Алексей Егоренков - Змеиный бог

• Название: Змеиный бог
• Автор: Алексей Егоренков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Откинув пончо, мексиканец выволок на свет позолоченный диллинджер. Ацтеки молча оглядели пистолет. Торговец украдкой шепнул Пеплу:

— Всё правильно сказал, слингер?

Тот скривился и отрицательно тряхнул головой.

Вожак поднял руку и указал на пистолет.

— Золото, — сказал он. — У тебя есть еще?

Оставив попытки спрятать непослушный диллинджер, Пако сгреб мокрое распятие свободной пятерней.

— А это тебе что? Борода воловья? — спросил он.

Индейцы загоготали, и мексиканец охотно присоединился к ним. Маленький вождь тоже оскалил зубы в улыбке. Он потянул рукой за узел в своей прическе и вынул из нее два предмета: бронзовую трубку и каучуковый поршень.

— Теперь слушай сюда, кавальерос! — объявил Пако.

Он шагнул дикарям навстречу — один шаг, два — оступаясь и поскальзываясь на градинах…

Дзинь!

…И в его шее вырос оперенный дротик.

«Медицинская игла», — опознал Пепел.

Торговец растерянно огляделся. Он поднял было руку, но тут же уронил ее. Сделав еще несколько хрустящих шагов, Пако осел прямо на ледяное покрывало. Он перевернулся на бок, закрыл глаза и захрапел, уснув так безмятежно, что даже погода чуть присмирела вслед за ним.

Вожак неторопливо отнял трубку от губ, развинтил ее и спрятал обратно в прическу. Он аккуратно надел свой шлем, украшенный перьями. Потом шагнул к Пако и присел на закорки рядом.

Сначала Буйвол попытался отнять у торговца диллинджер. Всё без толку — даже в наркотическом оцепенении Пако сжимал оружие мертвой хваткой. Извлечь распятие оказалось не проще.

— Глупые, ненужные люди, — сказал вожак себе под нос.

Отшвырнув чужую руку, он поднялся. Мексиканца обступили трое его подручных. Один из них стащил с торговца длинный сапог. Это, впрочем, была своего рода западня: ноги Пако мыл редко. Зажав нос, маленький вожак выронил скудную добычу, исполнил танец отвращения и отступил под дружный хохот своих товарищей. Потом обернулся к Пеплу и указал рукой.

— Надень как было.

Пепел сделал шаг к мексиканцу и пригнулся, не сводя глаз с ацтеков. Он взял сапог и нахлобучил его торговцу на ногу. В сапог попало несколько градин, и Пако недовольно замычал, подергивая ногой как кузнечик-переросток, но быстро смирился и опять уснул.

Вожак осмотрел слингера с головы до ног.

— Меня зовут Ревущий Буйвол, — сказал он. — Я самый молодой ягуар Учебного Макета Роузуотер, я сын Летучей Крысы. Это лучший гонщик из сточных канав Лос-Анджелеса.

— Рад знакомству. Я Пепел. Сын… Джонни. Великого аризонского рейнджера. Того, что убил техасца по кличке Рыжий. Из большой Кочерги на бедре. Вот она.

Стрелок откинул плащ и показал индейцам револьвер. Дикари стояли неподвижно, глядя на слингера без морганий и не переглядываясь.

— Почему тебя зовут Пепел? — спросил вожак.

— Не знаю. Волосы рано поседели.

— Потому, что мать назвала тебя Эшли? — спросил Буйвол без улыбки.

— Нет. — Слингер с какой-то стати ощутил раздражение.

Не меняясь в лице, вожак улыбнулся во все зубы и отвернулся прочь, не утруждаясь собрать гильзы и пули, извлеченные им из брючных карманов Пако. Ацтеки один за другим развернулись ему вслед и тоже побрели к своим машинам, переступая босыми ногами между подтаявших градин.

«Самое время идти ва-банк», — подумал стрелок.

— Ты ничего не забыл? — спросил он громко.

Маленький вождь оглянулся и вопросительно уставился на Пепла из-под расписного забрала. Стрелок еще раз осмотрел ацтека и понял, что не ошибся. В отличие от северных племен, ацтеки-мешика часто оседали в больших городах, и перед слингером наверняка стоял один из таких, из городских мальчиков, вырвавшихся на свободу. Он не догадался отрезать торговцу пальцы, чтобы извлечь пистолет и распятие — оплошность, которую сам Пако вряд ли допустил бы. И главное, индеец даже не заметил…

— Карманы. — Стрелок указал на распростертую тушу Пако. — Ты под пончо смотрел?

Секунду поразмыслив, Ревущий Буйвол вернулся к торговцу и снова присел на корточки рядом. Он распеленал шерстяное пончо и с восхищением осмотрел кожаный жилет Пако.

Наблюдения слингера оправдались: стервятник из Буйвола был никудышный. Индеец пытался обшарить каждый карман, но всякий раз путался в них и начинал заново. Наконец Ревущий Буйвол поднялся с колен, подняв свое жестяное забрало до упора, почти спихнув его на затылок. В руке он держал крошечный жернов. Буйвол спросил:

— Что это?

