Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

• Название: О завтрашнем дне не беспокойтесь
• Автор: Николай Симонов
• Жанр: Научная Фантастика

Цикл новелл, связанных одной сюжетной линией: разлукой и воссоединением братьев Павловых, родившихся 2 марта 1953 г. в московском родильном доме имени Грауэрмана сиамскими близнецами. Их срастание произошло в утробе матери в области позвоночника посредством «короткой трубчатой хрящевой связки между лопатками».

После успешной операции главврач роддома согласился передать одного из них на усыновление в приемную семью. Таким образом, братья-близнецы, названные одним именем и даже зарегистрированные под одной фамилией, жили и не тужили, пока одному из них судьба не нанесла жестокий удар, который громким эхом отозвался в жизни другого. События разворачиваются в реальном и виртуальном пространстве-времени, где прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в интеграле вечности, и описываются от лица всевидящего «электронного писателя» и трех друзей-программистов, которые пытаются разгадать тайну романного героя, совершившего удивительное путешествие по «петле времени». Published in Canada by Altaspera Publishing & Literatury Agency Inc. Продается здесь:

http://www.lulu.com/shop/nikolay-simonov/nikolay-simonov-o-zavtrashnem-dne-ne-bespokoites/paperback/product-21396373.html

---

Незапланированная встреча с женщиной, про которую он уже почти забыл, таила что-то мистическое и непредсказуемое, будоражившее воображение и повышавшее содержание в крови адреналина, ну, и, конечно, тестостерона. Неправда, что в 20-летнем возрасте мужчины думают серым веществом! Они думают гормонами, и поэтому совершают разные глупости. Юнкоры представились ему сами. Как положено: фамилия, имя, номер школы и класс. После того, как представление закончилось, Галина Павловна сообщила, что все девчата учатся только на «хорошо» и «отлично», и очень талантливы, например, Лена Водонаева переводит с французского Франсуа Вийона. Валя Глушенкова прекрасно рисует и готовится поступать в Суриковский институт. Лида Смирнова учится в музыкальной школе и уже была на прослушиваниях в Гнесинке. Марина Князева — та вообще мастер спорта и призер чемпионата страны по художественной гимнастике. Внешность гимнастки — черноволосой и улыбчивой девушки в дорогом спортивном костюме Puma — показалась Павлову очень знакомой: он точно где-то видел ее фотографию: не то в каком-то иллюстрированном журнале, не то на каком-то календаре. Обстановка за импровизированным столом была легкой и непринужденной. Свежие, ароматно пахнущие батоны хлеба, и вареная колбаса исчезали с фантастической скоростью, что и не удивительно, поскольку в последний раз юнкоры «Пионерской правды» плотно покушали в 9 часов утра в столовой гостиницы «Спорт», и с тех пор перебивались мороженым, лимонадом и конфетами. Кто работал в школе, наверное, мог заметить, что у детей и подростков, часто, после пережитого физического и психологического стресса наступает более или менее продолжительный период подъема настроения, сопровождающийся всплеском положительных эмоций. При этом, любой повод, который в обычной обстановке способен вызвать легкую улыбку, в ситуации, когда можно расслабиться, сопровождается неудержимым весельем и взрывами хохота. Вести урок в таких условиях решительно невозможно. Это — как бы истерика наоборот, первая фаза которой наступила у подопечных Галины Павловны, когда они приступили к приему пищи. Вторая фаза веселья началась, когда, установив очередь в женскую раздевалку, девчата получили доступ к горячей воде, которой, по правде говоря, были лишены в течение трех суток пребывания в Москве.

Ну, не повезло им, аккуратисткам и чистюлям, с графиком планового отключения горячего водоснабжения! Необходимые для принятия водных процедур банные принадлежности: мыло, шампуни, мочалки, полотенца и сланцы, — немедленно были извлечены из дорожных сумок и баулов. «Как бы они школу не залили!», — забеспокоился Павлов, представляя себе, что творится за дверью с табличкой «ЖЕНСКАЯ РАЗДЕВАЛКА!!!» Немного перекусив и выпив крепкого краснодарского чая, приготовленного для него Галиной Павловной с помощью маленького (на стакан) электрического кипятильника, он решил навестить школьного сторожа, поболтать и сделать нужные телефонные звонки. Он застал Кузьмича в таком состоянии, когда про закаленного в боях с «зеленым змием» мужчину нельзя сказать, что он трезв и в то же время невменяем. Кузьмич адекватно отреагировал на его звонок в дверь, опознал и впустил в холл. Там же находилось и его рабочее место: маленький кожаный диванчик, стол и стул. На столе присутствовали: настольная лампа с зеленым текстильным абажуром, графин с водой (а может и не с водой) и обычный телефонный аппарат с диском для набора номера. А над столом на гвоздике висела бумажная иконка со стершимся ликом Иоанна Стратилата — того самого святого, который спасает от воров. Старик брал иконку с собой всякий раз, когда отправлялся на работу. Павлов попросил разрешения позвонить по телефону. Кузьмич не возражал. Первый звонок он сделал домой, чтобы предупредить отца о том, что, якобы, заночует у «одной прекрасной нимфы», но какой именно реки: Неглинной или Яузы, — не уточнил. Из-за этого Василию Дмитриевичу, наверное, опять пришлось на сон грядущий принимать валидол, переживая за своего бигамного сына (если кто не знает, слово bigame, по-французски, означает «двоеженец»). Павлов-младший, кстати сказать, второй год не мог определиться, на ком ему жениться: то ли на Ирине Викторовне (геолог-маркшейдер), проживавшей на улице Неглинной, то ли на Татьяне Альбертовне (журналистка), прописанной где-то на Яузской набережной. Второй звонок он сделал двоюродной сестре Людмиле. Она уже была у себя дома в малогабаритной квартире на проспекте Вернадского. От имени всех юнкоров «Пионерской правды» и от себя лично он поблагодарил ее за гостеприимство и подтвердил отсутствие угрозы обрушения здания школы, а также примыкающего к нему спортзала. Третий звонок он сделал в справочную Белорусского вокзала и спросил, на какие поезда завтра с утра есть в продаже свободные плацкартные билеты. Дежурная ответила, что есть билеты на проходящий поезд, отправляющийся по расписанию в 12.55 московского времени.

