Александр Лонс - Цепея неморалис

• Название: Цепея неморалис
• Автор: Александр Лонс
• Издательство: Литера М
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906008-33-6

Сыщик-фрилансер, занимающийся своей работой не столько ради денег, сколько из-за удовольствия,  оказался в неловкой ситуации – ему позвонил неизвестный, назвавшийся Инженером, и пригрозил раскрыть факты, о которых главный герой или почти забыл, или очень хотел бы это сделать. Единственный выход из положения – принять предложение Инженера…

Категория[18+]

---

Впервые кристаллики этого минерал были найдены в тридцатых годах отечественными геологами на севере Сибири в пределах стокилометровой Попигайской астроблемы — древнего ударного кратера, возникшего от падения астероида в конце эоцена. Новый минерал был условно назван «ударным алмазом». Информация, как это было принято в те годы, осталась похороненной в закрытых секретных отчетах Геологического фонда, и лишь в шестидесятые годы минерал был открыт заново американцами, получил название «лонсдейлит», о чем и вышла соответствующая статья в журнале Нейчур. Далее, уже в семидесятых годах, наши геологи заново обнаружили месторождение гексагональных алмазов в районе того самого метеоритного кратера, где еще до войны находили первые ударные алмазы. По твердости лонсдейлит в полтора раза превосходит обычный алмаз, а если точнее — на пятьдесят восемь процентов! В природе крупные прозрачные кристаллы гексагонального алмаза вообще не встречаются. Этот минерал известен только в метеоритных кратерах, где из-за колоссального давления при ударе графит превратился в лонсдейлит. Ударные алмазы совсем не похожи на обычные, на вид они неказисты и имеют темную окраску. Также их отличает высокая плотность и твердость. Но эти алмазы мелкие, с большим количеством примесей и включений, а крупный кристалл должен иметь время для роста. Так что «Бирюзовый Глаз» — уникальный образец, практически единственный в нашем мире. Я говорю «практически», потому что есть еще один такой, но меньшего размера и с другими свойствами. Но о нем нет никаких сведений уже лет пятьдесят. Если честно, вообще не представляю, каким образом они могли взяться на этой грешной планете, а главное — кто и как смог их огранить? Это вопрос. Впрочем, я уже, по-моему, об этом говорил. Тут впору уверовать в инопланетян или сверхъестественные силы, но я — скептик-материалист, так что остается теряться в смутных догадках.

Ну вот, а уже в Перестройку «Бирюзовый Глаз» опять украли. На сей раз, похитителем оказался полковник КГБ Анатолий Ликвицкий, который по подложному паспорту сбежал за границу, прихватив с собой драгоценность уже тогда оцениваемую в тридцать миллионов долларов. Затем этот беглый предатель продал «Бирюзовый Глаз» одному влиятельному арабскому коллекционеру бриллиантов, но сам протянул недолго: уже в том же году был кем-то застрелен в предместье Лондона. Ходили слухи, что его устранили сотрудники одной из спецслужб, но что там было в действительности, можно лишь гадать. Арабскому магнату дорогое приобретение тоже не принесло продолжительного счастья. Через несколько лет он стал совершать какие-то нелепые сделки, обанкротился и умер от какой-то загадочной болезни. Он катастрофически быстро терял память, перестал узнавать окружающих, впал в детство и вскорости скончался. Все его состояние унаследовал сын — Абдель аль Рахим. К моменту его вступления в права, оказалось, что имущество отца пребывает в плачевном состоянии, и чуть ли не единственный сохранившийся актив — наш старый знакомый — «Бирюзовый Глаз». Уже в недавнее время произошла официальная переоценка бриллианта, и страховая стоимость возросла до пятидесяти миллионов долларов. Впоследствии Абдель аль Рахим поместил бриллиант в швейцарский банк, откуда тот и был непонятным образом похищен. На этом доступная мне история голубого бриллианта прерывается. Однако алмазы живут долго и имеют привычку «всплывать» на поверхность в самые неожиданные моменты. Думаю, с «Бирюзовым Глазом» будет та же история. Неизвестно, что еще ждет его впереди. Вот практически все, о чем могу вам сообщить.

Некоторое время Стелла потрясенно молчала, подбирая слова, а Марк Иванович ждал ответной реакции. Наконец сыщица произнесла:

— Огромное вам спасибо, Марк Иванович. Теперь хоть понимаю, с чем буду иметь дело.

— Может, расскажете, что там сейчас с «Бирюзовым Глазом»? А то так вот помру в одночасье и не узнаю, чем дело-то кончилось.

— Да не кончилось еще, к сожалению. Ищем. Пока даже перспектив никаких. Спасибо вам за помощь, вы меня просто выручили.

— С моей стороны к вам будет ответная просьба.

— Да?

