Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы (СИ)

• Название: Жизнь на лезвии бритвы (СИ)
• Автор: Александр Сапегин
• Издательство: Си
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Фанфик на Гарри Поттера. Пишется по просьбе любимой доченьки. Размер: миди-макси Пейринг: ГП/ГГ, ГП/ГД Рейтинг: РГ-13 Попаданцы — наше всё! Попаданец в ГП. МС, но сил на него положится много, бесплатных плюшек не будет. Избранный — не избранный, вся слава младшему братцу. Дамбигад (тот ещё гад), Снейпогад, Уизли идут лесом. Нормальные адекватные Дурсли. Джеймс Поттер жив. У ГП есть брат — Джейс. Сириус не сиделец Азкабана.

---

Как бы то ни было, безбашенные потомки Слизеринов — Эвансов, на остатках сил экспериментировали и медитировали по вечерам. Что ещё хочу добавить, тырым — пырым, первым «чакру» или магию ощутил в себе Дадли, а не я. Возможно создатели манги об оранжевом апельсине были не так уж неправы, повествуя о том, что лучший контроль у тех, у кого запасы чакры меньше. Будучи сквибом, Дадли не мог колдовать, но его контроля над внутренними крохами оказалось достаточно для усиления мышц и увеличения их эластичности, ускорения реакции и силы ударов. За полгода изматывающих тренировок братец превратился в серьёзного бойца. Мистер Кояма, на радостях, прикупил палку потолще, ибо на старую деревяшку его ученички больше не реагировали. С помощью магической подкачки мы просто не замечали побоев. Следом за кузеном подтянулся я. С моими‑то запасами дело обстояло намного сложнее — то пшик, то взрыв. Не раз и не два буйную головушку малолетнего Лорда посещали мысли о преждевременной кончине, которая наступит прежде, чем будет найдена «золотая середина» в освоении внутренних сил и источников. Благо тётя Петунья жалела отпрыска родной сестры и не жалела для оного различных снадобий и зелий собственного производства. Не будь её — моей любимой сердобольной тётушки, ваш покорный слуга давно бы протянул копыта и щёлкнул ластами. Это ничего, что с подачи Петуньи дядя Вернон пару раз применял тяжёлый аргумент убеждения поберечь здоровье в виде ремня кожаного поясного, но дело было сделано. Всеми силами борясь за целостность пятой точки, я нашёл‑таки баланс и золотую серединку в использовании внутреннего ядра и раскачал чакро — магоканалы. Освоив технологию, я не преминул поделиться ею с Герми и Нирой…, за что был прилюдно порот розгами. Тут уж крёстная постаралась, потом «некто» неделю на животе спал и на стуле сидел на самом краешке (Кричер — скотина, набухал в воду, в которой размачивались орудия экзекуции, три фунта соли). Так всегда, из‑за «мудрой» головы страдает невиновная задница. Никакого почтения к великому и могучему потомку Основателя. Хнык — хнык. А нечего было заниматься всякой хернёй без присмотра взрослых. Подобными неконтролируемыми занятиями можно разрушить магическое ядро — олух царя небесного. Сам едва — едва в Св. Мунго не загремел, так и девчонок чуть под монастырь не подвёл…

Цыц, ситхи не плачут. Ха — ха — ха! Не то, что‑то злодейских смех никак не выходит…

Разочаровавшись в нарутовских ниндзюках, мы обратили взор в сторону далёкой — далёкой галактики. Лавры Дарта Вейдера не давали спокойно спать последователям тёмных Владык. В то же время, когда на правом и левом полупопии тёмного падавана — самоучки при каждом движении отзывались тянущей болью следы «ласки» суровой крёстной, а на улице весенняя мартовская капель разгоняла на крышах редкий снежок, он пытался «силой» подтянуть к себе кирпич, притащенный кузеном с ближайшей стройки. Безмолвная тварь из красного материала молча издевалась над всеми попытками недоучки получить власть над десятью с половиной фунтами отформованного глинозёма. Позади, развалившись в кресле и почитывая «Айвенго» Вальтера Скотта, сидел Дадли и хихикал над кузеном, морда которого сравнилась по цвету с окрасом огнеупорного параллелепипеда. В какой‑то момент шрамоносый «команч» разозлился…, кирпич обволокло невидимым жгутом, выстрелившем из руки злющего ситха…

Слава Богу, Мерлину и Моргане, что Дад открыл окно проветрить спальню. Репаро я ещё не владею, а получать моральных люлей за разбитое стекло не было никакого желания. Кирпич пулей вылетел на улицу и на первой космической скорости скрылся в темноте ветвей паркового комплекса. Хорошо, что никого не убило.

— ОГО! — булькнул Дадли, удивлённый до глубины души.

— АГА! — самодовольно крякнул я.

— Ещё раз, с чувством, с толком, — сказал он, выволакивая из‑под кровати ещё один краснобокий «инструмент», — что делаешь, что ощущаешь? Объясняй по ходу пьесы.

— О, нет, — хлопнул я ладонью по лицу.

— О, да! — оскалился в акульей улыбке Дадли. — Работай, страус, Солнце ещё высоко.