Павлов попросил дежурную помочь ему, в порядке исключения, забронировать 12 билетов на этот поезд на имя Стручковой Галины Павловны. Вкратце объяснил ей ситуацию. Дежурная обещала помочь и попросила перезвонить через 10 минут. Четвертый звонок он сделал своему старинному приятелю Сереге Домнину, проживавшему на улице Горького и имевшему собственный автомобиль «Жигули» четвертой модели. Он попросил у него одолжить до конца месяца 100 рублей и привезти их по указанному им адресу, поскольку он, якобы, продулся в преферанс. Приятель лишних вопросов задавать не стал, поскольку сам частенько проигрывался в карты, но предупредил, что сразу, немедленно, выехать не сможет, так как в настоящее время он, видите ли, ради спортивного интереса, «режется в покер» с каким-то Колей Лихим и их общим знакомым Тайванчиком. Они договорились о встрече в 21.00 на улице Красина у ворот известной им школы. Подождав 5 минут, он снова набрал номер справочной вокзала.

Дежурная узнала его по голосу и сообщила, что Галина Павловна Стручкова может выкупить забронированные на ее имя билеты во 2-й кассе, которая открывается в 9.00. Павлов искренне поблагодарил девушку и спросил ее имя и фамилию, чтобы при случае подарить коробку шоколадных конфет. Кузьмич предложил остограмиться, но Павлов отказался, сославшись на нездоровье. Старик удивился, но повторять предложение не стал. На обратном пути, проходя мимо похожей на гараж постройки, примостившейся напротив фасада бетонной коробки спортзала, Павлов замедлил шаг, а потом остановился. Ему показалось, что внутри кто-то есть. Осторожно подойдя к железной двери, он точно услышал чьи-то голоса и сдавленный смех. Присутствие на территории школы в столь позднее время посторонних лиц его совсем не устраивало. Он набрал в легкие воздух, резким рывком открыл дверь и заорал: «А ну, марш, отсюда!» Его расчет на внезапность оправдал себя даже с большей эффективностью, чем план «Барбаросса». Не оказав ему совершенно никакого сопротивления, из постройки выскочили три подростка мужского пола и бросились бежать в разные стороны. Вслед за ними, поправляя на бедрах короткую джинсовую юбку, вышла разбитная девица с распущенными волосами и густо наложенным на лицо макияжем. И даже попыталась с ним заговорить, дыша ему в лицо перегаром и никотином:

— Ты, что, в натуре, новый учитель, что ли?

— Пошла домой, шалава! — скомандовал Павлов. Когда девица, немало удивленная такой формой обращения, повернулась, он легонько, зауженным мыском полуботинка, придал ей дополнительное ускорение.

— А по жопе бить нельзя! Сейчас не 37-й год! К тому же я — сирота детдомовская — всхлипнув, неожиданно отреагировала «шалава» на его непедагогический прием. Удостоверившись в том, что нетрезвая старшеклассница, спотыкаясь, идет восвояси, он заглянул внутрь постройки. Весь объем помещения почти до самой крыши был заполнен разного рода макулатурой: книги, газеты, журналы, связанные в кипы и просто в развале. Он наклонился и вытащил первое, попавшееся под руку, фолио издательства «Политическая литература» в твердом переплете. Им оказалась книга Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева «Малая земля». «Надо же, — удивился он, — вроде еще у власти, не смещен и не умер, а его „выдающиеся“ произведения несознательные граждане уже выбрасывают в утиль!» Следующей, вытащенной наугад книгой, но уже в мягкой обложке, оказались «Вопросы ленинизма» И.В. Сталина. С этим автором, наоборот, было все понятно. Заслужил. «Sic tranzit gloria mundi. — Так проходит мирская слава». «Интересно, от этого макулатурного хлама, собранного на переработку в целлюлозу, есть еще хоть какая— то польза?», — подумал он и с удивлением обнаружил то, что сразу и не заметил: четыре подобия сидений и что-то вроде лежанки с рваной телогрейкой вместо изголовья. Банка из-под майонеза с окурками, стеариновая свеча в позеленевшем от древности подсвечнике и две пустые бутылки крепленого портвейна «Кавказ» емкостью 0,7 литра по цене 1 рубль 75 копеек дополняли скромный интерьер неизвестного столичной милиции молодежного притона. «Да, — присвистнул он, — в наше время такого не было!» Когда он вернулся в спортзал, у юнкоров начался «тихий час»: одна (Петрова) раскладывала на спортивном матрасе пасьянс, другая (Водонаева), лёжа на боку, читала какую-то книгу, двое — просто болтали, наблюдая за тем, как спортсменка Марина делает крашеной шатенке Вале Глушенковой массаж спины. Долговязая и худющая Тамара Варлей в белой майке и коротеньких джинсовых шортах на удивление метко бросала в корзину тяжелый баскетбольный мяч. Галина Павловна Стручкова, одетая в простой хлопчатобумажный костюм, скроенный на Минской трикотажной фабрике по лекалам солдатского нижнего белья, сидела на лавке с махровым полотенцем на голове в позе роденовского Мыслителя. За время его отсутствия она, понятное дело, не только переоделась, но даже успела помыться.