Мэлори Блэкмен - Доктор Кто. 11 историй (сборник)

• Название: Доктор Кто. 11 историй (сборник)
• Автор: Мэлори Блэкмен
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-76094-7

Одиннадцать воплощений Доктора объединились под одной обложкой этой уникальной антологии! Книга приурочена к 50-летию самого длинного и популярного научно-фантастического сериала всех времен «Доктор Кто». Лучшие авторы, среди которых Нил Гейман, Йон Колфер, Патрик Несс, Райчел Мид и другие, воссоздали уникальные образы всех одиннадцати Докторов и рассказали о новых увлекательных приключениях в пространстве и времени.

---

Но, как и многие другие влечения, которых не поняли старшие – т. е. все, кому больше двадцати, – Правдоговорители обрели новый, нелегальный, но бурно развивающийся рынок сбыта среди школьников Темперанс. Их матери и отцы быстренько возвращали Правдоговорителей в магазин (естественно, безо всякой компенсации), но среди школьников новая субкультура процветала. В «Горизонте», единственном кинотеатре Темперанс, толпы юнцов занимали места, ожидая, пока погасят свет, чтобы тихо надеть Правдоговорителей, отвергнутых старшими или, в редких случаях, «сэконд-хэнд», купленный из-под полы в магазине Эклинов за собственные деньги. Миссис Эклин всегда была готова закрыть глаза на мелкие нарушения, когда речь заходила о деньгах.

Все, с первых рядов и до галерки, внимательно слушали не новостные ленты, а так называемые Сеансы Правды.

– Ты нравишься Трою Дэвису, но не настолько, как тебе бы хотелось, и не в том смысле, в каком бы хотелось.

– Ты думаешь, что у тебя прическа, как у кинозвезды Вероники Лейк, а вот остальные у тебя за спиной сравнивают ее с лошадиной гривой. И говорят это не в качестве комплимента.

– Ты слишком эгоистичен и шумен, твои друзья падают духом, когда ты приходишь.

– Россказни Троя Дэвиса насчет того, как он настолько близко подкатил к Дебби Мэдисон, что ей пришлось уехать, – ложь.

– У тебя еле заметный запах, и люди об этом шепчутся.

– Все знают, что твой отец – пьяница.

– Твои бедра действительно такие жирные, как ты думаешь.

– Ты, Трой Дэвис, скрываешь ото всех свою привязанность к другому парню из баскетбольной команды, что, по большей части, неприемлемо в обществе в этом месте и в это время.

Сеансы Правды обычно возглавляла, конечно же, Аннабель Эклин, которая всякий раз выбирала себе новую жертву. Но, на самом деле, ведь это же не она сама, это совершенно ей не подчиняется, верно? Это же Правдоговоритель открывает все эти истины. В конце концов, против правды не пойдешь, ее не скроешь, от нее не открестишься. Иногда после Сеансов одних изгоняли из привычного круга общения, а другие решали до конца учебы сидеть в разных концах класса друг от друга. Или бывало, например, как с Троем Дэвисом: когда выяснилось, что он солгал о своем возрасте, его сразу же отправили за океан. А если люди навсегда уезжали из города – что ж, наверное, Темперанс сможет без них прожить, так ведь?

Джонни никогда не бывал на Сеансах Правды. Слишком низко он стоял в пищевой цепочке школьников. Невысокий, выглядящий чужаком, да еще с фамилией, которая висела на нем, как мешок зерна. Честно говоря, он был слишком незаметным, чтобы его засекли радары таких, как Аннабель Эклин.

Однако это скоро изменится. О да, скоро изменится…

Ведь Джонни знал, что Мариса ходит на Сеансы Правды, хотя и не думал, что она является там ключевым персонажем. Просто хвалится жемчужно-розовым Правдоговорителем, который ей на день рождения подарил отец.

Прекрасная, высокая, изящная Мариса. С одной случайной веснушкой на лице, волнистыми светлыми волосами и какой-то иномирностью, что делает ее похожей на ангела.

Джонни скорее умер бы, чем произнес все эти слова вслух.

Но не удивится ли она, если Джонни появится на галерке со своим собственным Правдоговорителем?

– Эта старая штука? – спросит он.

И ни за что не скажет, что купил подержанного у Нетти.

(В свою очередь, Нетти и на милю не приблизится к Сеансу Правды, и Джонни знал, что она не пошла бы туда, пригласи ее хоть сама Аннабель Эклин. Иногда Джонни совсем не мог понять Нетти.)

– Странная сегодня штука произошла, – сказала его мама, вешая пальто на крючок в кухне. Джонни чистил две картофелины на ранний ужин, перед тем как отправиться на вечернюю смену в закусочную мистера Финнегана. Мать всегда возвращалась с фабрики, пропахшая железом и маслом, и к тому времени, как она помоется в воде, которую он заранее согрел ей на плите, ужин должен быть готов. Они поедят, Джонни пойдет обратно на работу, а мать займется шитьем, которое берет на дом, чтобы подзаработать еще денег. Иногда к ней заходит мама Нетти. Не единожды он, вернувшись домой, заставал их уснувшими на стульях, с чашками «военного кофе» на столе и недоделанным шитьем на коленях.