Пришлось «работать», хотя дневное светило давненько завалилось спать за западным горизонтом, но это к лучшему — тёмные дела лучше обтяпывать ночью.

Что‑то я опять не туда. Хотел ведь о главном, а меня опять потащило не в ту сторону. Правильно говорит Гермиона, что я сильно распыляюсь, мне бы чуток усидчивости, горы бы свернул. Теперь точно о главном.

Вернулись мы, значит, загорелые и отдохнувшие в родные пенаты, не успели разобрать чемоданы, как радостный гомон, царивший в гостиной, был нарушен переливчатой трелью дверного звонка. Получив команду от отца, Дадли открыл дверь и замер, оглядывая орлиным взором старушку божий — одуванчик, застывшую на пороге дома. Интересная гостья, не часто к нам стучатся старушки с аурами сквибов. Бабка улыбалась приторно — сладкой улыбкой и держала в руках блюдо с домашней выпечкой.

Бабулечка оказалась нашей новой соседкой. Переехала она в Литтл — Уингинг на второй день после отъезда Дурслей на отдых. За две недели старая перечница успела наслушаться море слухов и сплетен о хозяевах дома напротив. Удивительно, большинство слухов оказались положительными и бабка просто загорелась желанием познакомиться с расчудесными соседями. Она как раз занималась выпечкой, а тут мы подъехали. Грех упускать такой удобный момент. Тётя улыбнулась и пригласила старушенцию в дом. Пока подозрительная карга бодро ковыляла до кухни, я задумчиво смотрел на белёный забор соседского дома, где вальяжно восседал громадный рыжий котяра, подёргивая шикарными усищами и Рысиными кисточками на ушах. О — хо — хо — юшки, маска — маска, а я тебя знаю. Мелькнувшее в голове подозрение моментально оформилось в единственно правильную версию.

…Тра — та — ти — та — та — та, в Литтл — Уингинге поселился замечательный сосед. Тап — тап…, на кларнете и трубе… Миссис Фигг, что б ей пусто стало, кочерыжку ей в печень. Старая кошатница, активный член Ордена «Жареной курицы» и доверенное лицо белобородого прохиндея. Орденоносец, директор, член, член и ещё много раз член чего‑то там, многочлен, одним словом, выдержал паузу и сделал первый, давно ожидаемый шаг (мы уж ждать устали) в партии, где пешками выступали живые люди. Первый видимый шаг, а сколько было невидимых одному Богу известно.

Тётя мило поговорила со старушенцией, напоив её фирменным чайком с мелиссой и мятой, поблагодарила за выпечку, которую мы, ну — у, непременно опробуем после еды и ласково выпроводила гостью за порог. Захлопнув за старухой дверь, она вернулась на кухню, сунула пару пирожков в целлофановый пакет, остальное выкинула в помойное ведро. Выпечка оказалась с «начинкой». Добрая старушка вместо приправы и специй сдобрила муку зельями дружбы и доверия. Грубый ход, господин директор, грубый.

— Гарольд, ты ничего не хочешь сказать? — вернувшись из лаборатории, спросила тётя. — Мне показалось, ты узнал нашу милую добродетельницу.

Конец фразы был произнесён с таким сарказмом, что становилось понятно, у кого канонный Снейп брал уроки мастрер — класса.

— Изабелла Фигг. Сторонница Дамболдора, — ответил я. — Я о ней слышал, когда жил у Поттеров (скажите, где я ещё о ней мог слышать? Конечно у Поттеров). Как‑то Уизли (об Уизли Дурсли уже знали много интересного, из всего того, что на них вывалила Вальпурга, хорошего о рыжих было сказано ноль целых, ноль десятых процента) завели разговор о старой кошатнице, которая разводит книззлов и использует их как шпионов. Когда вы повели её на кухню, я смотрел в окно и разглядел на заборе здоровенного кошака. У магических котов аура отличается от простых кошек. Книззлы очень умные твари, когда я его увидел, мозаика и сложилась. Зря вы, дядя, не свернули тогда Дамболдору шею, — Вернон в ответ только хрустнул костяшками кулаков. — Нам надо быть осторожней и посоветоваться с крёстной.

— Непременно, — ответила Петунья, протягивая руку к телефонному аппарату.

Как, телефон?! Какой телефон? Спросят некоторые читатели. Самый обычный телефонный телефон. Крёстная у меня хоть и старой закалки волшебница, но не замшелая ретроградница. Оценив удобство маггловских способов связи и подбадриваемая Андромедой, она обратилась в телефонную компанию, потом провела в дом электричество, установила на крыше антенну и теперь соревнуется с тётей Петуньей в просмотре телесериалов (пропала мышка, пропала…, хе — хе). Вальпурга ответила сразу, будто весь день провела у аппарата, ожидая звонка. Не откладывая дело в долгий ящик, Петунья поведала пожилой подруге о вновь возникших обстоятельствах. В конечном итоге мы решили не пороть горячку, а собраться все вместе через пару дней и обсудить общую стратегию действий. За это время, глядишь, ещё что‑нибудь выяснится или всплывёт. Дамболдор — это серьёзно, а мы непозволительно расслабились.