Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

• Название: О завтрашнем дне не беспокойтесь
• Автор: Николай Симонов
• Жанр: Научная Фантастика

Цикл новелл, связанных одной сюжетной линией: разлукой и воссоединением братьев Павловых, родившихся 2 марта 1953 г. в московском родильном доме имени Грауэрмана сиамскими близнецами. Их срастание произошло в утробе матери в области позвоночника посредством «короткой трубчатой хрящевой связки между лопатками».

После успешной операции главврач роддома согласился передать одного из них на усыновление в приемную семью. Таким образом, братья-близнецы, названные одним именем и даже зарегистрированные под одной фамилией, жили и не тужили, пока одному из них судьба не нанесла жестокий удар, который громким эхом отозвался в жизни другого. События разворачиваются в реальном и виртуальном пространстве-времени, где прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в интеграле вечности, и описываются от лица всевидящего «электронного писателя» и трех друзей-программистов, которые пытаются разгадать тайну романного героя, совершившего удивительное путешествие по «петле времени». Published in Canada by Altaspera Publishing & Literatury Agency Inc. Продается здесь:

http://www.lulu.com/shop/nikolay-simonov/nikolay-simonov-o-zavtrashnem-dne-ne-bespokoites/paperback/product-21396373.html

---

С помощью приятеля, работавшего до выхода на пенсию резидентом советской разведки в одной из нейтральных стран, Цибиков снабдил их надежными советскими загранпаспортами на имя Васькова Александра Тихоновича (для Ситникова) и Горбункова Семена Ивановича (для Павлова) и обеспечил польскими туристическими визами. Фотографии на паспортах были так мастерски переклеены, что при прохождении пограничного контроля подлинность документов не могла вызвать никаких подозрений. Цибиков вынужден был пойти на нарушение закона, опасаясь запрета на выезд Павлова за границу со стороны ОВИРа и для сокрытия самого факта этой поездки на случай, если у его пациента неожиданно возникнут какие-то проблемы со здоровьем. В глубине души он почему-то надеялся на то, что Оленина, которая совсем недавно развелась со своим французским мужем, уговорит Павлова осесть во Франции на постоянное место жительства. Для большей убедительности Павлов и Ситников везли в своих чемоданах и дорожных сумках (баулах) товары для продажи на самом большом рынке Европы — стадионе имени 10-летия ПНР в Варшаве. В самом конце 80-ых годов, прошлого столетия, когда были открыты границы для частных поездок за рубеж, у советских граждан очень часто не хватало финансовых средств. Тогда-то и родилась идея «коммерчески» оправдать заграничный вояж, и заодно и заработать на сувениры. Советские граждане инвестировали свои «деревянные» рубли в относительно дешевые товары отечественного производства, которые по бросовым ценам реализовывались за границей на местных блошиных рынках. В 1990 г. слово «челнок» основательно потеснило прежде уничижительно-презрительное слово «спекулянт» и стало символом грядущей экономической свободы. Первой страной, разрешившей гражданам СССР вести приграничную торговлю, была Польша. «Поднимая» за одну поездку от 2-х до 10-ти тысяч «зеленых», советские челноки не только учились предпринимательской деятельности, но и помогали полякам пережить прописанную профессором Лешеком Бальцеровичем «шоковую терапию». По совету друга Терехова Павлов загрузился в поездку следующими товарами: тарелки фарфоровые — 10 штук, кипятильники новые — 10 штук, плоскогубцы — 10 штук, мышеловки — 5 штук, электродрель — 1 штука. На самом дне двух его неподъемных баулов располагались ряды банок тушенки, кильки в томате, а также небольшая батарея, состоящая из бутылок водки, шампанского и армянского коньяка. Пассажирский поезд № 9/10 Москва-Варшава «Полонез» отправлялся с Белорусского вокзала в 16.00 московского времени. Пассажиры, простившись с провожающими, быстро заполняли свои купе, раскладывали вещи по полкам и вытаскивали из сумок дорожную снедь и выпивку. От Москвы до Варшавы поезд находится в пути 19 часов 26 минут, — так, что можно было позволить себе немного расслабиться. Проводник вагона, неприступный и важный, как испанский гранд, окинув взглядом багаж Павлова и доктора Ситникова, с ходу заявил: «Перегруз… Запрещено…», — но небольшой знак внимания в виде десятидолларовой банкноты сразу сделал его учтивым и уступчивым. Павлов ехал за границу впервые, и очень волновался: как там будет, как его поймут, хорошо ли примут. Доктор Ситников, напротив, был спокоен, поскольку ехал в Варшаву уже во второй раз. В 1989–1990 гг. он также успел побывать в Финляндии и даже в «настоящей капиталистической стране» — Федеративной Республике Германии. Еще на перроне он с видом знатока сообщил Павлову некоторые подробности предстоящей поездки и проинструктировал, как в той или иной ситуации он должен себя вести:

— Первый польский город, который мы увидим после Бреста, называется Тересполь. Здесь к нам придут польские пограничники, которые обязательно спросят о цели поездки. Их задача — распознать по ответу пассажира кто он: честный турист или нарушитель закона. Вы обязаны отвечать на все вопросы пограничника. Несмотря на наличие у вас польской визы, окончательное решение впускать вас в Польшу или нет, принимает именно он. Отвечайте спокойно, что едете в Варшаву на отдых.