– Какая странная штука? – спросил Джонни, когда мама не стала продолжать. Он нарезал вторую картофелину на куски и бросил в кипящую воду.

– Что? – переспросила мать, отвлекшись. Он поглядел в ее сторону. Она смотрела на фотографию отца, висящую на двери, касаясь ее пальцами и ничего не говоря. Несмотря на их фамилию и на то, что деды Джонни с обеих сторон были стопроцентными немцами, у отца не было проблем с тем, чтобы пойти служить в армию США. Теперь он воевал в Европе с людьми, которые вполне могли приходиться им дальними родственниками. Смешно выходит с этой войной, а?

– Странная штука, – терпеливо повторил Джонни.

– О! – Мать устало присела за кухонный стол. – У нас была проверка.

Джонни добавил к картошке пару унций бобов. Еще немного масла и соли, и вот он, весь их ужин.

– И почему это странно?

– Странными были эти мужчина и женщина. Думаю, британцы, что тоже странно, но на ней были брюки, представляешь, а он пришел проводить проверку на фабрике в белом костюме! – Она откинулась на спинку стула, словно удивление отбросило ее навзничь. – И, похоже, ухитрился нигде не запачкаться.

Джонни продолжал готовить, старательно не обращая внимания на лежащего в кармане Правдоговорителя, который в его голове завывал, как сирена, во все горло (интересно, а у них есть горло?). С того момента, как вошла мать, мальчик все удивлялся, почему она этого не слышит.

Конечно, эти создания не могли сами издавать звуки, пока их не наденешь. Они ничего не делали, пока их не наденешь. Их не надо было кормить, за ними не надо было убирать. Они просто печально смотрели на тебя, пока ты не закреплял их под подбородком и они не начинали говорить всю ту правду, сказать которую у тебя самого не хватало смелости.

Например, совершенно случайно взять и сказать матери, что ты потратил целых два доллара на Правдоговорителя, когда вы с ней мясо-то через день едите.

– Мама… – начал он.

– Однако видел бы ты мистера Эклина, – усмехнулась мать. – Наверное, меня порадует все, что заставит этого человека извиваться.

– Мама… – снова сказал Джонни.

– Он все спрашивал всех и каждого про этих богомерзких Правдоговорителей, – произнесла она.

Джонни замер. А вот его мать – нет.

– Ой, ненавижу этих тварюшек, – хмурясь, сказала она. – Люди и без того грубы, а тут делают вид, что это отвага, что это твоя вина, если тебе не понравились слова этого создания.

Она поглядела на Джонни.

– Знаю, вам, детишкам, они нравятся, но я так рада, Джон, что у тебя его нет.

Джонни ничего не ответил. Мать откинула со лба прядь волос.

– Так что ты хотел сказать? – как всегда простодушно, спросила она.

– Ничего, – ответил Джонни. – Просто… вода для мытья готова. Если хочешь.

– Спасибо, любимый, – сказала она по-немецки, затем встала и поцеловала его в лоб. Он не противился. – Ты хороший мальчик.

Взяв таз с водой, она пошла в ванную, а Джонни остался стоять у плиты, окутанный клубами пара от готовящегося ужина.

– Так он сработал? – спросила Нетти. Они вместе ехали на велосипедах. Она перехватила его по дороге в закусочную, возвращаясь с работы на единственной в городе заправке. По идее она должна была просто убираться в магазинчике, но с учетом перенятой у дяди Пола привычки все чинить и в отсутствие профессиональных автомехаников, которых забрали на военную службу, большую часть времени она меняла на машинах ремни вентиляторов и свечи зажигания. И поэтому пахла металлом и химикатами сильнее, чем мать Джонни.

– Ты высказал всю ту правду, что хотел?

– У меня не было времени по-настоящему попробовать, – ответил Джонни.

Они некоторое время ехали молча. Джонни крутил педали не переставая, Нетти же искусно срезала углы, изящно разворачиваясь и экономя силы, как обычно.

– Не будь… – начала Нетти, но умолкла.

– Не будь кем?

Нетти притормозила. Джонни тоже. Они были в квартале от столовой и в квартале от того места, где Нетти следовало бы свернуть в другую часть города, трущобы, которые она и ее мать называли домом.

– С Марисой, – сказала Нетти, не глядя на Джонни. – Не удивляйся, если оно… не поможет тебе получить от нее то, что ты хочешь.

Джонни почувствовал, как вспыхнул каждый дюйм его кожи. Солнце уже заходило, и ему оставалось лишь надеяться, что Нетти не увидит, как он покраснел.