— Сам мне скажи, — ответил Пепел.

— Это… это не может быть у вас. Это послание… одного важного существа. Которое наш бог.

— Нам нужно послушать, о чем ваше существо говорит. Испанец богат, он даст много золота.

Индеец секунду поколебался, потом сказал:

— Хорошо. Ты неси испанца за мной.

Между задних колес его мотоциклета было напутано подобие сетки для багажа: просто клубок ремней, без всякой системы и продуманного крепления. Пепел взвалил на нее торговца, и сыромятная подпруга затрещала, провалившись едва не до самого гудрона.

Ревущий Буйвол склонился над Пако и быстро заплел кожаные ремни вокруг ног и плеч торговца, сплетая необычные ацтекские узлы. Покончив с мексиканцем, вожак обошел машину и голыми руками подтянул несколько муфт и гаек, ослабших в дороге.

— Тебя тоже повесим. — Он указал Пеплу на ремни. — Я вас отвезу в Храм Уничтожения.

— Гм. — Стрелок прикусил сигару.

Вожак подошел к нему, хрустя ледяной кашей.

— Ты хотел себе жреца. Моя сестра верховная жрица, — сказал он. — В Храме Уничтожения.

— По… — начал слингер.

Что-то кольнуло его в ладонь. Стрелок опустил глаза. Медицинская игла. В пальцах Буйвола был зажат уже знакомый Пеплу короткий дротик.

В ту ночь, когда слингер видел свою индейскую ведьмочку Трикси в последний раз, на дикие пляжи Майями тоже сыпался град, а вслед за ним ливень, а потом снова град, и всё это вперемежку с ударами многотонного океанического прибоя, осаждавшего архипелаг со всех фронтов. Не более чем обычная флоридская свистопляска.

Внутри танцевального клуба тоже было сыро. Сквозь прохудившийся железный потолок местами сочилась и брызгала дождевая вода. Она разбивалась о потолочные вентиляторы и опускалась на танцпол легким туманом, в котором метались прожектора цветомузыки. Дождевые брызги попадали в мартини и на смуглые лысины приезжих колумбийских мафиози. А заодно хорошенько окропляли одежду сопровождавших их загорелых дам.

Трикси вертелась у стойки бара. Она ждала кого-то, но точно не его. Ее было не узнать — вместо наряда лесной амазонки на Трикс было надето вечернее платье с блестками, игравшими в лучах дискотеки будто аврора над Стеной.

Он опять выпил больше, чем ему следовало. Обняв Трикси за талию, он тащит ее сквозь брызги и радугу, сквозь грохот дискотеки, между влажных извивающихся тел на танцполе. Малышка Трикс хочет освободиться, но сил у нее недостаточно.

В туалете он швыряет ее спиной о дверцу кабинки и делает шаг следом. Они оказываются вплотную друг к другу в тесном замкнутом пространстве. Трикси задирает голову и смотрит на него из-под крашеной чёлки, пялится своими глазищами, темными, большими, но всё время какими-то трепещущими, будто глаза птицы или маленькой ящерицы.

— Куда ты дела мои вещи? — спрашивает он. — В твоем номере я уже был, там их нет.

Он стискивает пальцами ее тонкое плечо.

— С днем рожденья, Фриско, — говорит она, встает на цыпочки и пытается укусить его в губы. Но Фриско отпихивает ее прочь.

— Куда ты дела мои вещи? — раздельно повторяет он.

— Ты стал настоящим ковбоем, Фриско, — говорит она. — Ты заходишь в салун… хватаешь саму. прекрасную даму… смотри, какой смелый ты стал.

Трикси роется в сумочке. Фриско переминается с ноги на ногу, и под его ботинками хлюпает вода.

— Так что, на этот раз мы что, утонем, значит? Не сгорим, не заледенеем? — спрашивает он. — Новый конец света? Ты поэтому здесь? Спасаешь мир через танцульки?

— Я взяла для тебя подарок, — говорит она.

Трикси берет его руку в свою. Она колет его в ладонь, и приходит жар, но это неправильный, морозный жар. Фриско сгибает и разгибает пальцы.

— Трикс? Что это? — спрашивает он.

В ответ Трикси молча отпихивает его прочь, с невероятной силой, так сильно, что Фриско, сносит фанерную дверь кабинки, врезается спиной в противоположную стену и едва не проламывает ее, а после медленно оползает на пол.

— Услышь меня, Джош, — зовет она.

Фриско поднимает голову.

— Твое желание исполнено, — говорит она. — Фриско больше не нужен. Он будет только мешать.

— Все мои документы на имя Фриско, — возражает он.

— Фриско больше не нужен, — повторяет Трикс. Она садится у края унитаза, брезгливо подобрав край подола. Трикси опрокидывает свою сумочку в унитаз. Из сумки выпадает лишь несколько картонок. Спустя долгий миг отравленных размышлений Фриско понимает, что это.