женьки в Узбекистан, в часть где служил отец, заканчивается угоном боевого вертолёта и перемещением Женьки в мусульманский мир. Но и здесь реальные поступки людей расходятся с заповедями Святых книг — торговцы наркотиками и оружием продают Женьку богатому пуштуну. Женьку увозят в Афганистан, где его чудом спасают от средневекового рабства на странной исследовательской американской базе. Казалось бы, мальчик обрёл надёжных и сильных друзей — его отправляют в США, в богатую семью. Американский рай длится не долго, в скором времени выясняется, что его отправили в США, как живого донора, для тяжело больного сына его новых покровителей. Женьке бежит из рая и оказывается в среде нелегальной мусульманской эмиграции, в Бруклине. Всё пережитое вызывает в Женьке ненависть к людям и он оказывается за штурвалом самолёта, протаранившего одну из башень Всемирного Торгового Центра…

---

В. Правдивцев

* * *

Жизнь в лагере проистекала по законам военной дисциплины: каждый знал своё место и свои обязанности.

Женьке было предписано помогать Тони и Рику.

Ребята эти были замечательные, а Тони, к тому же, оказался отрядным капелланом. И конечно же, среди всех узбеков, таджиков, пуштунов и пакистанцев, крутившихся вокруг лагеря, его проповеднический темперамент обязан был найти благодарного слушателя — Женьку.

После нехитрой уборки пустующей больничной палаты Женька получал уроки математики и английского языка, и на этих уроках Тони читал своему ученику выдержки из Библии.

В Женькиной голове накрепко засели витиеватые строки Корана, теперь же, сталкиваясь с похожей информацией, но изложенной другими словами, он недоумевал и тормошил своего нового наставника:

— А зачем нужно было писать другую книгу, если в одной уже было сказано всё то же самое?

— Это сложный вопрос, — усмехался Тони. — Бог один, а разные имена, данные ему всуе, — есть слабость человеческая. Всякий человек, по наущению дьявола, искушается возможностью слыть первым, единственным, исключительным. Иные мнят себя равными Богу или хотят казаться таковыми, для этого они прибегают к простейшему способу разрушить храм и построить свой собственный. А по сути, человек должен помнить простую истину: все мы — сыны Божьи, и рождаемся в наготе телесной, и вернуться к Творцу можем лишь обнажив душу перед ним.

Замечательно было то, что теологические соображения Тони высказывал, ничуть не стесняясь ставить Женьке руку с пистолетом в тире, или давая ему же подзатыльники на спортивной площадке, где они отрабатывали приемы рукопашного боя.

* * *

Рик выполнял обязанности врача, хотя медицинское образование получил необычное. Несколько лет он учился в Америке, затем уехал в Японию, а оттуда в Тибет. Это был путь, на который он вступил вполне сознательно — ещё в ранней юности ирландский мальчишка презрел строгости католической семьи, выучил китайский и японский языки и подался в буддизм.

— «Если рука не ранена, можно нести яд в руке. Яд не повредит не имеющему ран. Кто сам не делает зла, не подвержен злу». Любопытная точка зрения, не правда ли? — хитро подмигивал он Женьке. — Что, не так? Один человек сказал это своим ученикам две с половиной тысячи лет тому назад!

— Ещё до Исуса? — удивился Женька.

— И до Исуса, и до Магомета! Был такой беспечный индийский принц, странствующий просветлённый аскет. Ходил себе по земле и искал ответы на самые главные вопросы жизни и смерти. А теперь у него в мире 350 миллионов учеников. И всё его учение сконцентрировано на четырёх благородных истинах.

— В какой это книге записано? — поинтересовался Женька.

— Он после себя книг не оставил, — улыбнулся Рик, — оставил четыре благородных истины.

— Всего-то? — изумился Женька и глянул в сторону увесистого томика с крестом на обложке.

— Если ты вспомнишь всё, что уже случилось в твоей жизни, — покачал головой Рик, — ты поймёшь, что первую истину ты уже принял. Она утверждает, что жизнь и всякое существование — есть страдание. Теперь тебе предстоит принять вторую. Она гласит, что причина страдания заложена в самом человеке, а именно: в его неудовлетворённых желаниях и страстях, а также в страхе потерять то, что всё-таки удалось получить.

— И какой же у человека выход?

— Следовать третьей истине! Прекратить страдания возможно, если человек освободится от жажды жизни в самом себе и усилием воли достигнет того душевного состояния, когда любое желание отсутствует, а всякое сильное чувство подавлено. А уж если ты доберёшься до истины четвёртой, то узнаешь "восьмеричный срединный путь". Восемь составляющих высшего состояния — нирваны.

— Ты знаешь их? — полюбопытствовал Женька.

— Знать мало — нужно соблюдать очень простые правила: праведное воззрение, праведное стремление, праведную речь и поведение.

— Ты сказал, что составляющих восемь.

— Вот до четырёх следующих мне ещё самому идти и идти, но они тоже просты: праведная жизнь, учение, созерцание и самопогружение. — Если тебе плохо, сядь на придорожный камень, расслабься и подумай о чём-нибудь хорошем. А если ты захочешь смерти своего врага, то пойди на берег реки и смотри на воду — и мимо проплывёт его труп.

