Кэтрин Коултер - Блондинка в черном парике

• Название: Блондинка в черном парике
• Автор: Кэтрин Коултер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-010208-9

Салли и Джеймс встретились в Коуве — уютном городке, словно сошедшем с рекламной картинки. Но в этот дивный уголок их привели беда и опасность. Салли вынуждена скрываться от жестокого закона. И именно закону служит Джеймс, опытный агент ФБР. Сначала очаровательная беглянка для него — лишь ключ к разгадке запутанного дела. Но вскоре преследователь станет для Салли возлюбленным и защитником…

---

«Черт бы их подрал, они повторяют имя Бидермейера как молитву», — подумал Квинлан. Неужели Ноэль тоже часть этого заговора? Или она настолько легковерна? Как можно, неужели она не в состоянии посмотреть трезвым взглядом на собственную дочь? Разве она не видит, что Салли совершенно нормальна?

Скотт принялся расхаживать по комнате, то и дело посматривая то на Ноэль, которая, в свою очередь, смотрела на Салли так пристально, словно пыталась прочесть мысли дочери, то на Бидермейера, расположившегося в большом уютном кресле и пытавшегося принять столь же непринужденно уверенный вид, какой так легко удавался этому чертову фэбээровцу.

— Я встретил Сьюзен в Национальной галерее искусств, на выставке Уистлера. Это был восхитительный вечер. Они представляли публике шестнадцать «японских» полотен Уистлера. Салли появилась в компании друзей — как всегда, впрочем. Нас представил друг другу один адвокат. Мы разговорились, потом выпили кофе. После я пригласил ее на обед." Именно так все и началось — ни прибавить, ни убавить. Мы с Салли обнаружили, что у нас много общего. Влюбились друг в друга. Поженились.

Бидермейер неторопливо встал и демонстративно потянулся.

— Ужас, до чего романтично. Скотт. Ну да ладно, поговорили и хватит. Уже поздно, Салли нужно отдохнуть. Нам пора отправляться, детка.

— Я так не думаю, — произнесла Салли настолько спокойно, насколько могла. Джеймс почувствовал, как дрожит ее рука. — Мне двадцать шесть лет, я абсолютно здорова. Вы не можете заставить меня ехать с вами. Кстати, Скотт, ты случайно забыл рассказать Джеймсу, почему, до тех пор пока мы не поженились, ты не упоминал, что работаешь на моего отца.

— Но ты никогда и не спрашивала, ведь так? Ты была слишком поглощена собственной карьерой, всеми этими изысканными вечеринками и эксцентричными друзьями. На самом деле ты не слишком интересовалась, чем я занимаюсь. Ты никогда меня не расспрашивала, черт бы тебя побрал!

— Я спрашивала, только ты ни разу не ответил прямо: ты просто говорил, что работаешь в юридической фирме, и этим ограничивался. Я прекрасно помню, что спрашивала, но ты никогда особо не распространялся.

Квинлан почувствовал нарастающее напряжение Салли и незаметно для других еще крепче сжал ее руку. Она прекрасно справляется. Квинлан был доволен и полон оптимизма. Однако чаша его терпения по отношению к этой троице быстро переполнялась. «Еще немного, — подумал он, — теперь уже скоро».

Чуть помедлив, Салли спокойно произнесла:

— Честно говоря, после того, как я узнала, что у тебя роман на стороне, мне стало решительно все равно.

— Это ложь! Не было у меня никакого романа! Я всегда был тебе верен, даже эти последние полгода.

Ноэль покашляла, прочищая горло.

— Так мы ни к чему не придем. Салли, ты хочешь сказать, что совершенно здорова, а в лечебнице ты подвергалась жестокому обращению со стороны отца…

— И доктора Бидермейера. У него был маленький придурковатый санитар по имени Холланд, которому нравилось меня раздевать, купать в ванне, причесывать мне волосы, и он обожал просто сидеть на краешке моей кровати и пялиться на меня.

Ноэль повернулась к Бидермейеру.

— Это правда? Тот пожал плечами.

— Лишь отчасти. За ней действительно ухаживал санитар по имени Холланд. Сейчас он уволился. Возможно, он когда-то перешел границы. Такое случается, Ноэль, особенно если пациент так тяжело болен, как наша Салли. Что же касается остального, то это всего лишь часть ее заболевания — галлюцинации, мрачные фантазии. Поверьте мне, Ноэль, так же, как вы верили своему мужу и Скотту. Скотт жил с ней бок о бок, он видел, как распадается ее личность. Верно я говорю, Скотт? Брэйнерд кивнул.

— Да, это производило пугающее впечатление. Поверьте, Ноэль, мы вас не обманываем.

И Ноэль Сент-Джон им действительно поверила. Квинлан видел это по ее лицу. У нее появилось выражение глубокой боли и вместе с тем какой-то определенности, новой решимости. Обращаясь к дочери, она сказала:

— Послушай меня, Салли, я тебя люблю и всегда любила. Ты поправишься, мне безразлично, сколько это будет стоить. Тебе будет обеспечен самый лучший уход. Если не хочешь лечиться у доктора Бидермейера, мы найдем другого врача. А пока что, дорогая, прошу тебя, возвращайся с ним в лечебницу. Там ты будешь под надежной защитой.

