Джейн Хокинг - Быть Хокингом

• Название: Быть Хокингом
• Автор: Джейн Хокинг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-79131-6

Стивен Хокинг известен читателям как выдающийся физик современности, сделавший множество открытий в теории «черных дыр». А что мы знаем о Хокинге как об обычном человеке, любящем отце и муже, жизнелюбе и мечтателе, на долю которого выпали такие испытания судьбы, которые нельзя пожелать даже врагу? Джейн Хокинг была рядом с ним 26 лет, любила и разделяла с мужем все трудности. Про ее непростой опыт совместной жизни с гением, обо всех трудностях, выпавших на долю их семьи, и моментах счастья расскажет эта книга. Такого Хокинга вы еще не знали.

---

Я уселась на место водителя, Стивен устроился рядом со мной; осторожно съехав с обочины, я повезла нас в направлении деревни Лонг-Мелфорд в Суффолке, где у нас был забронирован номер в гостинице «Бык».

После церемонии гражданского брака, состоявшейся 14 июля под речитатив служащего загса в окружении кабинетов с очередями и искусственных цветов Шир-холла, ко мне подошла моя свекровь и со своей кривой усмешкой проговорила: «Добро пожаловать, миссис Хокинг, потому что люди запомнят тебя под этим именем». На следующий день – день святого Свитуна – шафер Стивена Роб Донован успешно провел нас и наших близких сквозь все перипетии венчания и увеселений в окрестностях Тринити-холла. Это потребовало от него большой ловкости, учитывая количество престарелых родственников и диаметр шляпы Филиппы, украшенной невероятным количеством цветов наперстянки, дельфиниума и маков, видимо, для того чтобы не уступать саду колледжа в изобилии растительности. День был очень счастливым, несмотря на облачное небо и накрапывающий дождик. Наконец ранним вечером, после официального окончания праздника в вестибюле колледжа, где мой отец выразил Стивену публичную благодарность за женитьбу на мне, Роб Донован отвез нас на окраину Кембриджа. Там нас ждала заранее припаркованная на боковой улице машина, наш недавно купленный красный «Мини», обклеенный знаками «Ученик» и недостижимый для коварных замыслов моего брата. Я уселась на место водителя, Стивен устроился рядом со мной; осторожно съехав с обочины, я повезла нас в направлении деревни Лонг-Мелфорд в Суффолке, где у нас был забронирован номер в гостинице «Бык».

8. Введение в физику

Слишком скоро та первая идиллическая неделя после свадьбы стала лишь тихим островком воспоминаний об извилистых улочках Суффолка, пышных садах, покрытых мхом деревенских церквушках и деревянно-кирпичных домах. Тем временем мы уже сидели в самолете в ожидании вылета в Нью-Йорк, пройдя регистрацию задолго до других пассажиров. Позади была блаженная неделя с проносящимися за окном автомобиля сонными селениями, коттеджами и побережьем; на нас неотвратимо надвигался научный прогресс, синтетические традиции и ускоренный ритм жизни Нового Света.

В аэропорту Кеннеди мы встали в очередь на паспортный контроль и заметили, что в нашу сторону направляется высокая, строго одетая стюардесса, высматривая что-то в папке, которую держала в руках. «Как ваши фамилии?» – спросила она, проверяя списки. «Джейн и Стивен Хокинг», – ответили мы, не ожидая никаких экстренных сообщений. «Хм, – сказала она удивленно, – вас нет в моих списках. Сколько вам лет?» Теперь настала наша очередь удивляться. «Мне двадцать один, а ему двадцать три», – ответила я за нас обоих. «Ну надо же, прошу прощения! – смутилась она. – Я приняла вас за несовершеннолетних без сопровождения».

В негодовании из-за сомнений в нашей зрелости и супружеском статусе мы гордо расправили плечи и прошествовали сквозь таможенный пост Соединенных Штатов к вертолету, курсирующему между аэропортами Нью-Йорка. Наш рейс в Итаку, штат Нью-Йорк, отправлялся из аэропорта Ла Гуардия. Первый взгляд на Нью-Йорк с высоты птичьего полета нас не порадовал. Мы летели над небоскребами сквозь густой смог, здания выплывали из дымки, как гигантские копья, на которые было страшно напороться. Трудно поверить в то, что люди живут и работают в этом адском месте. Мое подозрение, что мы приземлились в современном Бробдингнеге[44], подтвердилось, когда нас проводили к лимузину, который повез нас в Корнелльский университет. Все вокруг – машины, здания, дороги – было в десять раз больше, чем обычно, и даже зеленые поля между городами показались мне бесконечными. Однако меня, лингвиста, привыкшего встречать иноязычных соседей в пятидесяти километрах от собственного дома (стоило лишь пересечь ЛаМанш), больше всего поразило то, что мы, преодолев тысячи миль, оказались среди людей, говоривших на одном с нами языке, хотя этот язык, как и все остальное, существенно раздался в размерах.

