Евгений Фирсов - Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков

• Название: Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков
• Автор: Евгений Фирсов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91674-225-1

Монография Е.Ф. Фирсова, чья научная и педагогическая деятельность неразрывно связана с МГУ им. М.В. Ломоносова, представляет собой комплексное исследование пребывания Т.Г. Масарика в России конца XIX – первой трети XX в., восприятия ученого, а также его связей с российской интеллектуальной средой и Л.Н. Толстым. В годы Первой мировой войны стержневой стала борьба русского землячества чехов и словаков за программную линию Масарика – достижение национальной государственности, за признание его лидерства в антиавстрийском движении Сопротивления.

В монографии раскрывается значение для национального движения спецмиссий М.Р. Штефаника и Т.Г. Масарика в России.

Впервые в историографии поднимается проблема восприятия Чехо-Словацкой Республики и ее президента Масарика выходцами из России, после революций осевшими в Праге.

Автор выявил, привлек и проанализировал солидный пласт источников из чешских и отечественных архивов. На основе архивных источников автор установливает, что в издательстве «Жизнь и знание» В. Бонч-Бруевича шла работа по изданию русской версии главного труда Масарика «Россия и Европа».

Книга предназначена для историков, славистов, социологов, регионоведов и всех, кто интересуется чешско-русскими и словацко-русскими научными и культурными связями, историей Первой мировой войны и судьбами переломной эпохи конца XIX – первой трети XX в.

---

В четвертом абзаце вместо «объявляем Чехию и Словачину независимым государством» в чешском варианте стояло «объявляем земли короны чешской, Чехию, Моравию, Силезию, Словач, Лужицу и Кладско единым и независимым государством..»[182]

Чешский текст был написан от руки каллиграфическим почерком, очевидно писарем чешско-словацкого войска. Документ заверен круглой печатью «Офицерское собрание. 3-й Чешско-Словацкий полк Яна Жижки».

Документ уникальный, ибо впервые в истории освободительного движения чехов и словаков провозглашались независимые «Чехия и Словач» (в русском варианте – Чехо-Словачина).

По свидетельству мемуарной и исторической литературы отношение Т.Г. Масарика к «Провозглашению» не было восторженным, поскольку оно появилось без ведома Масарика и в обход его.

Однако, как оказывается, на основе новых материалов «дела Мамонтова» стоит отбросить все те вымыслы относительно «прегрешений» Мамонтова, укоренившиеся по инерции особенно в чешской легионерской литературе и историографии. Тогда на рубеже 1916–1917 гг., в период острой борьбы за признание в России полномочий Национального совета в Париже с Масариком во главе, среди «русских» чехов и словаков (включая все ветви национального движения) развернулась борьба против созданного в России альтернативного ему Народного Совета Дюриха, которая чуть было не устранила одну из главных опор Масарика в России – Богдана Павлу, ведущего деятеля либерального течения и движения военнопленных, стоявшего во главе редакции журнала «Чехословак» жесткого проводника линии Масарика в чешском и словацком национально-освободительном движении в России. К этой кампании против Павлу вольно или невольно оказался причастен и полковник Мамонтов, направивший материалы разбирательства против Б. Павлу в вышестоящие инстанции.

В доверительном письме Я. Папоушеку от 6 января 1917 г. Павлу прямо сообщает об опасности расправы над петроградским промасариковским течением (видимо, поэтому в письме Павлу из предосторожности поменял принятую ранее в переписке с Папоушеком систему шифровки)[183].