— Судья Харкин объявил тебя умственно недееспособной. Ты ведь даже не помнишь, как проходило слушание дела, правда? Что ж, ничего удивительного, ты была очень больна. На протяжении всего слушания ты не произнесла ни единого слова — просто сидела, уставившись в пространство перед собой. Я пыталась с тобой заговорить, но ты смотрела сквозь меня и не видела, даже не узнала. Это было ужасно.

После смерти отца я считаюсь твоим опекуном, фактически мы оба, я и Скотт. Прошу тебя, Салли, доверься мне. Я желаю тебе только добра, девочка моя, я тебя люблю.

К Скотту вернулась уверенность, и он сказал:

— Пожалуй, мистер Квинлан, вы можете задержать Сьюзен на один день, но не более того. Судья также вынес решение, что Сьюзен не в состоянии отвечать за свои действия. Вы ничего не можете с ней сделать. Сьюзен не станут судить за убийство отца.

Салли сохраняет самообладание, отметил Квинлан, хотя он знал, что она потрясена. Да, ну и компания! Он все еще не мог определиться в отношении Ноэль Сент-Джон. Казалось, она такая заботливая, говорит совершенно искренне, но… Похоже, они твердо уверены, что Салли убила отца. Решающий момент для его вмешательства почти настал. Но только почти.

Салли подняла руку, чтобы остановить мать:

— Ноэль, тебе известно, что доктор Бидермейер все время держал меня на наркотиках? Вот почему я не помню судебного слушания. Я тебе говорила, что отец приходил избивать меня два раза в неделю? А ты знаешь, что Бидермейер за этим наблюдал? Да-да, доктор, мне известно про двухстороннее зеркало. Я знаю и то, что, когда отец ласкал себя, стоя над моей кроватью, где я лежала абсолютно голая, вы подводили зрителей смотреть в окошко в двери!

Она вскочила на ноги, и Квинлан был уверен, что она собирается наброситься на Бидермейера. Он слегка коснулся ее руки. Все ее мышцы застыли в напряжении. Салли закричала:

— Вы ведь получали удовольствие, поганый извращенец?

Она резко повернулась, чтобы посмотреть в лицо матери.

— Я много чего не помню, потому что он накачивал меня лекарствами до бессознательного состояния, чтобы я не могла бороться с ним и с его надзирателями. Неужели ты не понимаешь! Они ни под каким видом не могли отказаться от лекарств. Я бы вывела их на чистую воду. А ты знаешь, что отец иногда специально велел Бидермейеру уменьшать дозу, чтобы, когда он придет надо мной поиздеваться, я могла бы получше это прочувствовать. Это правда, Ноэль, поверь! Мой отец, твой муж. Я тебя не обманываю. Я не выдумала все это специально для того, чтобы потешить свое извращенное самолюбие. Мой отец был настоящим чудовищем, Ноэль. Но ведь ты сама это знаешь?

Ноэль закричала на Салли, чуть не завизжала:

— Больше ни слова об этом, Салли! Достаточно этой безумной лжи! Я не могу этого вынести, просто не в состоянии.

Скотт Брэйнерд тоже повысил голос:

— Да, Салли, правильно. Этого более чем достаточно. Сейчас же извинись перед мамой за ужасные вещи, которые ты наговорила ей про мужа.

— Но все это правда, и ты это сам знаешь, Скотт. Отец не мог бы упечь меня без твоего участия. Скажи, Скотт, зачем ты хотел убрать меня с дороги?

— Что ты, Сьюзен, мне было так жаль, что тебя пришлось поместить в лечебницу! Меня это просто убивало. Но мы были вынуждены так поступить, ведь ты могла причинить вред самой себе.

К радости Квинлана, Салли удалось расхохотаться.

— О, Скотт, это замечательно, у меня просто нет слов. Да ты — жалкий лжец! Знаешь, Ноэль, когда отец меня избивал или просто занимался своим делом, стоя надо мной и прижимая меня к кровати, — так вот, ты знаешь, он при этом смеялся и приговаривал, что наконец-то ему удалось устроить, чтобы я оказалась как раз там, где мне самое место, где он всегда хотел меня видеть.

Господи, сейчас я все припоминаю! Он заявил, что это его месть за все годы, которые я пыталась защищать тебя от него. А еще сказал, что пребывание в этом милом местечке поможет держать мой рот на замке. Я, мол, не смогу проболтаться обо всем остальном — только не знаю, что он при этом имел в виду.

— Зато я знаю, — вставил Квинлан. — Мы вернемся к этому позднее.

Салли улыбнулась ему и согласно кивнула. Потом снова обратилась к матери:

— Он тебе рассказывал, как сильно меня ненавидит? Мне кажется, что ему было недостаточно просто посадить меня под замок. Наверное, ему было мало того, что он избивал тебя, потому что он стал приходить, чтобы бить и меня тоже. Два раза в неделю. Как часы. Это был человек, подчинивший дисциплине даже свои слабости. Я была настолько одурманена, что иногда теряла счет времени, но Холланд — тот маленький сентиментальный придурок, про которого я уже говорила, — бывало, говорил: «Да-а. Старик является каждый: вторник и каждую пятницу и давай бить-колотить».