— Вы же записали мой телефон? Не теряйте. Когда найдете «Бирюзовый Глаз», а вы найдете, не сомневаюсь, расскажите мне по секрету, что там с ним происходило, ладно? С глазу на глаз, я никому не скажу, — и Марк Иванович хитро подмигнул левым глазом.

— Договорились, — честно пообещала Стелла. — Еще раз, огромное вам спасибо, вы мне очень помогли.

— Это спасибо вам, — за что-то поблагодарил Анвальт.

— А мне-то за что?

— За то, что не забываете старика. И еще за то, что про блокаду не стали расспрашивать. Не могу я об этом говорить.

17. Маша

За то время, что мы не виделись, художница Маша очень изменилась. Нет, она не растолстела, не постарела, не огрубела. Она по-прежнему была красивая и молодая, тоненькая и сильненькая, как стальная пружина, просто стала другой. Она давно уже не красила волосы в синий цвет, не носила разноцветные кеды и куртки с дикими нашивками. Теперь это была успешная европейская молодая женщина с ухоженной кожей, едва заметным макияжем и легким ароматом французских духов. Время от времени она внезапно прилетала на свою родину, решала какие-то личные проблемы и так же неожиданно исчезала. От прежней Маши остались лишь коротко подстриженные ногти без следов лака и временами возникающий безумный блеск ее кошачьих глаз. И вот будучи проездом по своим делам она выкроила для меня буквально час перед аэропортом.

В тот день мы сидели в каком-то новом кафе на Новокузнецкой и потягивали овощной сок без сахара, — жуткая гадость, доложу я вам, но с некоторых пор моя бывшая подруга соблюдала исключительно правильный, «экологически чистый» образ жизни, отягощенный вегетарианской диетой. Ни о чем расспрашивать она не стала, и, похоже, у нее была совсем другая задача — выговориться, а тут я подходил лучше всего.

— …У нас в метро, — рассказывала Маша, — это я Мюнхен имею в виду, вроде бы раньше было в правилах, что босиком нельзя ходить. Однажды летом так ездила, но не входила в метро в таком виде, а уже внутри разулась: у подружки (ну, ты ее не знаешь) шлепанец упал при выходе из поезда под платформу, прикинь? Да, это надо было умудриться, но вот случилось же! Она очень стеснялась, а я же пофигистка всегда была, отдала ей свои кроссовки и поперла босиком, и ничего не произошло. Только какой-то хмырь с возвышенным выражением лица с минуту шел рядом с нами, а потом с придыханием спросил: «Скажите, девушка, а что вы испытываете, когда ходите босиком?» На что честно ответила: «Испытываю, что тапок потеряла». Хмырь почему-то обиделся и отвалил. А теперь, можешь меня такой представить? Вот и я не могу. Хожу на психологические занятия, на фитнес, стараюсь правильно питаться, но это лишь та часть моей жизни, которая недостойна освещения, ведь это лишь то, что поддерживает и насыщает, это как про каждодневное умывание и походы в туалет рассказывать. Вот вчера. Долго общалась со своей старинной приятельницей. Не с той, у которой тапок потерялся, а с другой, естественно. Все-таки мы из одной песочницы, а это не умирает с возрастом. Она мне поведала, как наши старые петербургские знакомые поживают, о бывших друзьях рассказала. Болтали по скайпу, как две пэтэушницы, прикинь? А ведь она мечтала стать балериной, врачом или элитной проституткой. Но — не срослось. Под конец она вдруг выдала, что вся наша прежняя компания до сих пор надеется, что приеду хотя бы на пару часов к ним на встречу, как всегда войду в кафе, ногой открыв дверь и с криком — «не ждали, черти?!» — пройду к нашему столику, скрепя косухой. И снова будет до слез весело, и снова поздней ночью будем разводить по домам самых пьяных. И как всегда останемся я, Nata, Seryi и Manu. Как всегда вчетвером попремся к нам с Натой в парадное и будем встречать рассвет на крыше, дымя сигаретой и планируя новый день. Все хотят, чтобы вернулась хоть на сутки, но в прошлое. Хотят ненадолго забыть кто о своей серой бытовой жизни в тесной однушке, кто о нудной работе, кто о паскудной свекрови, а кто и о ядовитой жене. Я обещала приехать в сентябре — на мой день рождения. Не знаю, удастся ли? Чувствую, в ближайшее время у меня будет одна сверхзадача — выжить и не умереть от отравления акрилом.

— Много работы? — спросил я, отлично помня, что последнее время Маша предпочитает акриловые краски.

— Пока много, а скоро ее вообще может не стать. После всем известных событий резко сократились объемы продаж моих работ, с выставками проблемы возникают. Знаешь, что мне сказали в одной галерее? Подошла какая-то темнокожая баба с пухлыми губами и заявила: «я знаю, что ты русская, вот и убирайся в свою Россию». Оказалось, что она любовница владельца той самой галереи. И это в Германии, прикинь? А сказать, чтобы она убиралась в свою Африку нельзя. Тоскую я по Петербургу, вот что.