Инициатором кампании против Павлу в чехо-словацком войске был, судя по всему, не полковник Мамонтов, а офицеры полка Чечек (Cecek) и Ваврох (Vavroch), которые направили в свои части воззвание к братьям-воинам. Документ с грифом «Секретно» призывал к дисциплинированному единству тыла, объявлял редактора «Чехословака» Б. Павлу трусом: «Вы видите ту вредную деятельность ряда лиц, которые должны быть среди нас. Это Павлу, Клецанда. Призываю Вас обратиться с просьбой к командиру бригады, поднять вопрос на соответствующем уровне, чтобы издание журнала «Чехословак» (который своим разлагающим писанием сеет раскол) было прекращено; а редактора журнала Богдана Павлу как лицо в политическом отношении подозрительное, которое своей деятельностью освобождение отдаляет, отправить к военнопленным. Подпоручик Чечек».

Документ относится к январю 1917 г. Уже в Киеве 18 января 1917 г. подпоручик Ваврох сделал к нему следующую приписку: «Прилагаемую докладную записку перепишите, каждый собственноручно, не дословно, а чтобы смысл остался; и направить безотлагательно командиру бригады. Деятельность Б. Павлу превзошла всякие границы и грозит провалом чешского дела. Воззвание идет не от меня, а как видите, с фронта. Медлить нельзя, время не ждет».

Текст упомянутой Ваврохом докладной записки гласил: «Командиру Чешско-словацкой стрелковой бригады. Докладная записка.

Мы, кто с сознанием долга в отношении всего Славянства и нашей дорогой Родины исполняем под вашим руководством добросовестно нашу работу на фронте, видим, что тыловая организация не так сплочена как бы это казалось нужным и самопонятным. Виновником всего я считаю главного редактора «Чехословак» Богдану Павлу. В своих статьях после съезда всех чехов в России, который состоялся весной 1916 г., Б. Павлу выступал против единогласных постановлений этого съезда. Он же противодействовал всем намерениям и решениям к объединению всех чехов в России, начатому Правлением Союза Чешско-словацких обществ в России. Он же уговаривал чешского депутата Дюриха, прибывшего в июле 1916 г. из Парижа в Петроград, содействовать роспуску Союза Ч.С.о. и этим разрушить фундамент, на котором построен наш вооруженный отпор против Австрии.

Когда это ему не удалось и депутату Дюриху совместно с Союзом Ч.С.о. в России удалось учредить ЧЕШСКИЙ Национальный Совет в России, то Б. Павлу опять прилагает все старания разрушить это объединение. Спрашивается, в пользу кого работает Б. Павлу и кто рад всяким раздорам? Девиз Б. Павлу – “разрушить”.

Я не могу допустить, чтобы то, что мною было построено при трудных условиях в течение 2-х лет на фронте, разрушалось сознательно и намеренно в тылу.

Прошу ходатайствовать Ваше превосходительство в надлежащих местах о принятии мер к закрытию газеты «Чехословак» и удалению Б. Павлу из Петрограда как человека вредного, работающего своим поведением не в пользу Славянства вообще и Чехии в частности»[184].

Отсюда, во-первых, очевидно, что опасения и страхи Павлу по поводу ссылки «на восток», высказанные в переписке с Я. Папоушеком, не были безосновательными.

Во-вторых, все же, судя по тексту документа инициатором кампании против петроградской оппозиции, видимо, было Правление Союза Чешско-словацких обществ в России во главе с В. Вондраком, но не без ведома командования бригады, в том числе и Мамонтова. На конверте, в котором хранился весь этот блок материалов с делом Павлу, имелась пометка полковника Мамонтова: «Приложение № 31. В пакете с бумагами о вреде «Čechoslovák» и письмо офицеров полка “Я. Ж.”. Н. М.»[185] (т. е. – имени Яна Жижки; Николай Мамонтов. – Е.Ф.).