Нас поселили в студенческом пансионе в комнате с двумя кроватями на третьем этаже нового общежития в кампусе Корнелла. Мы оба привыкли к спартанским условиям общежитий, и проблема заключалась не в этом. Нас привело в негодование то, что третий этаж был полностью отведен для проживания семей во время летних курсов, и нам пришлось мириться с соседством, обремененным младенцами и детьми раннего возраста, которые ночами плакали, а днем сидели в коридоре, оглашая его протестующими воплями, в то время как родители развлекались в зоне отдыха. Такое непредвиденное обстоятельство резко прервало наш медовый месяц, который мы мечтали продлить на другом берегу Атлантики. Хотя некоторые из малышей были очаровательны, гигантские ясли не отвечали нашим представлениям о романтическом месте.

Еще одну проблему представляла для нас схема передвижения по кампусу. Для здоровых людей она не представляла никаких затруднений, но поскольку пансион находился в полутора километрах от места проведения лекций, а транспорта у нас не было, то Стивену приходилось напрягать все свои силы, чтобы успеть на занятия вовремя. Он мог ходить самостоятельно, но очень медленно; гораздо быстрее у него получалось передвигаться, опираясь на чью-то руку. Я с радостью предложила ему помощь, вступая в свою новую роль, и стала везде ходить вместе с ним. Трапезы представляли еще одну проблему. Мы все еще жили на студенческую стипендию и не могли позволить себе все время питаться в столовой; однако на кухоньке на нашем этаже не имелось никаких принадлежностей, так что мы не в состоянии были соорудить себе даже чашку чая. В конце концов девушка из администрации конференции пришла к нам на помощь, предложив свозить меня в Итаку, чтобы я купила все необходимое в магазине «Вулвортс». Ее просторный микроавтобус оказался более чем велик для нас двоих. По дороге я между делом спросила, была ли она в Европе. Ответ не заставил себя ждать. «Нет, – сказала она. – Видишь ли, я не езжу в места, где люди не моются».

Вооруженная кастрюлей, столовыми приборами, кружками и тарелками, а также электровентилятором для спасения от жары, которая здесь, в отличие от Испании, была липкой и влажной, я создала на третьем этаже пансиона импровизированный филиал домашнего очага – в первый, но далеко не в последний раз за время моего замужества. Брэндон Картер, научный сотрудник Кембриджа и гость на нашей свадьбе, оказал мне неоценимую помощь. Он провел детство в австралийском буше и научил меня заваривать чай по методу тамошних аборигенов – в котелке, в роли которого выступала кастрюля – та же кастрюля, где я готовила яичницу, макароны, тушеную фасоль и другую простую еду, уместную в нашем положении. Универсальность приспособлений была ключевым фактором в моем непредвиденно скором приобщении к радостям ведения домашнего хозяйства.

Бóльшую часть дня я тратила, отводя Стивена на учебу и приводя домой, по дороге посещая бакалейную лавку кампуса. Промежутки между этими прогулками, оказавшиеся короткими из-за протяженности здешних расстояний, я заполняла занятиями в библиотеке. Кроме того, чтобы разнообразить постную диету из испанской лингвистики, я решила позаимствовать печатную машинку и стол в офисе секретарей и начала печатать черновой вариант первой главы диссертации Стивена. Эти самые вселенные, может, и расширялись, но были неимоверно перегружены странными символическими обозначениями и иероглифами, наряду с обыкновенными числительными и традиционными математическими символами, пляшущими над строкой и под ней. Скоро стало понятно, что работа Стивена представляет собой типографический кошмар.

Хотя столь неожиданная встреча с повседневной рутиной жены физика не представлялась мне наилучшим вариантом второй недели медового месяца, я была рада, что нашла себе полезное занятие. Также я с радостью замечала удовольствие, которое Стивен испытывал от общения в международных научных кругах, где его уже стали узнавать. Он был особенно воодушевлен многообещающим сотрудничеством с Роджером Пенроузом, английским физиком немного более старшего возраста: они начали работу над математическим проектом, известным как «теория сингулярностей» или «гравитационный коллапс». Теория гласит, что любое тело, испытывающее гравитационный коллапс, образует сингулярность, область пространства-времени, где релятивистские законы уже не имеют силы, возможно, из-за того, что кривизна пространства-времени неограниченно возрастает. В случае со звездой, коллапсирующей под действием собственной гравитации, когда площадь ее поверхности и объем схлопываются до нуля, Роджер предположил, что сингулярность окажется скрытой внутри объекта, который позже назовут «черной дырой». Теория Роджерса, а также работы русских ученых Лифшица и Халатникова натолкнули Стивена на мысль, что их уравнения можно развернуть во времени и таким образом доказать, что любая расширяющаяся модель Вселенной должна иметь начало в сингулярности, что составляет теоретическую основу Большого взрыва. Благодаря этим уравнениям появились знаменитые выводы его диссертации.