— Как насчет осмотра вещей? — волновался Павлов, в связи с дорогим украшением, которое он перевозил в банке из-под говяжьей тушенки.

Двоюродная сестра Людмила уговорила его «толкнуть» в Варшаве за свободно-конвертируемую валюту старинное янтарное ожерелье, доставшееся ей в наследство от матери. Валюта нужна была ей для покупки кооперативной квартиры на улице Давыдковской у отъезжающей в Израиль знакомой еврейской семьи.

— Когда поезд пройдет через специальное депо, где у него сменят колёса, он въедет на Варшавскую сторону брестского вокзала. С этого момента мы официально окажемся на польской территории. Здесь таможенники могут прийти повторно — предупредил доктор Ситников, и Павлов на мгновение испытал какое-то неприятное предчувствие. Дежурный объявил отправление. Затем из репродукторов, громко и хрипло, полилась музыка, и поезд тронулся. Как и следовало ожидать, на перроне Белорусского вокзала исполнялся ля минор № 13, известный дорогому читателю, как полонез «Прощание с Родиной». Сей музыкальный шедевр был написан в 1794 г. революционером-республиканцем Михаилом Клеофасом Огинским незадолго до того, как он вынужден был драпать на Запад на всех перекладных, не надеясь вернуться в Польшу (Полонию) никогда. Он, видите ли, принимал участие в антироссийском национально-освободительном восстании под руководством Тадеуша Костюшко, которое, как и бунт декабристов в России в 1825 году, закончилось для его зачинателей весьма и даже очень плачевно. Павлов и доктор Ситников ехали в спальном вагоне. Купе было на троих, но к ним так никто и не подсел. Поезд показался Павлову крайне необычным — и купе проводника с другой стороны, и туалеты в тамбуре. Но необычнее всего было само купе: с одной стороны его было две обычные полки, а с другой — вешалки, полки, лестница (чтоб лезть наверх), и столик, который при желании можно было поднять и превратить в раковину с водой, а над столиком — шкафчик с зеркалом.

Доктор Ситников объяснил ему, как в это же пространство вмещаются три полки: средняя полка прислонена к стене и образует вместе с нижней полкой диван с высокой спинкой. Когда купе занимают три человека, эту полку поднимают, но тогда на нижней полке можно только лежать. В купе имелось кнопочное управление светом и кондиционером, и даже кнопка вызова проводника. Кондиционер совершенно не работал, а окна из-за их особой конструкции не открывались, поэтому им пришлось, как и многим другим пассажирам, путешествовать с полуоткрытой дверью. Верхняя полка, вопреки правилу, была не заправлена, и доктор Ситников, вызвав проводника, сделал ему строгое замечание.

Проводник, засопев от злости, отправился за недостающим комплектом постельного белья. Через пять минут он вернулся и зачем-то попросил продиктовать ему номера их загранпаспортов, которые затем с умным видом записал в блокнот. Посмеявшись над идиотом проводником, они переоделись в спортивные костюмы. Доктор Ситников заправил верхнюю полку и изъявил желание немного поспать, хотя бы пару часов, так как накануне у него было ночное дежурство. Почитав свежую прессу, Павлов вышел в проход вагона и встал напротив окна, рассматривая проплывающие мимо унылые среднерусские пейзажи. Из соседнего купе доносились веселые и жизнерадостные голоса. Там собрались пять или шесть знакомых пассажиров, решивших отметить начало их заграничного вояжа. Пассажиры, чей непринужденный разговор привлек внимание Павлова, горячо обсуждали разницу цен на товары ширпотреба в Москве и Варшаве и динамику обменного курса польского злотого по отношению к немецкой марке и американскому доллару. Они везли с собой на продажу такие ходовые товары, как банки с растворимым кофе, пачки с чаем «Три слона», водку, баночки с дальневосточной красной икрой, медицинские градусники, приборы для измерения давления (барометры и тонометры) и лекарства. Назад в Москву они планировали вернуться с дефицитной электронной техникой и свободно-конвертируемой валютой. Внезапно его позитивное настроение было бесцеремонно разрушено внешним воздействием:

— Эй, парень, ты чего здесь торчишь? Подслушиваешь? Павлов обернулся и увидел стоящего в проеме открытой двери соседнего купе высокого бородатого мужчину в шортах и спортивной майке с горизонтальной надписью «Goodbye to all that».

— Очень мне надо! — обиженно сказал Павлов и отправился на свое место. Бородатый мужчина последовал за ним и не дал закрыть за собой дверь.

— Вдвоем едите? — поинтересовался бородач, заглянув в купе и увидев спящего на верхней полке доктора Ситникова.

— Да, вдвоем — подтвердил Павлов, не ожидая подвоха.

— У вас просторно, а у меня купе забито вещами до потолка, не повернуться. Может, возьмете на ответственное хранение парочку баулов? Я заплачу — предложил бородач с потрясающей наглостью и бесцеремонностью.