Письмо офицеров 3-го полка относится уже к февралю 1917 г. Оно гласило: «С горечью в сердце уже длительное время среди чехов в России мы наблюдаем партийную борьбу за слияние на руководство акцией за освобождение… В армии и в лагерях для военнопленных чехи и словаки могут рассчитывать лишь на информацию, содержащуюся в чешской печати. Недовольство вызывает тот факт, что обе чешские газеты предоставляют свои страницы для личных нападок и полемик, начатых, к сожалению, “Чехословаком”. Если эти газеты не перестанут вести бурную полемику в отношении к существующим институтам, если они не перестанут проводить агитацию против Национального Совета, против этого направления в организации чехословацкого войска, то мы потребуем, чтобы подобные издания в армию не направлялись. Мы намерены быть над партиями, перед нами одна цель, за которую мы боремся, – свобода Чехии и Словакии. И мы хотим, чтобы в будущем оба издания публиковали на своих страницах лишь материалы за единство и сотрудничество в пользу исполнения лучших надежд чехов и словаков – достижение политической независимости угнетенного народа Чехии и Словакии. На фронте, 10 февраля 1917 г. Воины полка Яна Жижки из Троцнова»[186].

В конце от руки содержалась следующая приписка Н. Мамонтова по-русски: «Это письмо послано. 1) Чехословаку 2) Чехословану 3) Председателю Союза д-ру Вондраку для сведения 4) В русском переводе командиру Бригады через 1 полк. Полк. Мамонтов»[187].

Отклики и реакция из среды «русских» чехов в отношении «дела Павлу» поступали и в марте, даже после февральской революции в России, когда в национально-освободительном движении окончательно одержали верх либеральное течение во главе с Павлу и линия Масарика в целом. В этой связи приведем еще один документ, адресованный Мамонтову (уже после известного воззвания от 8 марта 1917 г. с провозглашением независимого чехо-словацкого государства): «Глубокоуважаемый господин полковник, по нашим сведениям группа, действовавшая в Петрограде против единства нашего движения, до сих пор вполне не устранена и препятствует успешной всесторонней деятельности чешско-словацкого народа в обновленной России.

Киев, 18-го марта 1917 г.

За Корпус сотрудников военнопленных при Союзе чешско-словацких обществ в России (подписи нет)

За Председателя: д-р 1осиф 1осифович Патейдль

Секретарь Инж. Ив. Ф. Шеба

Зовите всех от обособления к объединению»[188].

С Февральской революцией усилилась и поддержка чешско-словацким войском парижского центра заграничного движения Сопротивления во главе с Т. Г. Масариком. Весьма красноречивым и показательным в этом отношении является письмо – резолюция, принятая на собрании 12 роты чехо-словацкой бригады 7 марта 1917 г. и направленная в Союз чехо-словацких обществ. Видимо, эта резолюция также являлась своеобразным ответом на воззвание Чечека, однако противостояла той кампании, которая была организована против Павлу и его окружения.

В резолюции подчеркивалось, что «В вопросах, касающихся нашего будущего, мы придерживаемся точки зрения Т.Г. Масарика, который уже снискал наше доверие своей деятельностью на родине, и только его мы признаем главой нашего сопротивления. Поэтому мы против всех, кто действует помимо профессора Масарика или даже против него, и поэтому мы не можем занять отрицательную позицию в отношении петроградской оппозиции, программа которой соответствует взглядам Масарика. Мы сожалеем, что здешний Национальный Совет, депутат Дюрих и «Союз» действуют не в согласии с профессором Масариком и между ними возникли принципиальные разногласия, о которых открыто пишет российская печать. До сих пор существовала возможность участвовать в руководстве нашими делами в России лишь небольшому числу сотрудников из Корпуса военнопленных… Под прикрытием единства не должны проводиться программные разногласия и замалчиваться серьезные голоса оппозиции. Поэтому мы подчеркиваем: единственно компетентным институтом в нашей борьбе за освобождение мы считаем Чешско-словацкий Национальный Совет в Париже с профессором Масариком во главе и требуем, чтобы в России была создана организация Национального Совета, подчиненная парижскому, которая бы действовала в согласии по всем направлениям. В подобную организацию должны войти избираемые представители из военнопленных и из чешско-словацкого войска с соответствующим представительством»[189].