— Эй, эй, — вмешивался в их разговоры Тони. — Не морочь парню голову! Пусть читает Библию! Это — красивые россказни для хиппи и битников! Вам просто нравится то, что вам предлагают спасение бесплатно!

— И при этом не грозят огненными гееннами за опоздание с исповедью или неверно ориентированный на восток коврик для намаза, — парировал Рик. — Знаешь, Женька, — повернулся он к парню. — Мы с Тони оба выросли в Бруклине и в раннем детстве могли спокойно отправить друг друга на тот свет.

— Не морочь парню голову. — вмешался Тони. — Мы выросли в точке соприкосновения итальянской и ирландской эмигрантской общины и подчинялись весьма суровым правилам — бей чужого, чтобы свои уважали!

— А подружились мы в каталажке, куда нас обоих посадили за коллективную драку в парке на углу Бей-Парквей и авеню «Пи»!

— Драка была уникальной — вздохнул Тони, — чёрные слишком часто стали наведываться в парк вместе со своими собаками — бультерьерами.

— Вот-вот! — радостно подскочил Рик. — И тогда, впервые, ирландское хулиганьё объединилось с итальянскими босяками! Но ты понимаешь, бультерьеры были, конечно же, только поводом: Бенсонхёрст, красивый и удобный район Бруклина. А чёрные уже тогда расползались по Бенсонхёрсту, как чернила по промокашке!

— Вас надолго посадили? — поинтересовался Женька.

— До утра! — рассмеялся Рик. — Нас немного пожурили и выпустили! А у чёрных отобрали собак и занесли в «личное дело» привод в участок, — чтобы было легче, при первом удобном случае, посадить их в полноценную тюрьму.

— Значит, нас правильно учили в школе — вы ненавидите чёрных? — переспросил Женька у Тони.

— В принципе, цвет кожи не имеет значения, — развёл руками проповедник, — люди просто ненавидят тех, кто выглядит иначе. Чёрные — белых, белые- чёрных. Это проблемы культуры и образования. Но мы учимся уважать друг друга…

— Или делать вид, — усмехнулся Рик, — но это тоже не мало. Человек

— существо порочное, и его нужно сдерживать постоянно — через соблюдение правил человеческого общежития.

* * *

Гаутама, будущий Просветлённый, был рождён 8 апреля 563 года до н. э. принцем и наследником трона небольшого княжества Капилавасту на северо-востоке Индии. В 16 лет он женился на красавице принцессе и счастливо жил в княжеском дворце до 29 лет. Только в этом возрасте принц вышел за пределы своего золотого мира — в мир реальной жизни. Вначале он увидел бедного старика, затем — больного проказой, а затем — похоронную процессию. Он спросил, что такое смерть, — ему никто не говорил о существовании смерти за все его 29 лет жизни. Когда ему объяснили суть явления, Гаутама задал вопрос: «Если люди не могут влиять на свою судьбу, значит, смерть неизбежна? А жизнь бессмысленна».

Тут ему попался под руку аскет, совершавший садху. Он бродил по дорогам, с миской для подаяний в руках, в поисках истины. Принц отрёкся от мирской жизни и побрёл вслед за аскетом. В течение шести лет он занимался то йогой, то умерщвлением плоти, обращался за наставлениями к отшельникам и известным мудрецам, но разочаровался во всех религиозных и философских доктринах, которые так и не дали ему ответа на вопрос о причинах страданий человечества. Вымотавшись душой и телом, Гаутама прилёг на берегу реки в тени смоковницы и дал себе слово, что не сдвинется с места, пока на него не снизойдёт просветление. Он начал терять сознание от голода, ведь был до крайности истощён долгим постом. И тогда он, всё же, что-то съел, и сделал для себя первый важный вывод: духовных сил не будет, если нет физических. Это открытие под Боддхи (смоковница потом получила титул древа просветления) стало первым постулатом буддизма о срединном пути: надо стремиться к здоровой самодисциплине, избегая как чувственной распущенности, так и самоумерщвления. Но это было только начало. В ночь полнолуния месяца весак (май), когда на определённые категории людей постоянно что-то нисходит, Гаутама сконцентрировал своё сознание на восходящей утренней звезде, и на него снизошло просветление. Бывший принц и нищий стал Буддой, Просветлённым — он "вышел из мрака неведения и увидел мир в истинном свете". Это событие было названо великим пробуждением. Встав из-под дерева, 35-летний Будда пошёл "будить" других людей. Его первое публичное выступление состоялось в Сарнатхе, в саду газелей, там он собрал первых учеников, и колесо дхармы (благого закона) закрутилось. Последующие 44 года по 9 месяцев в году он проповедовал, переходя из деревни в деревню, а 3 месяца "находился в уединении", пережидая сезон дождей. Не оставив после себя никакой собственноручно написанной книги, Будда все наставления давал устно ученикам или последователям, принимавшим участие в беседах. По легенде, 80-летний Будда сделал последнюю остановку на земном пути в гостях у властителя Магадхи раджи Аджата Шатру. За ужином он съел что-то лишнее и, дабы не страдать от пищевого отравления, погрузился в медитацию, откуда его душа уже не вернулась. "Будьте сами своими светильниками!" — дал нам совет на прощание Просветлённый.